Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб

называемые Joker Poker. Автоматы, размещенные в кафе, барах, ресторанах, пиццериях, социальных клубах мафии и даже в магазинах сладостей и бубликов, принимали монеты и купюры до 100 долларов. Каждый автомат подсчитывал выигрыши и проигрыши, а по окончании игрок забирал оставшийся кредит у владельца, который делил выручку пятьдесят на пятьдесят с мафиози, владевшим видеоигрой.

В 1990-х годах Бонанно и другие семьи предлагали четыре вида игровых автоматов:

Джокер-покер, где для выигрыша игроку нужно было собрать как минимум пару;

Cherry Master — устройство, похожее на игровые автоматы в легальных казино;

Eight-Liner — автомат, предлагающий различные азартные игры, включая Блэк Джек;

Quarter Horse, в котором игрок делал ставку на победителя скачек на экране.

Капо Фрэнк Лино, который был дистрибьютором десятков автоматов Joker Poker, получал прибыль до 40 000 долларов в неделю. Администрация Массино потребовала 10% от всех доходов, полученных от видеоазартных игр. Называя эти выплаты «десятиной», Лино сказал коллеге: «Похоже, мафия берет пример с церкви».

Неписаный закон требовал ежемесячных денежных «дани» от капо семьи Массино и щедрых пожертвований на Рождество. Богатый капитан Фрэнк Коппа обычно давал $6 500 в месяц и $20 000 на Рождество; а капо Ричард Кантарелла выкладывал $1 500 в месяц и $25 000 на Юле. Канадская команда присылала по 15 000 долларов на каждое Рождество. Другой щедрый капо, Джеймс «Большой Луи» Тартальоне, подсчитал, что за два десятилетия он передал Массино 150 000 долларов. Даже Витале на Рождество перечислял боссу по 10 000 долларов.

* * *

Массино потребовалось менее пяти лет, чтобы утвердиться в роли главного дона Нью-Йорка и всей страны, воспользовавшись массовыми приговорами, которые обрушились на другие семьи в 1990-х годах. Джон Готти (из Гамбино), Винсент Джиганте (из Дженовезе), Витторио Амузо и Энтони Кассо (из Луккезе), Кармине Персико и Виктор Орена (из Коломбо) — все они оказались в тюрьме. Их организации были раздроблены и с трудом пытались перегруппироваться в 1998 году. Исключение составили Бонанно: их администрация осталась нетронутой, и Массино заполнил властные вакуумы, освобожденные заключенными крестными отцами. Оправившись от провала с «Донни Браско» под прикрытием, когда в реестре семьи было менее 100 человек, Массино довел его до более чем 150 в 15 действующих бригадах. Его строгая дисциплина и меры безопасности, похоже, работали. В отличие от потока дезертиров в других боргатах, ни один человек из семьи Бонанно/Массино не стал отступником — признак непоколебимой верности омерте и Большому Джо.

Единственный свободный полноправный крестный отец в Нью-Йорке, влияние Массино позволяло ему определять общую политику для всех мафиозных семей. Уверенный в собственной безопасности и способности уходить от слежки, он созвал редкое заседание Комиссии на неизвестную дату в конце 1999 или начале 2000 года и согласился на нем присутствовать. На ней присутствовали босс «Гамбино» Питер Готти и действующие боссы трех других семей. Место проведения конференции, тщательно выбранное Массино, находилось в доме очень доверенного солдата Массино, Луиса Рестиво, в Рего-Парке, в основном еврейском районе Квинса, где проживает средний класс, не часто посещаемый мафиози.

Важным пунктом повестки дня комиссии был поиск решения для бесконечных внутренних сражений за контроль над семьей Коломбо. Массино не смог стать посредником в решении этого сложного вопроса, объяснив впоследствии Витале, что спор «зашел слишком далеко».

Другой важной темой было пополнение сокращающихся рядов боргатов, сильно пострадавших от приговоров РИКО. Помимо быстрой замены умерших и вышедших на пенсию членов, каждая семья должна была ежегодно получать бонус в виде двух солдат на Рождество. Согласно нью-йоркскому закону о Коза Ностра, имена всех предлагаемых членов должны быть проверены другими семьями. У семьи есть две недели, чтобы высказать возражения по поводу приемлемости кандидатуры другой боргаты, прежде чем будет проведена церемония приема.

Вскоре после заседания комиссии Массино заподозрил, что другие семьи мошенничают, чтобы быстрее пополнить свои ряды. Они использовали имена погибших солдат, чтобы ускорить прием и пополнить свои ряды. Базовый размер каждой семьи был жестко установлен Лаки Лучано в 1930-х годах, чтобы не дать одной семье стать слишком большой и разжечь соперничество и войны между мафиози. Решив придерживаться старых правил, Массино поручил Витале вести некрологический список, чтобы другие боргаты не могли использовать имена погибших мафиози.

В соответствии со своим новым статусом самого надежного крестного отца страны Массино стал более модным. Он заполнил шкаф костюмами европейского покроя, сшитыми вручную, и другой одеждой, сшитой портным из Бенсонхерста по его тучной фигуре. Если в бытность угонщиком и капо он довольствовался среднеразмерными «Фордами», «Бьюиками» и «Кадиллаками», то теперь предпочитал «Мерседес-Бенцы».

Всегда интересовавшийся едой, в 1996 году он стал закулисным владельцем ресторана Casa Blanca в Маспете. Ужиная там часто (легким обедом была лингвиния с соленым перцем) и наиболее открыто демонстрируя свою значимость, он не стеснялся ломать хлебные палочки и наслаждаться огромными тарелками телятины и пасты с капо и солдатами. Поскольку ресторан, официально принадлежавший солдату Луису Рестиво, был общественным местом, обвинителям было бы трудно доказать, что это была тусовка мафии, где обсуждалась преступная деятельность.

Casa Blanca была контрастом между «синими воротничками» и вульгарными ночными заведениями Манхэттена, которые часто посещал его бывший сосед Джон Готти. Ресторан располагался на унылой коммерческой улице рядом с магазином автозапчастей Pep Boys, что свидетельствовало об ориентации Массино на внешние районы города. В псевдо-арт-деко помещении, освещенном яркими неоновыми огнями, на восемьдесят посетителей самым заметным мотивом было преклонение перед классическим фильмом 1942 года «Касабланка». Над входом в бистро возвышалась статуя Хэмфри Богарта в белом пиджаке в натуральную величину, а все стены были увешаны постерами к фильму и фотографиями его актеров. На двери мужского туалета висела фотография Богарта, а на двери женского туалета — Ингрид Бергман, исполнительницы главной роли в фильме. В меню были представлены блюда сицилийской и южно-итальянской кухни, в том числе пицца «Bogey Special», приготовленная в печи, и пицца «Here's Looking at You, Kid», запечатлевшая знаменитый фрагмент диалога Богарта.

Ресторан был обязательным местом питания для мафиози Массино, и его успех позволял ему отстегивать от выручки 750 долларов в неделю. Чтобы оставаться в фаворе у Массино, солдаты и соратники просили проводить вечеринки в прилегающем к ресторану зале общественного питания. «Это место босса. Зачем отдавать свои деньги кому-то еще?» — настойчиво советовал капо Ричард Кантарелла членам своей команды, когда они планировали светские мероприятия.

* * *

Очевидно, что Массино выиграл первые стычки с подразделением ФБР C-10 «Бонанно», которое даже не знало о смене названия «Боргаты». Анализируя кампанию в 1998 году вместе с другими агентами, начальник