Весенняя ветка - Нина Николаевна Балашова

Тимка часто ругались и быстро мирились. Тимка был первым в цехе любителем всех новостей, он бежал с ними скорее к Чикину. Тот не умел долго сердиться и снисходительно слушал Тимкину болтовню и бахвальство.

По утрам, получив наряд на работу, Чикин спешил сразу же к станку. А Тимка всегда задания выбирал, чтобы они были и легкие и прибыльные. Если же этого ему не удавалось, он со скучающим видом говорил:

— Ну, что это за работа? Копейки! Гроши!

Но стоило поступить заказу, который был срочным и высоко оплачивался, Ильин преображался. Он бежал к Чикину и говорил, радостно потирая руки:

— Вот это работка! Рубанем, Миша!..

…Ждать Тимке уже надоело, а Михаила все не было. Рассерженный, он пошел из цеха. Ярко и ослепительно сверкало весеннее солнце, но он не замечал его.

* * *

Вера Цветкова в детстве мечтала стать врачом. Надев белый мамин халат, она говорила как можно строже:

— Скажите, больной, на что жалуетесь?

Но постоянный пациент, кот Пушок, смотрел на Веру подозрительно. Он знал, что заботливый врач начнет его выслушивать, перевязывать, укладывать в постель. Пушок вырывался от Веры, часто оставляя на ее руках следы когтей. Расплакавшись, девочка шла к отцу.

Федор Павлович, колхозный бухгалтер, отрываясь от своих бумаг, серьезно выслушивал дочь и говорил:

— Какой хитрый кот, не желает лечиться!

И звал из кухни жену.

— Мать, помоги дочери, опять больной сбежал.

После окончания средней школы Вера никак не могла решить, кем ей стать. Отец настаивал на учебе в финансовом институте: он считал, что нет лучше работы, чем счетная. Мать, проработавшая много лет медсестрой в сельской больнице, желала видеть Веру врачом.

Но в медицинский институт Вера не прошла по конкурсу. Растерявшись, она не знала, что делать, куда пойти. Потом вдруг решила стать токарем. Почему именно токарем, она и сама не могла бы объяснить. Скорей всего потому, что все ее подруги по школе поступили в техническое училище. «Специальность получим — и ладно!» — говорили они.

В токарной группе технического училища было много девушек. Вера быстро с ними подружилась. Учились, мечтали. А когда начали работать самостоятельно, все оказалось простым и обычным. И никакого геройства. Вера ругала себя: вот тебе и токарь-новатор! На токарном участке, куда направили ее, девчат совсем не было. Двадцать юношей и она. Всегда терялась, когда проходившие парни, пересмеиваясь, говорили:

— Видали, какого академика прислали? Пигалица, а не токарь!

Особенно усердно старался донять ее Тимка Ильин. Приходя с работы в общежитие, Вера подолгу сидела задумчиво-молчаливая. Ей хотелось доказать этим шутникам, что она может работать нисколько не хуже.

В один из дней на участок поступил срочный заказ. Мастер, который давно присматривался к Вере, поручил важную работу ей. Вера даже смутилась. Раньше такие задания выполнял только Ильин. Тимка ходил по участку мрачный, жалуясь всем на мастера.

— Видали, хлопцы, что получается! Люди со стажем делают болтики, а какая-то девчонка… она же и резец заточить как следует не умеет. Напорет нам она браку!

Задание Вера выполнила вовремя и без брака. И ребята уже над ней не смеялись. На отчетном комсомольском собрании избрали группоргом. Узнав об этом, Тимка кричал на участке:

— Вот, выбрали на свою голову! Она вам такое покажет, цветочки в цехе разводить будет. Нашли воспитателя…

Вера понимала, что трудно будет. Это не девочки в училище. Но решила не сдаваться. «Не такие уж страшные эти ребята, — думала она. — На участке навести чистоту — раз, улучшить уход за станками — два. Можно и цветы поставить. Хоровой кружок создать. Вон Миша Чикин даже на работе поет. Дима Зорин на баяне играет. Потом драмкружок…»

Прошло полгода. У Веры появилось много друзей, она была на участке своим человеком. И многое из того, о чем мечтала, удалось сделать.

К цеховому вечеру отдыха молодежь участка готовила концерт. Вера еще раз обошла своих «артистов», только Чикина нигде не видела. На заводском дворе ей встретился Вася Дудин.

— Мне тоже в общежитие, пойдем вместе.

— Смотри, Вася, как бы Зоя не рассердилась.

Вася ловко подхватил Веру под руку.

…Миша Чикин прохаживался вдоль аллеи возле заводской проходной. Густые кусты сирени плотно обступили дорожку с обеих сторон, и от них исходил нежный, волнующий запах. Михаилу было грустно. Он сам не знал, что такое с ним происходит: что бы он ни делал, о чем бы ни думал, перед его глазами вставало ясное лицо Веры.

Громкий голос Тимки Ильина вывел его из задумчивости.

— А, вот ты где пропадаешь?

Тимка подошел, похлопал Чикина по плечу.

— Чего молчишь? Хочешь, новость расскажу?

Приглядевшись к Михаилу, спросил:

— Ты что, свидание назначил?

Не замечая друзей, мимо них прошли Дудин с Верой. Он что-то рассказывал ей, а Вера заливалась громким смехом. Михаил смутился и растерянно смотрел на удаляющуюся парочку. Его лицо залилось густым румянцем, гулко застучало сердце. А Тимка ехидно проговорил:

— Видал, Дудин-то как нашего воспитателя подцепил. Наверное, не зря.

— Ну и пусть, — глухо ответил Чикин.

…Михаил, идя с Тимкой, думал о Вере. Неужели это правда? Ну, и поделом тебе, раз ты такой разиня! Не смог с девушкой поговорить. Однажды Миша провожал Веру после репетиции. Шли и оба молчали. А когда остановились у общежития, Вера вдруг сказала: «Какой ты, Миша, несмелый», — и убежала.

— Слушай, Мишка, зайдем в ресторан… Давно не были… А? — первый нарушил молчание Тимка.

…И вот они сидят в ресторане. Тимка выпил залпом стакан водки и, закусывая, говорил Михаилу:

— Я, брат, дело знаю, что к чему. Я зря обижать себя не позволю. Понятно? Нашли мне тоже новатора! «Горячий привет передовому токарю Вере Цветковой». Ты знаешь, почему она так сегодня работала? Она совместила сразу три операции в одну. Понял?

Михаил молча слушал Тимку. От выпитого вина у него стучало в висках. А Тимка продолжал:

— Я такой прием уже давно знаю, и резец такой у меня есть. Но… только тихо… чтобы не знали. Почему, скажешь, я это в секрете держу? Мне слава не нужна, а расценки могут полететь в тартарары, ясно!

Тимка вдруг придвинулся к Михаилу, наклонился к самому его уху и тихо, но с угрозой проговорил:

— За такие дела морду надо бить. Понял?

До Михаила с трудом дошел смысл сказанного. Ему вдруг захотелось встать и уйти, до того противен стал ему этот серый человек. Шкурник, за расценки держится. Не позволю Веру обижать. Хотя, ведь она уже с другим… Нет, нет, не может быть. Да и Тимка не такой, это он спьяна.

Из ресторана