Огненный крест - Диана Гэблдон

переломы почти зажили, но опухоль еще не спала, и пальцы плохо гнулись. При виде его мучений у меня у самой заныли суставы.

— Ну-ка перестань!

Я подняла голову от сковородки и застала Брианну в смертельной схватке с собственным сыном: тот выгнулся дугой в ее руках, извиваясь ужом и пинаясь, — словом, вел себя так, что даже любящий родитель в подобных случаях подумывает о детоубийстве. Роджер вздернул плечи, однако продолжил упорно писать.

— Да что с тобой такое?! — окончательно разозлилась Бри. Встав на колени, она силой согнула Джемми в полусидячее положение, очевидно пытаясь уложить его и сменить подгузник. Проспав большую часть дня в фургоне, малыш проснулся в дурном настроении и теперь капризничал, возражая против любых манипуляций.

— Наверное, еще не устал, — предположила я. — Он же вроде поел?

Вопрос риторический — мордашка и волосы Джемми были измазаны пудингом.

— Ага. — Брианна провела рукой по волосам — таким же растрепанным, хоть и почище. — Он-то не устал, а вот я — да.

И немудрено — большую часть дня она шла пешком, чтобы пощадить лошадей на крутых склонах. Я, кстати, тоже.

— Оставь его, я присмотрю. Сбегай лучше умойся, — предложила я, благородно подавив зевок, затем взяла большую деревянную ложку и завлекающе помахала ею в сторону Джема. Стоя на четвереньках, тот издавал жуткие вопли; заметив ложку, он замолчал и подозрительно уставился на меня.

Я пододвинула ему пустую жестяную кружку. Сработало — он тут же перекатился на задницу, схватил ложку обеими руками и принялся вколачивать кружку в грязь.

Дочь бросила на меня благодарный взгляд, вскочила и направилась в сторону ручья. Быстрое ополаскивание в ледяной воде, конечно, не сравнить с ванной при свечах, но тут главное не комфорт, а уединение. Глоток свободы творит с матерями чудеса — по себе знаю. А чистые руки, ноги и лицо значительно улучшают взгляд на мир, особенно после целого дня жары, пыли и грязных подгузников.

Я критически осмотрела собственные руки: вожжи, дрова, готовка, отскребание котлов… Да, пожалуй, мой взгляд на мир тоже нуждается в некотором улучшении.

Впрочем, вода — не единственная жидкость, способная поднять настроение. Джейми протянул мне кружку и уселся рядом.

— Slàinte, mo nighean donn[78], — сказал он тихо, поднимая кружку и улыбаясь.

— М-м-м… — Я закрыла глаза, вдыхая ароматный пар. — А разве правильно говорить «Slàinte», если пьешь не виски?

В кружке оказалось вино, притом весьма неплохое, хоть и резковатое, — с земляным привкусом, насыщенное солнечными лучами и виноградными листьями.

— А почему бы и нет? Это всего лишь пожелание здоровья.

— Я думала, пожелание здоровья имеет более практический смысл; по крайней мере, с некоторыми сортами виски. То есть ты как бы желаешь собутыльнику выпить и не отдать концы.

Джейми засмеялся, весело щуря глаза.

— Ну, знаешь, я еще никого не отравил!

— Да я вовсе и не про тебя, — заверила я, отпив глоточек. — Вкусно! Просто вспомнила тех ребят из полка Эши.

Как-то раз часовой нашел троих вусмерть пьяных солдат; оказалось, раздобыли бог знает где бутылку мутного пойла под видом виски. Полкового врача у них не было, так что прислали за мной посреди ночи. Все трое выжили, но один ослеп на правый глаз, а второй получил незначительные повреждения мозга (хотя вряд ли он и прежде блистал умом).

Джейми пожал плечами. Алкоголизм — это одно дело, а некачественная перегонка — совсем другое.

— Thig a seo, a chuisle![79] — крикнул он Джемми, который уже утратил интерес к ложке и теперь подбирался к кофейнику, оставленному у очага.

Малыш проигнорировал призыв. К счастью, его вовремя перехватил Том Финдли и принес нам.

— Сядь! — велел Джейми. Не дожидаясь ответа, он усадил ребенка на землю и протянул ему мячик, скрученный из тряпок. Джемми схватил его, переводя шкодливый взгляд с деда на огонь.

— Я тебе брошу! По заднице получишь! — пригрозил Джейми.

Ребенок нахмурил бровки и выдвинул дрожащую нижнюю губу, однако передумал.

— Chuisle, — повторила я новое слово. — А что это значит?

— Э-э… — Джейми задумчиво потер переносицу. — «Моя кровь».

— А я думала, это «mo fuil».

— Это если порезаться. А chuisle — это как «…в жилах твоих течет моя кровь». Так говорят только маленьким детям в семье.

— Здорово. — Я поставила пустую кружку на землю и прислонилась к его плечу. Под воздействием вина переутомление сгладилось. — А Жермена можно так назвать? А Джоан? Или считается только прямое родство?

— Ну, Жермена я бы скорее назвал un petit emmerdeur[80], — фыркнул Джейми. — А Джоан — да, можно. Это ведь кровь сердца, понимаешь, не только тела.

Сгущались сумерки. Джемми уронил мячик и завороженно уставился на светлячков, мигающих в траве. Наевшись, мужчины раскинулись под платаном, наслаждаясь вечерней прохладой; передавали по кругу бутылку вина и лениво перебрасываясь словами. Братья Финдли возились у фургона, что-то перекидывая друг другу, роняя половину и переругиваясь.

Зашуршали кусты, и к огню вышла Брианна — мокрая, но повеселевшая. Проходя мимо Роджера, она осторожно коснулась его спины и заглянула через плечо. Он поднял голову, вздохнул, покорно собрал листки и протянул ей. Брианна присела рядом и углубилась в чтение, отбрасывая мокрые волосы и силясь разобрать буквы при свете костра.

На рубашку Джейми приземлился светлячок, мерцая зеленым в темных складках ткани. Я протянула палец, и он улетел, поднимаясь над огнем, словно сбежавшая искорка.

— Здорово ты придумал — засадить Роджера за письмо. Прямо не терпится узнать, что же с ним стряслось.

— Мне тоже, — кивнул Джейми. — Хотя Уильям Бакли исчез и теперь уже не столь важно, что случилось с Роджером, как то, что с ним будет дальше.

Я прекрасно поняла, о чем он. Уж кому-кому, а ему известно, каково это — когда из тебя вышибают душу и сколько сил требуется на восстановление. Я взяла его за руку и погладила искалеченные пальцы, осторожно касаясь загрубевших шрамов.

— Значит, тебе не важно, что твой родственник может оказаться кровавым убийцей? — спросила я как бы невзначай, заглушая более серьезный разговор наших рук.

Джейми издал хриплый звук, похожий на смех; его пальцы, гладкие от мозолей, слегка сжали мои.

— Он же Маккензи, саксоночка. Маккензи из Леоха.

Да, мне говорили, что Фрейзеры упрямы как ослы. Сам Джейми иначе описывал род Маккензи из Леоха: милые как птички — и притом хитрые как лисы. Это вполне подходило дядьям, Колуму и Дугалу. Об Эллен, его матери, я вроде бы не слышала ничего похожего; с другой стороны, она умерла, когда Джейми было восемь. Тетя Иокаста? Отнюдь не глупа, но в умении строить козни ей до братьев далеко.

— Что-что ты сделал?! — воскликнула вдруг Брианна по