Нирвана с привкусом яда - Анна Данилова

– Для начала я должен проводить тебя к Жене, – вздохнул он. – Хотя так не хочется с тобой расставаться…

– Сережа, я вдова, недавно схоронившая любимого мужа, – напомнила она, слегка улыбаясь, потому что не могла спокойно смотреть на красивого следователя, на лице которого читалось все что угодно, кроме желания расстаться с ней и проводить до дому.

– Жизнь продолжается, Аллочка. – Он сжал ее ладонь своей свободной рукой, другой не отпуская руля. – Может, заглянем ко мне?

– Нет, Женя будет страшно недовольна, если я не приду. Она, как мне кажется, ревнует тебя ко мне. Я даже стала подумывать о том, чтобы перебраться в гостиницу. Ведь у вас с ней был роман?

– Был, – признался он. – Женя – хороший человек, но…

– Не надо, Сережа, это ваши отношения. Но я не знала, что следователь прокуратуры, с которым она меня собирается познакомить с целью оказания помощи в расследовании, ее бывший любовник. Ситуация не очень-то простая. Я понимаю, что она обидится, если я перееду в гостиницу, и не простит мне этого, но если мы с тобой будем часто встречаться, то и в этом случае посчитает меня предательницей… Получается, что самое лучшее, что можно придумать в моем положении, это вернуться в Москву, но я не могу, я хочу понять, что же произошло с моими подругами там, в Алексеевке… А вдруг это убийство?

Он привез ее к Жене. Проводил до самой двери.

– Послушай, окна не светятся, за дверью – тишина… Она не могла вот так взять и уснуть, не дождавшись меня, она слишком любопытна… – сказала Алла. – Подожди, не уходи, что-то мне страшновато…

Она открыла дверь и сразу, с порога позвала тетку. Но квартира ответила ей какой-то жуткой тишиной.

– Ее нигде нет, – сказал Диденко, обойдя все комнаты и даже заглянув в ванную. – Странно. Неужели она до сих пор у этого Вилли?

– А может, он ее убил? – хохотнула нервно Алла. – Я позвоню ей сейчас…

Но телефон ответил неприятным женским голосом, что абонент либо отключен, либо находится вне зоны действия сети.

– Наверно, слишком занята и не хочет отвечать, потому и отключила его, или батарейка села, или…

– Или он и правда ее убил, – подмигнул ей Диденко. – Версий не так уж и много… Но одну ты не учла – после встречи с Вилли, если она вообще состоялась, она могла отправиться к кому-нибудь в гости. Это же Женя!

Алла накрыла на стол и пригласила Диденко, неотрывно смотрящего по телевизору футбольный матч, поужинать. Он сказал, что сейчас придет, но даже не пошевелился. Это не Натан, для которого каждая минута, проведенная с женой, была важнее всех футбольных матчей и гонок «Формулы-1»…

Алла принесла еду на подносе и поставила на журнальный столик рядом с креслом, на котором сидел Диденко.

– Вот тебе ужин, а я пошла спать, – лукаво сказала она и направилась к двери, но Сергей догнал ее, схватил за руку и усадил к себе на колени.

– Извини, я как зеленое поле увижу, так забываюсь… Люблю футбол, грешен… Ты прости меня и спасибо за ужин…

Послышался характерный звук – на телефон Аллы пришло сообщение. «Со мной все в порядке, не волнуйтесь. Буду утром. Целую».

– А вот и Женя объявилась, – успокоилась она. – Теперь можем с чистой совестью ложиться спать…

Сказала и вдруг поняла, что сморозила что-то не то, что Диденко, и без того неравнодушный к ней, может понять это со свойственным ему мужским эгоизмом и прямотой.

– Сережа, я не об этом… Ты сейчас поедешь к себе, тебе нельзя здесь оставаться… – Она соскользнула с его коленей и пересела на диван. – Ты ешь, а потом скажешь мне, что думаешь обо всех этих катастрофах и однофамилицах… Может, забыть все это и ограничиться тем, что я отвезу на кладбище цветы, помяну своих подружек и вернусь домой?

– Ты действуй так, как тебе подсказывает твое сердце, – неожиданно сентиментально проговорил Диденко, намазывая на хлеб домашний печеночный паштет, приготовленный Аллой.

– Сама не знаю… Надо бы, конечно, встретиться с хозяйкой этой багетной мастерской, узнать подробнее о последних днях жизни девчонок, тем более что она отнеслась к ним по-человечески, и на работу взяла, и схоронила их на собственные средства. Любопытно взглянуть на нее, а заодно узнать адрес их последней квартиры. Правда, что нового она может нам рассказать – не представляю. Вот увидим завтра Женю, расспросим про Вилли…

Своими разговорами о погибших подругах она, конечно, остудила пыл Сергея. Да и квартира, где он проводил время с Женей, не располагала к любви.

– Я понимаю твои чувства и уважаю их, – сказал Диденко Алле после ужина. – Но все равно прошу тебя оставить меня здесь ночевать. Во-первых, поздно уже, да и тебе спокойнее будет…

– Хорошо, тогда будешь спать на Жениной кровати, думаю, она, когда узнает, не будет возражать…

Так ночь, обещавшая быть приятной, превратилась в пресную и скучную. Алла, вспомнив свои турецкие похождения, испытала чувство, похожее на сожаление, что рядом с ней сейчас оказался не щедрый на ласки и решительный Али, а не в меру серьезный и совестливый Диденко.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.

Страх пригнал их в Саратов, большой запутанный город, где можно было затеряться хотя бы на время, исчезнуть и заставить окружающих забыть о них. Хотя кто о них мог помнить, кроме родителей да Гончаровой, поднявшей уже, наверное, на ноги всю милицию?.. Как же, пропал ее сыночек… Еще Наташа и Эрик… Теперь эти имена они постараются вообще не вспоминать, а увидев картины других художников, их будет колотить от жутких воспоминаний…

…Роман принес на мельницу почти двадцать тысяч рублей, которых должно было хватить на то, чтобы снять квартиру, оплатить аборты и просто на жизнь, пока они не устроятся на какую-нибудь работу.

Сроки беременности были маленькие, сначала аборт сделала Вика, затем – в другой клинике – Марина. И всякий раз они делали это в неофициальном порядке, чтобы ни на одном клочке бумаги не значились их фамилии. Гончарова не такая дура, она уже давно наведалась и в медицинское, и в музыкальное училище и поняла, что они скрылись… Но если первое время она еще будет думать, что Вика сбежала с Романом, потому что мысль об убийстве не может вот так сразу прийти на ум, то уже через неделю она начнет бить во все колокола…

Квартиру они сняли в Заводском районе, на самой окраине, в тихом панельном доме с булочной внизу и небольшим рынком поблизости. Почти все время сидели дома, смотрели хозяйский телевизор и приходили в себя после операций.

– Скоро Новый год, – говорила Вика, лежа на диване под теплым одеялом и с ужасом прислушиваясь к завыванию ветра за стенами дома. – Мне дурно становится от этих звуков, думаю, я так долго не выдержу, сойду с ума…

– Думаешь, мне легко? – прошептала ее подружка, прижимая к животу грелку, набитую льдом. Она лежала на кровати, стоящей в дальнем углу комнаты, и лицо ее было освещено мягким электрическим светом, льющимся из-под оранжевого шелкового колпака старого торшера.