Возьми меня в долг - Виктория Вишневская

бы выплеснуть все скопившиеся эмоции внутри.

Подонок!

Тварь!

Как так можно?!

Он издевается!

Мучает меня прямо перед своей женой, которая теперь хочет стереть меня в порошок! А я хочу сделать это с ним!

Потому что это невозможно! Хочется упасть на колени, сжать крепче стенками лона эту игрушку и просто кончить!

Я чувствую, как влага вырывается наружу. Губы все мокрые. Мне нужны, мать его, тупые салфетки!

Потому что между бёдер… Будто воды разлили. Стекает по ногам, коже, делает ещё хуже.

И когда этот шарик ускоряется…

— Простите ещё раз! — взвизгиваю, проклиная этого урода всеми словами, что знаю. На трёх-четырёх языках. Причём на тех, на которых знаю только ругательства. — Я отработаю!

Мне и так горбатиться в этом доме целую вечность!

Телефонный звонок меня спасает.

Оливия хватается за смартфон. Но перед этим мажет ненавидящим взглядом. Выслушивает собеседника и кивает. Благо она отворачивается. Потому что в этот момент…

Мне просто хочется сдохнуть. Внутри всё пылает, накаляется. Внизу живота настоящая агония. Держусь за тумбу и вдыхаю побольше кислорода. Задыхаюсь.

И, когда я чуть расслабляюсь, она оборачивается. Я подскакиваю, выпрямляюсь, как солдатик.

Встречаю её агрессию лицом.

— Так, ладно. Тебе повезло. Соберёшь здесь всё до моего приезда, — её слова проникают сквозь туман возбуждения. Я сама не понимаю, как так вышло. Но эти ощущения… Довели меня до такого состояния. До ватных ног. Сбивчивого дыхания. — Александр, не забудь, что к нам завтра на ужин придут гости. О, кстати… Виолетта.

Закусываю щёку до крови. Да почему она не уходит?!

— Побудешь завтра официанткой. Как раз отработаешь часть за вазу. Поняла? — я, честно, её не слышу. Только усердно киваю. Лишь бы отстала. А я убежала и вытащила эту штуку между ног. И всё равно мне на угрозы Рихтера! — Отлично. Рихтер, я ушла!

Я не замечаю, как она это делает. Только разворачиваюсь и убегаю, наплевав на Рихтера. Забегаю в первую попавшуюся тусклую комнату и опираюсь спиной о стену. Ныряю ладонью между ног и морщусь, когда влага обволакивает пальцы.

Мама…

Я будто позорно описалась, но нет…

Хватаюсь за хвостик игрушки и, несмотря на то, что она продолжает работать, рывком вытаскиваю из себя. Чувствую вмиг нахлынувшее облегчение и сползаю на пол.

Больше не в силах держаться на ногах. Не могу. И встать теперь тоже. ТАМ… самый настоящий пожар. Как и внизу живота.

Только здравый смысл не даёт мне сейчас потянуться ладонью туда, между складок, и не обхватить клитор пальцами. Доставить самой себе удовольствие.

Нет, я не буду…

Не буду…

Сжимаю ладони в кулаки. Стискиваю зубы и встаю на четвереньки. По-другому — не могу!

Дверь неожиданно и резко распахивается. Я вижу тёмные ботинки, ступающие на ковёр, и тут же вскакиваю с пола.

И плевать, что я не могу нормально стоять! Отхожу на несколько шагов назад. Опираюсь о комод. И почему эта комната такая маленькая!

Но мне плевать! От него бы убежать. От его взгляда. Серого, яркого, но в то же время тёмного, ужасающего. Испепеляющего и пронзающего до костей.

— Я же говорил, что самой тебе вытаскивать нельзя.

Его голос приглушённый. Тихий. Опасный.

Как в первую нашу встречу. Он ведёт себя, как затаившийся хищник, который вот-вот накинется и разорвёт мне шею.

А мне страшно. Потому что я и сама понимаю, зачем он сюда пришёл.

— И что теперь? — я помню его фразы про… Мама… Связывание и подвешивание. Он правда со мной это сделает? Оттрахает сильнее, чем сейчас, чуть не свергнув меня в ад одним оргазмом с помощью игрушки?

Это мигом вылетает из головы.

Рихтер всё ближе. А я сглатываю от волнения. Боюсь пошевелиться.

— Я не буду с тобой спать, — руки трясутся. Голос дрожит. Я прекрасно знаю, что у меня нет выбора. И всё это — всего лишь вопрос времени.

— Я заплатил за тебя не для того, чтобы смотреть, — приближается ко мне всё быстрее. Пячусь назад. А некуда.

А он уже здесь. Подходит вплотную. Опускает ладони на мои бёдра, подхватывает и поднимает меня вверх, сажая на мебель. Ладони неосознанно перекладываются на его массивные и твёрдые плечи. Чтобы оттолкнуть.

Растерянно смотрю на его лицо.

— Боишься? — ударяет взглядом.

— Мы так не договаривались… — шепчу. Он попадает в самую точку. Хотя кого я обманываю? Мы как раз-таки на это договаривались…

— А ты что думала, я — благородный рыцарь? — его улыбка вселяет в душу ужас. — Нет. Ты должна мне деньги. Большие деньги. И будешь их отрабатывать, Виола. Ты же не хочешь, чтобы я…

— Перестань на меня давить! — перебиваю его, сжимая от злости кулаки. Ему не надо договаривать. Этих слов ему хватит, чтобы надавить на меня.

Он довольно ухмыляется, видя моё состояние.

— Послушная девочка, — кивает. — А теперь… Я тебя накажу. Потому что ты провинилась. Ослушалась меня. Поэтому…

Его руки скользят вверх, по бёдрам. Задирают платье.

А я не знаю, что и делать. Понимаю, что смириться просто так не могу, но… И спать за деньги тоже!

Но всё же позволяю Рихтеру сделать то, что он хочет. Наклониться. Провести губами по шее.

— Голову назад откинь.

И я делаю. Подставляю ему тонкую шею, а сама смотрю на стену. Прикрываю глаза и ощущаю острые зубы. Он прикусывает кожу, и я выдыхаю. Больно.

Проворные ладони забираются под платье. Ведут выше, к заветному и обнажённому треугольнику, пока пытаюсь свести ноги вместе. Но не могу. Он стоит между ними. Целует, оставляет отметины на шее, а сам мнёт ладонями кожу.

И меня будто простреливает.

— Перестань, — пытаюсь его остановить. — Это ведь потом увидят!

Он отрывается. Только на секунду. Но тут же опять припадает к телу. Спускается ниже, к ключицам. И выдыхает горячо в кожу:

— Это уже не мои проблемы.

Точно. Ему плевать. Абсолютно. На всё, всегда.

А мне вот нет…

Рихтер на мгновение отстраняется. Даёт мне глотнуть свежего воздуха, не пропитанного его ароматом. Делает шаг назад.

И я клянусь, мой облегчённый выдох слышен на весь дом!

Он осматривает меня с ног до головы. Акцентирует внимание на широко раздвинутых ногах, которые сам же и развёл. А я тут же прикрываюсь. Тяну ткань вниз. И краснею до кончиков ушей.

— Течёшь, как сучка, — отзывается. И я не отрицаю это. Он попал точно в цель. Рихтер видит это и так. Даже не касаясь. — Но вот получишь ли ты удовольствие… Под вопросом. Зря ты сама потянулась туда руками. Теперь я должен исполнить свои угрозы. Чтобы не быть голословным…

Он усмехается.

Снова