Люблю и ненавижу - Виктория Лайт

– … благодаря вмешательству отдельных лиц, которые по непонятным причинам благоволят вам, особенно после заступничества доктора Салливана, – Макфлайер метнула на Карен очередной суровый взгляд, – ваше наказание будет не столь жестоким, как вы заслуживаете. Репутация хантервильского госпиталя тоже кое-чего стоит, поэтому уголовное дело не будет возбуждено против вас. Если бы все зависело только от меня… Но вам повезло.

Юрист Гэлгем деликатно закашлялся. Несмотря на отчаянное положение, Карен не могла не забавлять сложившаяся ситуация. Все эти люди, опытные врачи, заботящиеся о репутации больницы, готовы пойти на все, лишь бы замять постыдное происшествие. Они говорят суровые слова относительно долга и чести, а сами пытаются замести следы. Интересно, как им удалось повлиять на мужа погибшей женщины? Что они сказали ему, раз он согласился не предавать дело огласке?

– … и, естественно, что о дальнейшем сотрудничестве с вами не может быть и речи.

Наступила пауза, и Карен поняла, что Макфлайер уже огласила приговор. Она обвела взглядом всех присутствующих. Все отводили глаза. Может быть, они догадываются, как обстоят дела? – мелькнула у нее в голове догадка. И им стыдно приносить меня в жертву репутации госпиталя? Но нет, это невозможно. Никто не опровергнет мои слова. Просто им противно смотреть на меня, ведь я же убийца.

Лишь Юджин Фауст, не дрогнув, выдержал испытующий взгляд Карен.

– Что ж, раз мы обсудили все вопросы, то предлагаю разойтись по рабочим местам, – с неестественной бодростью произнес доктор Мелтон.

Все поднялись, создавая гораздо больше шума, чем было надо. Каждый старался разрядить обстановку. Не шевелилась одна Карен. Тяжело было осознавать, что сейчас все они вернутся на свои места и продолжат работу, а она не сможет пойти вместе с ними. Отныне их пути расходятся. Она сама сделала свой выбор.

– У меня пока перерыв, я провожу Карен, – тихо сказал Фауст Мелтону.

Тот кивнул головой. Главный врач был рад поскорее избавиться от девушки. Он считал, что они и так слишком много для нее сделали в подобных обстоятельствах, и она не имеет ни малейшего права сидеть сейчас перед ними с таким скорбным лицом, как будто они совершают величайшую несправедливость.

Карен и Юджин Фауст вышли в коридор.

– Мне очень жаль, что так получилось, – тихо сказал он.

Карен улыбнулась. Она знала, что Фауст неравнодушен к ней. Но что поделать, жизнь полна жестокостей! У нее ведь есть Эд. И благодаря последним событиям она может быть абсолютно уверена в нем.

– Вы сейчас домой?

Карен кивнула.

– Вы позволите немного проводить вас?

– Да…

Ей было приятно, что хотя бы кто-то не отвернулся от нее с презрением. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы у дверей больницы ее поджидал Эд, чтобы отвести домой и продемонстрировать всем, что они принадлежат друг другу. Но, увы, работа. Карен подавила чувство разочарования и с легкой улыбкой повернулась к своему провожатому.

Юджин Фауст казался озадаченным.

– Мне очень жаль, что так получилось, – как эхо повторил он.

И тут Карен поняла, что он находит ее реакцию странной. Не так должна бы вести себя медсестра, которую только уволили из-за того, что она стала причиной смерти пациента.

Он считает меня бесчувственным чудовищем, ужаснулась Карен про себя и перестала улыбаться.

– Сейчас уже ничего не поделаешь, – смущено пробормотала она.

– Удивительно, что вы, такая ответственная и внимательная, допустили подобную ошибку, – заметил Фауст, не сводя глаз с лица девушки.

Карен похолодела. Неужели Юджин о чем-то догадывается?

– Мне тяжело говорить об этом, – выдавила она из себя. – Я не соображала тогда, что делаю…

Но Фауста угнетала какая-та мысль.

– Если бы я был на месте Салливана, – сказал он наконец, – я бы, во-первых, ни за что не позволил вам в одиночку заниматься пациентом, а во-вторых, настоял бы на том, чтобы вместе с вами дежурил еще кто-нибудь. Ведь вы же были утомлены…

Пытается найти оправдание для моего поступка, сообразила Карен, и камень свалился с ее души.

– Доктор Салливан тут не причем, – тихо произнесла она. – Трудно было предугадать, как будут развиваться события.

– Да, конечно, – вздохнул Фауст. – Все равно это очень неприятно. У вас было блестящее будущее. Я был уверен, что из вас выйдет отличный хирург.

А вот этого ему говорить не следовало. Карен почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Я совершила ошибку и должна понести наказание, – сказала она озлобленно. – Бессмысленно рассуждать о том, кем бы я могла или не могла стать.

– Простите, – тут же извинился Фауст. Он понял, что сказал не то, что надо.

– Кстати, Юджин, хотела вас спросить… – Карен вспомнила, что никогда раньше не называла доктора Фауста по имени, и замялась.

Но Фауст всем своим видом выражал готовность ответить на любой вопрос, и Карен продолжила.

– Тот мужчина… муж женщины, которая… – она запнулась.

– Джеймс Дилан, – догадался Фауст.

– Да, – кивнула Карен. – Как он отреагировал на… все это? Почему он не обратился в суд?

– Я не совсем в курсе, – ответил Фауст через некоторое время. – В основном этим занимался Гэлгем. Известно только, что он решил не возбуждать дело. Может быть, ему просто сказали, что это был несчастный случай…

– И он поверил?

– Не знаю, – пожал плечами Фауст. – Вам лучше расспросить Салливана. Гэлгем точно посвящал его в подробности. Как и доктора Макфлайер.

У Карен стало скверно на душе. Значит, Эд знает гораздо больше, чем рассказал ей. Наверное, ему просто неприятно обсуждать с ней эти вопросы. Это было бы вполне естественно, учитывая все обстоятельства…

– Спасибо вам, Юджин. – Карен остановилась и повернулась к Фаусту. – За поддержку и сочувствие. Хотя я этого не стою…

Фауст улыбнулся, попросил не пропадать, и они расстались недалеко от главного въезда на территорию госпиталя. Он вернулся в больницу.

А Карен пошла домой, навстречу новой жизни.

В одиннадцать часов вечера в холостяцкой квартире Джеймса Дилана раздался телефонный звонок. Недовольный хозяин снял трубку. Раздался голос его неугомонного друга.

– Джеймс, привет, это Сид.

Выражение лица Джеймса стало гораздо более доброжелательным.

– Привет, Сид. Как дела?

– Все нормально, – кратко ответил Барнет, не собираясь вдаваться в подробности. – У меня есть к тебе небольшая просьба, Джеймс.

Сид замялся.

– Ты не возражаешь, если я приму на работу одного человека? Она очень хорошая, и я обещаю, что…