На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

гады. Смешно им, как тебя корёжит!

Эркин почти кричал.

– По четырём точкам, это что? – перебил его вопрос Фредди.

Эркин молча несколько раз глотнул воздуха и встал.

– Это сколько проводов прилепили, – он стал одеваться. – Ладно. Упустим стадо, и тока не понадобится.

Он быстро оделся и пошёл напролом через заросли к стаду.

– Хреново получилось, – вздохнул Андрей.

Фредди молча кивнул.

Они оделись и пошли к месту дневки. Бычки ещё лежали, а Эркин возился у костра.

– Пусть полежат, – буркнул он, увидев Андрея и Фредди. – Вчера не пастьба была, а… – он замысловато выругался.

– Верно, – Фредди сел к костру и взялся за кофейник.

Лицо Эркина влажно блестело, будто он только что умылся. Подошёл Андрей, протянул Эркину горсть орехов.

– Созрели уже.

– Осень, – кивнул Фредди.

У Эркина дёрнулись губы, будто он хотел что-то сказать, но передумал. Он улыбнулся, взял у Андрея орехи, покатал их на ладони, примериваясь, медленно сжал кулак и высыпал на лист лопуха скорлупу и ядра.

– Ловко! – поворошил кучку Андрей. – Ни одного не пропустил.

– У меня ж не ладонь теперь, а… – усмехнулся Эркин. – Гвозди могу без молотка забивать.

Они поели варева, выпили кофе и захрустели орехами. И разговор шёл о самом обычном, пустячном. Эркин сам вернулся к прежнему:

– Не думал, что сорвусь. Думал, всё уже, отболело. А заговорили, и вспомнил…

– Может, не будем больше. Ну, об этом, – предложил Андрей.

– Когда выговоришься, легче, – возразил Эркин.

Фредди кивнул, и он продолжил:

– Да и всегда об этом треплются. И рабы, и надзиратели. И в городе вспомни. Только и трёпа, что о бабах.

– И в бараке ни о чём другом не говорят, – согласился Андрей.

– Бабы, выпивка. Самые мужские разговоры, – усмехнулся Фредди. – Ну, ещё что. Но это главное. У кого было, хвастает. У кого не было, выдумывает.

Андрей открыл было рот, но ничего не сказал и начал медленно краснеть. Эркин мягко похлопал его по спине, будто поперхнувшегося, и посмотрел на Фредди.

– Как спина?

– Во! – показал тот оттопыренный большой палец. – Я сколько лет мучился, а ты за раз наладил.

– Случайно получилось, – честно сказал Эркин. – Давно не делал. А у тебя сильно выбито было.

– Но и орал ты, – покрутил головой Андрей. – Я такого… ну, давно не слышал.

– Тебя бы так, – усмехнулся Фредди. – Я бы послушал.

– Меня по-другому… доводили. Но орал тоже.

– Ну, рабский разговор пошёл, – усмехнулся Эркин и, увидев недоумевающий взгляд Фредди, стал объяснять: – Вот ты говорил, дескать, бабы и выпивка – мужские разговоры. Так? – Фредди кивнул. – А рабские разговоры, это что сожрал и как пороли. Ну, и всё, что к этому пристёгнуто. Вот сидят, рубцы на задницах считают.

– А о бабах? – спросил Андрей.

– За баб пороли. Я ж говорил тебе. Трахнуться без приказа это неповиновение. А за него что положено? То-то. Приказа нет, терпи и других слушай. Приказали, пошёл не глядя, – Эркин поглядел на ставшего тёмно-красным Андрея и не стал говорить дальше.

Фредди усмехнулся:

– Ладно, парни. Дорога долгая. Ещё поговорим. Обо всём. И об этом. Если ты только заводиться не будешь.

– Не буду, – серьёзно обещал Эркин. – А если интересно, расскажу.

– Может, и я что… новенькое узнаю, – Фредди подмигнул Эркину.

– А ну вас всех, – Андрей вскочил на ноги и сгрёб миски. – Тоже мне… будто только у вас одних… висит.

