Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

— Не обязательно проделывать «такое» с живым человеком. И самое главное: если применять слишком часто — народ быстро привыкнет и «воспитательный» эффект снизится. Только для особо важных «клиентов»!

Однако, «шестым» чувством чую — Ксавер менджуется… Вальнёт всё же, сцуко, первого советского коррупционера!

Что делать, что делать…

ЭВРИКА!!!

От радости вырвалось непроизвольно:

— «Смертию смерть поправ!».

Хором, вернее — дуэтом:

— ЧЕГО⁈

— Ладно, говорю — тогда давай «смерть за смерть».

Оба переглядываются в полной непонятке:

— Как, это?

— Я тебе сообщаю точную дату смерти одного человека, Ксавер, а ты за это — вместо Краснощёкова валишь Соловейчика.

Собственную жизнь на кон ставлю — Ксавера никто ещё так В ЖИЗНИ(!!!) не удивлял! Однако, быстро придя в себя, тот настороженно спросил:

— И, что мне даст подобная «инфа»?

Скрестив в наполеоновской позе руки на груди:

— Не хочется лишний раз напоминать такому уважаемому человеку (невольно намекая на его прогрессирующий склероз), но кажется — меж нами был уговор по разделению «труда»: я тебе даю «инфу» — а ты делаешь на ней деньги и делишься ими со мной…

Обалдело слушает, а я положа руку на сердце:

— … Не, я готов и за тебя ещё «работать» — но тогда наш договор придётся пересмотреть в сторону увеличения моей доли маржы.

— Болтаешь много — не к добру это, — резко обрывает, опомнившись, — чёрт с тобой: давай «смерть за смерть»… Что за человек и когда он умрёт?

Показываю на Упыря:

— При нём не скажу.

— Иди погуляй!…НУ⁈

— Владимир Ильич Ленин, — оставшись наедине, смотрю ему прямо в глаза, — умрёт в январе 1924 года. Где-то в начале двадцатых чисел. Мне даже, почему-то кажется, что именно — 21-го января…

Между нами: всё время думал — как дату смерти Ильича использовать с максимальной пользой, но так и не придумал. Пускай теперь этот «мафиози» нижегородский голову ломает!

Подозрительную недоверчивость в глазах Ксавера, сменяет суеверный ужас — он крестится двумя перстами, затем — торжествующее ликование. Придётся его обломить:

— Напрасно заранее радуешься, партнёр — власть останется прежней. Советской то есть. «Центровые» большевики меж собой перелаются, в «низах» чуток побузят — тем и дело кончится.

Достав платок, отдуваясь вытирает пот с залысин:

— Ну на куй мне тогда такая «инфа»?

— Твои проблемы, Ксавер — ещё раз напоминаю! Можешь об заклад с кем-то побиться… Главное — про мою «четверть» не забудь.

Ещё есть к меня одна идейка. Обращаюсь к Упырю:

— Послушай… Помнишь — когда я у вас «в гостях был», ты меня с одним забавный стариканом познакомил? Ксивы меня ещё тот учил подделывать: «фармазон», «маклер» или «малявщик» — я всё в вашем языке путаюсь.

Ксавер, несколько напряжённо слушал наш диалог:

— А ты не «путайся», а говори по-человечьи.

Упырь, буквально на секунды наморщил лоб, вспоминая:

— С «Филиным», что ли? Помню, а как же! Всё привет тебе передавал — пока не посадили.

— «Посадили»⁈ За то?

— Хахаха! Ну, ты прям… С глазами у него совсем плохо стало вот и залетел на «трёшник» в домзак за липовый чек.

Отведя глаза в сторону, чтоб не «засветить» радость, с сожалением причмокиваю:

— Мда… С окулистами ныне просто беда.

Переглянувшись настороженно, Ксавер вопрошает:

— А тебе на что?

— Да, так… Проехали эту тему, короче.

Обсудили ещё кое-что по мелочам, договорились ещё кое о чём малосущественном и, завершив встречу кратким разговором «ни о чём», распрощались.

* * *

От «загруженного» слитой инфой представителя теневого бизнеса, заехал в Нижегородскую радиолабораторию — узнать как идут дела с моими ртутными выпрямителями для электросварки. Оказалось, они вообще не идут: Валентин Петрович Вологдин сидит на чемоданах, собираясь перебраться в Петроград — в «Центральную радиолабораторию Треста заводов слабых токов». Поругался было с ним, но окончательно рвать не стал — жизнь длинная, Земля круглая… Глядишь — где-нибудь, когда-нибудь — да пересечёмся.

С начальством радиолаборатории перезаключили договор на весну 1924 года. До той поры как-нибудь без ртутных выпрямителей выкручусь — есть одна идейка.

Теперь, надо узнать как там продвигается прогресс по «изобретению» стержневой радиолампы.

Взлетаю как на крыльях на второй этаж и, не обнаружив визуально самого «изобретателя», спрашиваю его начальство:

— Извините, что беспокою… Не подскажите, где Василий Пупкин?

— В больнице уже как с две недели, — отвечает мне руководитель стеклодувной мастерской, — скоро должны выписать.

— А что с ним?…Никак, заболел?

Работа стеклодува довольно вредная для человеческих лёгких.

«Не дай Бог — тубик подцепил… Тьфу, тьфу, тьфу!».

От его «кисляка» на физиономии начальника стеклодувной мастерской, мне заранее начало плохеть:

— Хуже…

Меня как мешком с цементом сверху оглаушили — таким тоном было сказано! Слышу, как эхо из потустороннего мира:

— Провожал вечером девушку… Пристала группа местной шпаны… Хулиганы… Василия сильно избили… Сотрясение мозга, чуть не выбили глаз… Его любимую девушку — тоже студентку, затащили в кусты — изнасиловали по очереди всей толпой… Через день, прямо в больнице — наложила на себя руки… Повесилась…

В глазах потемнело, стало очень нехорошо.

— Милиция не может найти — свидетелей нет. Вася никого из них не знает, плохо помнит…

Пошатываясь на ватных ногах, выхожу из лаборатории

* * *

Хулиганство…

Происхождение этого термина доподлинно не установлено. Версий много, самая популярная из них гласит — что в 19 веке жил в Британии, дескать, некий Патрик Хулиген — ирландец по происхождению и явный социопат характером. И вот де, его-то фамилия и стало в этом случае нарицательным.

По другой — достаточно убедительной версии, наоборот: слово английское слово «Hooligan» — произошло от исконно русского «хули» и, в середине 1920-х было заимствованно в английский язык из русского — в котором оно обозначало «молодого оппозиционера советскому режиму». Так и написано во французском толковом словаре «Le Grand Robert» — можете сами убедиться.

Однако, «советский режим» в данном случае не при делах: хулиганы достались ему от предшественника — «режима царского», в виде «родимого пятна капитализма».

Рисунок 98. Дореволюционная группа хулиганов.

Первые хулиганы на Руси, были без всякого сомнения из привилегированных слоев общества — гвардейского офицерства, помещиков, купечества (вспомните гоголевского Ноздрёва), затем эта «мода» передалась городскому простонародью.

В энциклопедию Брокгауза и Ефрона это слово («хулиган» — уличный бездельник, забавляющийся издевательством над горожанами) попало в