Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

уроженцев Альп, все из которых были хорошими лыжниками, а один из бойцов — даже олимпийским чемпионом по лыжному спорту. Подразделение базировалось около Рованиеми и располагало нартами с собачьими упряжками, 75-миллиметровым безоткатным орудием и грузовиками. К нему были прикомандированы 30 финских инструкторов по выживанию в полярной местности. Вскоре отбывшего в рейх Троммсдорфа сменил обер-лейтенант Рольф Хеттингер, после чего соответственно изменилось и название роты. В августе 1942 года группа предприняла свой наиболее масштабный рейд на железную дорогу Мурманск — Кандалакша силами диверсантов, усиленных егерями из 136-го горнострелкового полка и финским отрядом. Результаты этого крайне трудного и изнурительного для участников набега оказались более чем скромными: был взорван лишь один 75-метровый мост, а остальные объекты охрана сумела защитить от нападения. Подразделение “Бранденбурга” пребывало в этом регионе до декабря 1942 года, после чего было отозвано в рейх.

Финны довольно активно вели и агентурную разведку против СССР. На Мурманском, Кандалакшском и Кестеньгском направлениях за нее отвечал разведпункт в Рованиеми во главе с капитаном Паатсало (“Кара”, “Райло”). При нем действовала разведшкола, вербовочный контингент для которой состоял исключительно из военнопленных, поскольку гражданское население в данном районе полностью отсутствовало. Была разработана довольно эффективная система отбора будущих кандидатов на вербовку, вступавшая в действие с момента прибытия пленных в лагерь. Там их изучал офицер разведки, проводивший допрос и сортировавший прибывших на категории добровольно сдавшихся и насильно захваченных. В качестве потенциальных агентов рассматривались только первые, вторые же могли служить лишь возможным источником информации. Добровольно сдавшиеся считались пригодными для дальнейшей обработки исключительно при условии выдачи всех известных им военных тайн на первых же допросах и антисоветского поведения в лагере. После завершения цикла отбора и формальной вербовки агенты проходили обучение, включавшее лыжную, диверсионную и агентурную подготовку, а некоторая часть — и радиодело. После завершения курса для агента разрабатывалась легенда, причем зачастую она включала его саморазоблачение как агента финской разведки для последующей перевербовки и внедрения в советскую разведку. Переброска в советский тыл, как правило, осуществлялась в составе отряда лыжников-разведчиков. После 1941 года финны прекратили направлять через фронт кадровых офицеров разведки и полностью перешли на завербованную агентуру.

Финляндия не воевала с Соединенными Штатами Америки и являлась первой скандинавской страной, в которой появились представители американской разведки. В июле 1941 года миссия США, в составе которой имелась группа сотрудников КОИ, не эвакуировалась из Хельсинки вместе с британцами, а продолжала работу, хотя и без особого успеха. Американцы очень энергично стремились приобрести источников в политическом руководстве страны, но успеха не достигли. Тогда они установили агентурные отношения с дружившей с Маннергеймом красивой и энергичной американкой из Парижа Терезой Бонни, которая лишь в июле 1942 года согласилась встретиться с маршалом и попытаться уговорить его взять курс на разрыв с Германией. Миссия Бонни, ранее во Франции уже арестовывавшейся гестапо и находившейся в списке подозрительных лиц, длилась весьма долго, в основном по причине отказа британцев предоставить ей место в самолете на Стокгольм. МИ-6 знала о ее сотрудничестве с американцами и всячески препятствовала поездке, так что Бонни попала в самолет лишь после протеста из Вашингтона. Вся эта сложная и длительная процедура не привела к позитивным результатам. Маннергейм охотно встретился с американкой, но отказался обсуждать с ней политические вопросы, так что в США она прибыла лишь с информацией общего характера, ради которой явно не стоило затевать всю операцию. Второй эмиссар ОСС, известный книготорговец Стентон Гриффс прибыл в финскую столицу в декабре 1942 года. Он получил задание создать там агентурную сеть и передавать добытую информацию в посольство США в Стокгольме, однако сведения о результатах его работы отсутствуют. Велась также и разведка с позиций военного атташе, получившая нежелательную огласку в 1942 году, когда местная контрразведка установила факт передачи начальником разведки 11-й дивизии Оборонительных сил Финляндии майором М. фон Хелленсом сведений о дислокации частей вермахта на Восточном фронте. Но даже после этого разоблачения деятельность военного атташе Соединенных Штатов подполковника Г. Хутиейняра продолжалась и была прекращена лишь после требования американских властей 10 июля 1943 года закрыть бюро военного атташе Финляндии в Вашингтоне. В Хельсинки поступили аналогичным образом, отрезав американцев от хотя и незначительного, но все же существенного канала информации.

После этого военные атташе Финляндии оставались аккредитованными в Германии, Японии, Венгрии, Испании, Португалии, Румынии и Турции, Швеции и Швейцарии. Большинство из них действовали в области сбора информации без особенных положительных результатов и никогда не поднимались до уровня военного атташе в Вашингтоне, регулярно поставлявшего ценные сообщения о перспективах открытия Второго фронта, о передислокации войск и даже о “Манхэттенском проекте”. Второй (разведывательный) отдел штаба Оборонительных сил во главе с полковником Аладаром Паасоненом более полагался на действовавшие на советской территории агентурные сети и радиоразведку. Финны работали в тесном контакте с японцами, используя главным образом агентов-эстонцев, а после 1943 года еще более тесно сотрудничали с немцами. Функции офицера связи выполнял работник КО-Финляндия майор Венцлау, весьма опытный разведчик и бывший воздушный атташе в Лиссабоне.

С 1941 по 1944 годы советская разведка не располагала резидентурами в регионе и поэтому утратила связь со своими довольно ценными источниками. Операции против Финляндии осуществлялись из Стокгольма, где в “легальной” загранточке НКВД/НКГБ имелась группа оперативных работников, занимавшихся почти исключительно этой страной. Несмотря на это, агентурный аппарат в Хельсинки и по территории страны остался без руководства и не приносил никакой пользы. В 1942 году была сделана попытка восстановить связь с источниками с помощью направленного из Москвы курьера, проживавшей в СССР молодой финки, получившей оперативный псевдоним “Эльвина”. Ее нелегально забросили к известной своими просоветскими симпатиями писательнице Хелле Вуолийоки, которую предварительно не предупредили о прибытии связника и застали врасплох. Это явилось далеко не лучшим из возможных решений, поскольку политические взгляды Вуолийоки были широко известны, и поэтому она находилась под постоянным наблюдением местного отделения Центральной сыскной полиции. Сброшенная на парашюте “Эльвина” появилась у нее ночью и вначале не раскрыла цель своего визита, а заявила, что приехала с севера, ищет работу и просит оказать ей помощь. Писательница приютила ее, после чего наутро связная сообщила, что является агентом советской разведки, и что Ярцев и его жена просят поселить ее у нее в доме под видом родственницы. Под псевдонимами Ярцевых скрывались известные в дальнейшем сотрудники “легальной” резидентуры внешней разведки в Хельсинки и Стокгольме Б. Н. Рыбкин и его жена 3. И. Рыбкина (Воскресенская). В предвоенный период они активно работали на финском направлении и были известны Вуолийоки.

“Эльвина” прожила у