Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону - Виктор Васильевич Петелин

перья и расставлены чернильницы, на совершенно одинаковые, крытые зеленым сукном столики, – каждый для определенного министра. Впрочем, в кабинете он принимает с докладами одного Аракчеева, который держит в руках управление всеми внутренними делами империи. Не имея портфеля министра, он обладает властью диктатора. Люди, принадлежащие к разным партиям, в один голос называют его «Змей-горыныч», «изверг», «злой гений России». Его сотрудники говорят, что он «трудолюбив, как муравей, и ядовит, как тарантул». Под эгидой Аракчеева Александр окончательно отрекается от либеральных проектов своей молодости. Бог, которому он отныне молится, – это Бог порядка и угнетения. Соблюдение дисциплины становится первостепенной государственной задачей. Кое-кто поговаривает, что возвращаются времена Павла I» (Труайя. С. 148–149).

У Аракчеева была своя шпионская сеть. Все письма, докладные, приказы, донесения о подозрительных сходках и тайных обществах шли в контору Аракчеева, который отбирал самые опасные и пересылал их в кабинет императора Александра. Все идет к тому, чтобы ужесточить полицейский надзор и усилить требования цензуры. В 1818 году был создан особый комитет при Министерстве народного просвещения, которое потребовало от преподавателей согласовать преподавание всех наук с верой в Бога и принципами самодержавной власти. Комитет должен был запрещать произведения, которые противоречат христианству, произведения, которые унижают духовную природу человека. Много книг по приказу комитета было сожжено. Двенадцать профессоров уволены из Казанского университета за то, что в их лекциях отсутствуют ссылки на Священное Писание, за этими профессорами последовали и профессора других университететов. Поэт Александр Пушкин выслан на юг России.

Император Александр любил повторять фразу, что при его жизни он уничтожит рабство, хотя бы стоило ему головы. И действительно он поручил генералу Киселеву представить записку «О постепенном уничтожении рабства в России». Записка была представлена, Александр I ее прочитал и отослал в архив. Император Александр поручил комиссии во главе с Новосильцевым составить конституцию для России, был привлечен к работе французский юрист Дешан, конституция была представлена императору, который, удовлетворив свои либеральные желания, и этот документ отсылает в архив. Император Александр в свои 40 лет уже телесно и душевно надломлен, он может лишь произносить либеральные призывы, но действовать уже не в состоянии, поручая все внутренние дела графу Аракчееву, который подавляет любое свободомыслие, рассчитывая сберечь существующий порядок.

Часть десятая

Шаги к бессмертию

1

Наконец-то миновала трудная пора государственной службы, и в жизни Николая Петровича Румянцева началась другая пора – время служения русской науке.

Мало кому было известно, лишь редкие из его знакомых и друзей были осведомлены, что выполнение им обязанностей дипломата, министра, канцлера, председателя Государственного совета – это всего лишь служба, дань великому служению своему Отечеству, а его сердце, душа принадлежат другому: постижению истории России от самой древности. Повсюду он собирал книги и рукописи о давней российской поре, в Мюнхене, в Париже, в Вене, в Варшаве, в Кракове, в Москве, в Петербурге, в Берлине, в Риме, где бы он ни оказывался, он искал славянскую, русскую старину, чему бы она ни посвящалась, древним поселениям славян, их архитектуре, живописи, керамике, песням и пляскам, скульптуре, картинам быта, поверьям и обычаям, всему тому, что отличало славян от других народностей…

Сейчас тысячи научных вопросов начали одолевать его душу. Столько писем ждали его ответа, московские и петербургские ученые, писатели, деятели культуры… Он давно задумал издать собрание государственных грамот и славянских договоров, в том числе и русских, для того чтобы прояснить историю государства Российского.

Румянцев внимательно следил за общественно-литературной обстановкой, знал, что академик Шишков и его Академия опубликовали не одно сочинение о русском славяноведении, о происхождении России, знал и о том, что Шишкову противостоят немалые силы московских писателей и ученых. Шишков, вспоминая Ломоносова, Сумарокова и Державина, следовал их неуступчивым национальным позициям, выступал против реформы литературного языка, начатой Н. Карамзиным, поддержанной И.А. Крыловым, отстаивавшими национально-демократические традиции русской литературы.

Исполнение дипломатической должности оставляло немного времени на изучение сложнейшего вопроса о происхождении России. Но, приняв должность министра иностранных дел России, живя на родине, Румянцев обратил внимание на то, как изучается русским обществом история государства Российского. Русское государство возникло в IХ веке, тогда появились русские князья, которые оставили свой след в мировой истории. И даже о них сохранились лишь немногие документы, не собранные, разбросанные по разным местам, запертые чаще всего в монастырских хранилищах. И Румянцев сразу почувствовал, что нужны публикации архивных данных, явных свидетелей возникшего и растущего государства. И прежде всего нужны документы, древние протоколы и договора давних времен. Обратил внимание на деятельность заведующего Московским архивом иностранных дел Николая Николаевича Бантыш-Каменского, который призывал своих современников изучать историю России с ее истоков, писал биографии выдающихся русских деятелей, полководцев, ученых, особ императорских и царских фамилий.

Но ему, графу Румянцеву, как должностному лицу, нужно было сначала получить разрешение императора Александра на собирание и издание этих документов, а потом уж действовать, привлекая как можно больше ученых, журналистов, писателей.

25 февраля 1811 года граф Румянцев представил императору Александру I доклад:

«Его императорскому величеству государственного канцлера

ДОКЛАД

Усердствуя пользам всемилостивейше вверенного мне иностранного Департамента и желая споспешествовать образованию чиновников, вновь посвящающих себя сему служению, равно как и распространению общеполезных сведений, я давно занимался мыслию, сколь нужно было бы в сем отношении издать в свет полное собрание дипломатических актов наших, по примеру известного сочинения Дюмонова, как-то: древних грамот и других договоров России с разными державами, хранящихся в Архиве иностранного Департамента.

В сем намерении собирал я сведения, сколько примерно может стоить напечатание первой части таковой книги, начиная с самых древних грамот и с изображением печатей, к ним приложенных. По представленному мне исчислению оказалось, что, ограничив первое издание 1200 экземплярами, для напечатания первой части потребуется до 25 тысяч рублей.

Уважая правила строгой бережливости, необходимо нужной в расходах государственных, я не почитаю в праве себя утруждать ваше императорское величество ходатайством, чтобы издержки для издания оной книги были приняты на счет казны; но облагодетельствованный столь много высочайшею милостию вашего величества осмеливаюсь испрашивать и приму с живейшею благодарностию в виде нового на меня опыта монаршего благоволения, всемилостивейшее соизволение вашего императорского величества, чтобы для напечатания 1-й части сего издания изчисленную выше сего сумму, или сколько потребно будет, употребил я из собственного моего иждивения на следующих основаниях:

1) Издание оной книги признать не частным предприятием, но делом казенным и до пользы службы относящимся.

2) Для сего составить при Московском Архиве иностранных дел особую Комиссию, которая будет заниматься всеми предметами,