Возьми меня в долг - Виктория Вишневская

от того, что сказала каких-то полчаса назад. Перед тем, как Рихтер позвонил бугаям в квартиру и велел оставить Камиллу в покое.

Он ничего не ответил. Сообщил, что скинет мне ночью смску. Не знаю, с чем, наверно, с какой-нибудь информацией. Что мне делать дальше? Я буквально продала себя. Только бы он перестал творить весь этот ужас.

Интересно, а если бы я на всё забила, он так бы и продолжал испытывать меня на прочность? Или переключился на сестру?..

Машу головой.

И зарываюсь лицом в колени. Стараюсь прийти в себя. В сон клонит… И я бы с радостью прилегла и уснула, но из дрёмы меня вырывает звук уведомления. Поднимаю в ослабших руках телефон, смотрю на дисплей.

Сообщение.

От козла.

«Завтра. В десять. По этому адресу»

После этого я вбиваю его в Гугл. На карте мне показывает частный дом.

Прикрываю устало глаза. Мне придётся спать с ним?

Что за глупый вопрос… Зачем же ты ему вообще тогда нужна? Он ведь чётко сказал…

Ему. Нужно. Моё. Тело.

Зачем? Оно ничем не отличается от остальных. Ничем не примечательное. Максимум — я выгляжу, как школьница.

Он что, педофил? Нет, не уверена…

Кажется, я сильно задела его. Раз уж он пошёл на весь этот абсурд…

* * *

Меня встречают у ворот двухэтажного огромного коттеджа. Провожают до дома, открывают двери. Девушка в обычном чёрном, строгом платье провожает меня до кабинета. Сообщает, что «Господин» меня уже ждёт.

Господин.

А что, если мне тоже придётся его так называть?

Дрожащей рукой дёргаю за ручку двери. Захожу в светлый кабинет и сразу же замечаю Рихтера, который в момент моего прихода отключает телефон. Отрывается от него, переводит всё внимание на меня.

Сканирует в полный рост.

Я не знаю, что надевают в таких ситуациях. Наверное, что-то эротичное, но… У меня не вышло.

На мне обычные голубые зауженные к низу брюки с открытыми щиколотками. Такого же цвета футболка и джинсовая куртка. На ногах обычные белые слипоны.

Не слишком эротично, да?

Вот и я подумала… Зачем? Что в нормальной одежде, что нет. Итог будет один — от трахнет меня, и всё. Есть надежда — я ему быстро надоем.

— Не сбежала, — утвердительно качает головой.

— Если бы сбежала, — говорю немного смело, — оставил бы в покое?

Я знаю ответ. Но зачем-то спрашиваю.

— Сама бы вернулась… — отвечает самонадеянно. Встаёт со своего места. Поправляет рукава рубашки и подходит ко мне. Протягивает свою руку к моей майке. Прямо к груди. Оттягивает её в сторону. — Скучно. Могла бы что и поэстетичнее надеть.

Бельё ему моё не понравилось. А я не сильно и хотела. Там обычный чёрный лиф.

— Если не нравится, — я огрызаюсь. Что есть! — я пойду. Но тогда я тебе ничего не должна.

— Не спеши, — беспристрастно останавливает. — Сегодня твой первый рабочий день.

— Уже? — слетает недоумённо.

Он отворачивается. Идёт к столу. Зачем? Он сейчас скажет подойти к нему? Лечь на него? И дальше? Просто возьмёт меня?

— Уже, — подтверждает. — С этого дня… Ты — новая горничная в моём доме.

— Что?! — восклицаю недоумённо. — Какая?..

И хоть я возмущена до предела, но… Волна облегчения накрывает с головой. Если я всего лишь буду работать у него… Мне не нужно будет заниматься с ним сексом?!

Но если так… Горничная в Германии получает примерно полторы тысячи евро в месяц… Если разделить сто тридцать кусков, которые я ему должна, на эту сумму, то…

Я недоумённо смотрю в его спину.

— Восемь лет! — кричу. Именно столько мне нужно проработать у него!

— Ты быстро считаешь, поздравляю, — язвит. — Не бойся. Мы ускорим процесс.

Он опять поворачивается ко мне всем телом. Упирается ягодицами в стол.

— Ты отработаешь долг тем, что будешь работать по дому. И на меня. Любое моё слово — ты у моих ног. Зову — ты уже рядом. Приказываю — ты выполняешь. В таком темпе я буду платить тебе десять тысяч евро в месяц. Интим входит в стоимость. Конечно, на руки ты их не получишь. Они пойдут в уплату долга.

Я не верю в то, что слышу.

— Ты издеваешься?

— Да, — соглашается спокойно. — Ты задела моё эго.

Последние слова, я чувствую, он говорит несерьёзно. Он ведь просто играется со мной…

— Я решил не отпускать тебя просто так. Секс — банально. А вот игра… Мне нравится. Тем более, ты всегда будешь под рукой. Под присмотром. Я предпочитаю работать дома. И да… Мой кабинет — твоя территория для уборки. Я уже отдал распоряжение главной горничной.

Каждая его фраза — как удар молота о наковальню. А точнее, о мою голову.

— Будешь хорошей девочкой, отпущу тебя раньше, — и эти слова должны воодушевлять, но следующие вгоняют в ступор ещё больше: — Но… Ты этого уже сама не захочешь.

Он ухмыляется. Смотрит тёмными глазами, которые прожигают во мне дыру.

Я не успеваю сказать и слова.

Дверь за спиной открывается.

Я, как пугливый котёнок, оборачиваюсь. Вижу подвох уже во всём.

И опять чуть не теряю дар речи, когда… Узнаю одну белобрысую макушку.

Та статная женщина из лифта, предложившая мне десять кусков евро… Не знаю, за что именно.

Она не узнаёт меня. Или делает вид. Но вряд ли такие светские львицы, как она, вообще запоминают низший сорт, как я.

Тоже работает здесь? Вряд ли. А что если…

— Александр, — произносит серьёзно. — У нас гостья?

А по мне видно? Я явно не из их общества.

— Это твоя новая горничная, Оливия. Ты ведь хотела сменить персонал. Одну кандидатку я тебе нашёл, — Господи, во что я вляпалась… — Она отлично полирует. Я, конечно, сам не видел, но, думаю, в скором времени увижу её старательные умения…

Мой мозг сегодня отказывается меня слушаться. Он переключается. И почему-то именно сейчас видит в словах Рихтера пошлый подтекст.

Я сглатываю. Первый рабочий день.

А что, если он заставит меня что-то делать?.. Мама, забери меня к себе. Потому что я не выживу в этом доме.

— Как заботливо с твоей стороны, — хмыкает. — Решил свою жену обрадовать? Слабый подарок. Школьницу привёл. Ей хоть восемнадцать есть?

Жена…

Так она… Его жена…

Тот вечер проносится перед глазами. В голове возникает один банальный вопрос. За что она хотела мне заплатить? Не за уборку ли? Если бы я согласилась, всё равно бы встретилась с Рихтером. И тогда он точно уверился в том, что я шпионка, хотя я… Совсем не она.

— Ладно, пойдём, передам тебя в руки главной горничной.

Оливия, так