Психология женского насилия. Преступление против тела - Анна Моц

для детей. Пугающим было и то, что по результатам разбирательств службы опеки было решено позволить Лауре продолжить заботиться о своей дочери без подключения этой семьи к какой-либо программе совместного попечительства, организуемой местными властями, а также без каких-либо требований к участию Лауры в терапевтической работе, направленной на преодоление ее склонности к противоправным деяниям. Для системы оказалось невозможным воспринять концепцию первертного материнства и, соответственно, обеспечить ребенку должный для такого случая уровень защиты.

И вновь представляющая собой угрозу и имеющая психические отклонения женщина и мать была переквалифицирована в жертву мужской агрессии и тирании. Ее женской сексуальностью и перверсиями, с ней связанными, пренебрегли, а степень ее вовлеченности в происходящее и личный выбор отрицались. Совершение этой женщиной преступлений сексуального характера объяснялось ее связью с агрессивным и сексуально ненасытным мужчиной. Данное разграничение позволило специалистам безопасно разместить все «зло» вне самой женщины, которая имела значительно больший доступ к детям и чье взаимодействие с ними предоставляло наиболее доступные и наименее видимые возможности для насилия в их отношении.

Значимость приведенного случая для эмпирических исследований преступлений сексуального характера, совершаемых женщинами

Общее нежелание рассматривать факт существования материнского сексуального насилия до недавнего времени отражалось в относительной малочисленности литературы, посвященной теме женщин-правонарушителей. Исследование Сараджян, посвященное женщинам, которые совершали сексуальное насилие в отношении детей, является весомой попыткой описать и классифицировать женщин, признанных виновными в этих преступлениях. В соответствии с системой, которую использовала Сараджян в своем исследовании 1996 г., женщин, которые совершают сексуальное насилие в отношении детей, можно разделить на три группы:

• женщины, изначально избравшие своей целью детей раннего возраста;

• женщины, изначально избравшие своей целью подростков;

• женщины, которые изначально принуждались мужчинами к совершению сексуального насилия.

Лауру лучше всего можно классифицировать как относящуюся к последней группе, хотя степень ее принуждения осталась не до конца выяснена, поскольку оказалось, что она получала значительное удовлетворение от сексуальных взаимодействий с детьми, демонстрировала крайне незначительную заботу о них и не осознавала наносимый им вред.

Сараджян, основываясь на своих собственных наблюдениях, приводит следующие характеристики женщин, сексуально злоупотреблявших детьми:

— Сексуальное насилие в отношении детей может совершаться женщинами любого возраста, социального и материального положения, интеллектуальных способностей, формы занятости и семейного положения.

— Жертвами этих женщин чаще всего оказываются те дети, в отношении которых они исполняют материнские функции.

— Когда насилие совершается в отношении очень маленьких детей, пол ребенка при выборе цели для женщин-насильников значительной роли не играет.

— В случаях совершения сексуального насилия над подростками пол ребенка при выборе жертвы представляется важным.

— Женщины склонны совершать сексуальное насилие над детьми всеми теми же способами, что и мужчины, за исключением того, что они вынуждены осуществлять проникновение в тело ребенка при помощи пальцев или подручных предметов, замещающих пенис. Женщины способны получать сексуальное удовлетворение от совершения над детьми садистичных действий сексуального характера (курсив мой — А. М.).

— Женщины любого возраста могут и совершают сексуальное насилие в отношении детей. Предполагается, что разница в возрасте не является ключевым моментом, но некоторые женщины-преступницы могут быть фиксированы на определенных возрастах, что приводит к эмоциональной конгруэнтности с ребенком.

— Женщины склонны совершать сексуальное насилие над детьми длительное время, в особенности когда дети, являющиеся их целями, в то же самое время являются их биологическими детьми. Это может быть связано с возрастающей зависимостью детей от женщин, которые совершают над ними сексуальное насилие, и/или с тем, что у таких детей меньше уверенности, что им поверят, если они расскажут, что насильником была женщина, — и поэтому они менее склонны придавать факт насилия огласке.

(Saradjian, 1996, р. 38)

В соответствии с несколько иной классификационной схемой, которую предложили Грин и Каплан, Лауру можно было бы идентифицировать как человека, совершившего «бесконтактное преступление», в ходе которого женщины принудительно вовлекают детей в совершение сексуальных действий со взрослым, обычно мужчиной-сообщником, или позволяют соучастнику приставать к ребенку в своем присутствии. Их исследование показало, что по сравнению с контрольной группой женщин-заключенных, не совершавших преступлений сексуального характера, находящиеся в заключении растлительницы несовершеннолетних имели как большее количество психиатрических отклонений, так и большее количество случаев физического и сексуального насилия в своем детстве (Green, Kaplan, 1994). Это наглядно видно на примере Лауры, которая подвергалась физическому насилию в семье, хотя сексуальное насилие над ней было совершено сожителем матери, а не членом семьи. Лаура была убеждена, что ее мать знала о происходящем, однако не смогла остановить его; точно так же сама Лаура впоследствии позволяла детям подвергаться сексуальному насилию и поощряла их к этому — как посредством фотосъемки происходившего, так и во время генитального контакта детей с ее мужем.

Лаура принимала активное участие в побуждении детей покинуть свои дома и участвовать в действиях, носящих сексуально-насильственный характер. К тому же ее собственный детский опыт и возникшие в результате пережитого в ранние годы представления о том, что действия сексуального характера между детьми и взрослыми обладают качествами привязанности, комфорта и возбуждения, сформировали ее собственное желание принимать участие в сексуальных взаимоотношениях с детьми. Лаура отождествляла себя исключительно с детьми и демонстрировала высокий уровень эмоциональной конгруэнтности, т. е. она чувствовала, что могла сопереживать детям и относиться к ним значительно лучше, чем к взрослым, рядом с которыми она чувствовала себя неадекватной и неуклюжей. Вуайеризм Лауры был очевиден в те моменты, когда она поощряла детей позировать для порнографических фотографий. Лаура отрицала свое собственное возбуждение, позволяя мужу выражать желание вместо себя, что позволяло ей сохранять контроль над ощущениями сексуального возбуждения и отказаться от ответственности за них.

Матери, которые совершают насилие в отношении своих детей, относятся к ним как