– Когда висит, а когда и стоит, – уточнил Фредди сдавленным от сдерживаемого смеха голосом.

Андрей обернулся и выпалил длиннейшую затейливую конструкцию.

– Класс! – одобрил Фредди. – Тут ты мастер!

Эркин как раз дожёвывал последний орех, потому смеяться не мог и ограничился жестом высшего одобрения, который относился как к словам Андрея, так и к высказыванию Фредди.

– Ладно, – встал Фредди. – Давай собираться. Хорошо подневали. Всё было.

Когда Андрей вернулся с вымытой посудой, всё уже было собрано, Эркин поднимал стадо, а Фредди, уже верхом, двинулся разведывать дальнейшую дорогу. Андрей собрал и приладил последний вьюк и заседлал Резеду, давая отдых Бобби.

Поднявшись на очередной холм, Фредди оглянулся. Бычки шли по лощине, пощипывая на ходу траву, и Эркин скакал на дальний край, издали грозя свёрнутым в кольцо лассо отбившимся в сторону Черноносому и Подлюге. Сзади подхлёстывал отстающих и свистел Андрей. И неспешной рысцой, в такт с бычками шли две связанных на один повод лошади, вьючная и заводная. Ну что ж, может, и обойдётся всё. Может, русские и ограничатся этим шмоном у Крутого Прохода. Фредди невольно вспомнил, как это начиналось…

…Утром они вышли к Крутому Проходу. Судя по следам, если кто и опередил их, то либо Майер, либо Перкинс. Южане ещё на подходе. Если проход забит, то придётся пережидать в котловине. Стадо вытягивалось вдоль извилистой дороги. Наладив головку, он поскакал в хвост, оставив Эркина вести стадо. Он помог Эндрю отжать бычков к краю и уже хотел вернуться, когда ритм движения нарушился, а по ушам ударил далёкий тревожный свист. По изменившемуся лицу Эндрю он понял, что дело очень серьёзное, и, бросив Эндрю: «Подпирай!» – поскакал вперёд. Выровненная налаженная цепочка на глазах сбивалась в плотную беспорядочную массу. Да что там Эркин, совсем с ума сошёл?! Это ж потом разбирать – рехнёшься. Хлеща лассо по спинам и мордам, он пробивался вперёд, проклиная крутые повороты и высокие склоны, закрывавшие дорогу. И свист, протяжный тревожный свист, и чужой голос со странным акцентом:

– Ну, чего ты орёшь… сирена чёртова…

И голос Эркина, непривычно громкий, почти крик:

– Успокаиваю бычков, сэр!

Да что там за чертовщина?! Он, наконец, миновал последний поворот, хлестнул крутящего рогами Шефа и увидел… Мотоциклы, русские солдаты и Эркин на беспокойно топчущемся Принце. Застава! Какого чёрта!! Он рывком бросил своего Майора на корпус вперёд Принца и оказался между Эркином и русским.

– Успокой стадо, – бросил он через плечо.

Эркин отъехал назад, засвистел уже по-другому, а он… он спешился, подчиняясь повелительному жесту русского. Кольт, куда его? Сбросить? Поздно. Он подошёл.

– Кто вы?

– Мы гоним стадо. Здесь всегда был проход для стад.

– Автоматическое оружие есть?

– Нет, – это каким надо быть дураком, чтобы таскать с собой автомат, да ещё и признаваться в этом.

– Что это?

– Кольт.

– Личное оружие разрешено. Проходите.

И это всё?! Ну, тогда… он рывком бросил себя в седло. Мотоциклы уже сдвинули, освобождая им дорогу. Вперёд!

– Эркин, гони. Вперёд!

Плотная масса судорожным толчком проскочила заставу, едва не перевернув мотоциклы. Свистели и что-то кричали русские, а стадо уже несло их вперёд.

– Ровняй, парни! Ровняй!

И крутой поворот, просторная котловина, и скачущий навстречу Дон.

– Привет, Фредди!

– Привет! Что это такое?

– Русские перекрыли Крутой