Иные. Проклятые истинные - Элиза Маар

все так же завывала злая вьюга, а из-за туч едва заметно выглядывала Алая луна. В комнате было настолько холодно, что у меня уже замерз нос, руки и ноги.

Поняв, что кто-то из этих дураков лез к системе, я обругала их матами и, закутавшись в одеяло, которое не очень-то спасало от холода, вышла из комнаты. Везде было холодно. Для моего организма это было прям критично, но другие волки такую температуру переносят нормально.

Систему на максимум поставить было нельзя, но я уже достигла той отметки, на которую можно. А теплее не было. К ней никто не лез. А это означало, что морозы на острове стали крепче. И яростнее.

У этого места было множество плюсов, но и так же много ощутимых минусов. Одним из них была зима, которая чаще всего была лютой. Остров насквозь пропитан магией, которая его породила и которая его защищает.

Из-за этой самой магии погода часто сходит с ума. И в этом году она решила совсем не жалеть эти земли. Конечно, ни им, ни волкам ощутимых проблем не доставит, но полукровки и немногие люди, являющиеся парами волков, могут сильно пострадать. И я в том числе. Я уже не чувствую пальцев.

— Боги..! — ахнула я, когда дверь с протяжным скрипом открылась.

— Мелкая? — окликнул меня Даррелл, и послышались его шаги.

— Я здесь. Дар, мне безумно холодно, — я повернулась к нему. — а систему больше трогать нельзя. Что делать?

Он осмотрел стену, в которой была прикреплена система отопления.

— Мороз окреп. Отец сейчас звонил, сказал в Ля-Роз тоже системы не справляются. Пойдем, здесь совсем холодно.

К тому моменту, как мы вышли из подвала, я уже стучала зубами. Промерзла едва ли не до костей. Этот аномальный холод точно может убить. Хочу обратно в Россию! Там климат гораздо мягче. Или лучше отправиться куда-нибудь на теплые острова!

— Садись у камина.

Я плюхнулась на шкуру и, нарушая тишину стуком зубов, стала наблюдать за Даром, разжигающим камин. Наконец, когда огонь разгорелся, я с облегчением выдохнула, и в воздух вырвались легкие облачка пара.

— С-с-спасибо. — я протянула руки к огню.

— Я принесу одеяла и подушки.

— З-зачем?

— Спать сегодня будем у огня. Тебе нельзя мерзнуть.

Мозг работал туго, потому я не сразу сообразила, что он имел в виду под «спать». Спросила, когда он уже пошел к дверям.

— П-погоди! Что з-з-начит «буд-дем спать»?

— То и значит. Я буду тебя греть.

— Н-не-не-не!

На самом деле я совсем не протестовала. Когда Даррелл вернулся с одеялами и подушками и расстелил все на шкуре, я сама прилипла к его горячему телу.

— Ледышка. — выдохнул он мне в макушку.

— Что будем делать? — тихо спросила я. — Морозы могут держаться долго.

— У нас не так много вариантов. Система не справится с магическими аномалиями. Отец сказал, что завтра они попытаются помочь районам, но..

— Ему опять как и всем 13 мужчинам придется отдать слишком много. — закончила я за него. — Они так долго не протянут..

— Спи, все будет хорошо.

Я хотела в это верить, но страх не отпускал. Если с Эриком что-то случиться… я не могу потерять ни его, ни маму.

В тепле я уснула быстро. Зверь разомлел от близости парня. Проснулась я лишь раз, когда почувствовала, как спине прижалось что-то горячее, а тяжелая рука легла на мою талию. Не знаю, я ли мурлыкала или показалось..

— Это я, малышка. — но голос точно принадлежал Нику.

Или нет…?

И опять я видела сон о прошлом, и опять утопала в чувствах вины, сожаления и отчаяния.

* * *

— Объясни мне! — потребовала я у матери, задыхаясь от подступавших слез.

Грудь болела. Хотелось разодрать ее ногтями, только чтобы вынуть оттуда осколки стекла, которые ранили меня.

— Ты смеешь повышать на меня голос, Ивалуна? — глаза матери опасно вспыхнули. — Мне напомнить, где твое место, дитя?

— Я прекрасно знаю, где мое место, мама! Для шабаша я всего лишь жертва, но для народа Истрама я драгоценная госпожа! Я твоя госпожа! Я требую объяснений!

Мать смерила меня взглядом и, поджав губы, подошла ближе. Я едва удержалась, чтобы не отойти. С Верховной шабаша никто и никогда не смел разговаривать подобным образом. Но сегодня… сегодня я узнала то, что совершенно меняло все. Я больше не хотела подчиняться ей!

— Орий слишком много тебе позволяет. Я не он, дитя, не испытывай мое терпение.

— Не то? — проглотив страх, я вздернула подбородок и ступила ближе к ведьме. — Ты не тронешь меня и пальцем, Верховная. Я нужна тебе больше, чем весь твой шабаш, из которого ты черпаешь силу.

Щлеп! Щеку обожгла жгучая боль. Мать ударила меня так резко, что я не успела даже защитить себя магией. Когти матери разрезали мою щеку и поранили уголок губ. Во рту появился отвратительный привкус крови.

— Проваливай с глаз моих, дрянь!

Я знала, что не должна была покидать дом после полуночи. Отец строго-настрого запретил, а жених в этот раз поддержал его. Вчера утром он покинул наше княжество, и чтобы якобы я не натворила глупостей, согласился с отцом. Одного папенька не знал: я легко могла покинуть дом, и никто этого бы не заметил.

Из трех дочерей магический дар перешел только ко мне. А потому именно я и стала жертвенным агнцем, с помощью которого собирались истребить целый вид. Я никогда не выбирала судьбу, и долгое время думала, что должна следовать ей, что должна спасти свой народ, пока не смогла отличить истинное зло, от вынужденного.

Алые ведьмы испокон веков воевали с перевертышами. Девочкам шабашей с детства твердили, что перевертыши зло, якобы они убивают нас, чтобы обрести свою вторую форму и поддержать долголетие. А мы, оставшиеся ведьмы, должны во что бы то ни стало сохранить наш народ.

Только правда оказалась острой, как битое стекло, и болезненно-мучительной, как удар кинжалом в сердце. Именно мой народ развязал войну в далеком прошлом.

Они завидовали способности перевертышей иметь любой облик, на какой те только желали, и их долголетию. В то время как ведьмам досталась только магия, убивающая нас слишком быстро, у перевертышей было куда больше. Зависть и ненависть — вот причина многих войн.

С тяжелым сердцем я преодолела расстояние от замка до своего озера. Свое обещание я не сдержала. С тех пор, как Никас застал меня купающейся, я приходила сюда не раз. Вопреки здравому смыслу. Вопреки запретам. Вопреки… всему.

Слишком быстро я нашла в Никасе все, чего желала моя душа. Он был ее половинкой. А я была