Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях - Аркадий Петрович Егидес

одной стороны, идеология, семьдесят лет: «Правильной дорогой идете, товарищи!» А с другой стороны, пустые полки и анекдоты про геронтократических вождей. Вот здесь некоторые эпилептоиды ломались. И шарахнулись в другую пропасть.

Эпилептоид использует простую логику здравого смысла.

Современный эпилептоид, впрочем, все ставит на позитивистскую основу: что вижу, то и говорю. Он трезв. Ему не мерещатся горизонты. Сейчас у него подорвано доверие ко всем идеологиям, в том числе к идеологии возрождения царских гербов, православной религии и разных там департаментов, мэрий, муниципалитетов. Современному эпилептоиду чужды эзотерика, чертовщина, трансцендентальность. Он не легковерен. Он требует доказательств. Он не верит экстрасенсам, он верит хирургам, потому что сам по сути своей хирург.

Со всем строем эпилептоидного мышления связан характер ассоциаций эпилептоида. Они у него стандартны. Если ему дать тест незаконченных предложений, то слова «столица нашей родины» дополнятся у него неизменным «Москва». А ведь можно было бы и «очень большая», и «обновляется» и др-р-р-р…

Говорят о том, что мышление эпилептоида конкретное, ситуативное, он не размышляет на уровне высоких философских категорий. Его, как и паранойяльного, мало интересует разница между агностицизмом Канта и агностицизмом Юма. Его больше интересует, куда девались шахтерские деньги, кто виноват и что делать.

В мышлении эпилептоида, как и у паранойяльного, превалирует целеполагание. Оно работает на цель, сам процесс мышления, побочные его продукты не интересны ему, он, как и паранойяльный, их отбрасывает без рассуждений, если они противоречат основной цели – доказательству принятой ранее (чужой) идеи, в крайнем случае, он их опровергает, но не разрабатывает противоречащую мысль, не работает на нее. Сравним с шизоидом. У того процесс мышления свободный; если возникло противоречие, он разрабатывает противоречивые мысли с интересом, но более или менее бесстрастно, типа вон что получается… Для шизоида важен процесс, а не результат. А для эпилептоида, как и для паранойяльного, важен результат, а процесс даже тягостен.

Для эпилептоида важен результат, а процесс тягостен.

В мышлении эпилептоида интересна и важна такая особенность. Он не видит альтернативные варианты. Те программы, которые ему даны паранойяльными, он принимает и становится закрыт к другим мыслям со стороны. В этом плане он похож на паранойяльного, у которого та же узость, но по отношению к своей втемяшевшейся ему в мозг мысли. Шизоид и гипертим в этом отношении совершенно свободны: может быть так, может эдак. Только шизоид сам порождает все альтернативы, а гипертим заимствует. Но ни тот, ни другой сильно не мучаются в выборе. А вот психастеноид, видя множество вариантов, мучается, какой предпочесть, а остановившись на каком-то, все равно мучается, правильно ли сделал выбор.

Принятие решений

Эпилептоид разумно решителен в принятии решений. Решение принято и выполняется. Эпилептоиду как нельзя лучше подходит пословица «семь раз отмерь, один раз отрежь». Он так и делает. Интересно в этом плане сравнить эпилептоида с паранойяльным, который один раз отмерил и один раз отрезал. И на будущее для легкости запоминания и для юмора продолжим: гипертим ни одного раза не отмерил, а семь раз отрезал. А вот психастеноид – о, психастеноид! – запомним это: семь раз отмерит и ни одного раза не отрежет.

Внушаемость

Эпилептоиды в общепринятом психотерапевтическом смысле маловнушаемые люди. Отдельный человек, будь он сам Кашпировский или Чумак, не сможет внушить эпилептоиду программу, противоречащую его взглядам. Это практически невозможно, он поддается внушению, идущему только от большой партии и ее вождей, здесь он испытывает благоговейный трепет. Но и в этом случае внушаемость только в русле уже избранной им парадигмы. И если говорить о гипнотической внушаемости, то тоже можно сказать, что эпилептоид не очень гипнабелен (вот истероиды, сензитивы, неустойчивые – другое дело). Так себе, легкая сонливость, сомноленция, иногда вторая степень с отдельными маловыраженными проявлениями восковой гибкости, но не до каталепсии с ее мостиками, а уж третья степень с сомнамбулическими феноменами – так это вообще большая редкость.

Энергетичность

Эпилептоид так же, как и паранойяльный, очень энергетичен, работоспособен, работает иногда без отдыха; а иногда планомерно (но не чрезмерно) отдыхает, чтобы действительно только восстановиться и работать дальше.

Спят они больше, чем паранойяльные, не урывками, чаще в обычном ритме, положим, с двенадцати до семи, но если надо, то встанут по первому требованию жизни, могут и не спать долго, потом отсыпаются (паранойяльные не отсыпаются). Если паранойяльный держит телефон около постели и хватает трубку после первого звонка, то у эпилептоида телефонный аппарат стоит на письменном столе, и он, пробудившись после третьего звонка, идет к телефону и берет трубку после пятого-шестого звонка. Но берет, а не говорит себе сквозь сон (как это делает истероидка): «а ну их к черту, посплю, спать так хочется, что за нахалы, завтра позвонят, если надо».

Эмпатия

Эпилептоиды малоэмпатичны, то есть плохо чувствуют другого человека, его состояние, горести, вообще малочувствительны к чужому горю. Если ребенок у эпилептоида поранил пальчик: ничего, пусть привыкает к ранам, на войне еще не то будет. Если эпилептоид – хирург, а хирурги чаще рекрутируются именно из эпилептоидов, то он менее, чем можно было бы, заботится об обезболивании – пусть пациент потерпит. Эпилептоид не единственный из психотипов, у которого плохо с эмпатией. Все агрессивные не слышат человека: паранойяльный – из-за дела, эпилептоид – из любви к порядку, истероид – из-за эгоцентризма, гипертим – из-за брызжущей энергии. Эпилептоид поэтому должен себе сказать: человек дороже порядка. И не один раз сказать, а повторять через каждые пять минут. Так же, как паранойяльный – что человек дороже дела.

Эпилептоиды склонны творить добро, но их добро – „добро по разнарядке“.

Если есть призыв к тому, чтобы заниматься приютами для бомжей, – будут заниматься. А нет – то «от этих бомжей только антисанитария, интернировать их надо». (Читатель, понимай все как образ, я даю только направление, а все детали – в жизни, в жизни…) Зато добро их добротно, крепко, организовано, планомерно и действенно, в отличие от насыщенных доброжелательностью сензитивов, гипертимов и психастеноидов. И в отличие от паранойяльного, который по определению не добр и может лишь выжимать из себя добрые поступки в основном для того, чтобы их отметили, а его избрали бы в депутаты.

Эпилептоид с другими психотипами

Базовые черты эпилептоида определяют его отношения с людьми других психотипов. Очень интересно осознать в приложении к эпилептоиду ситуацию, которую мы уже описывали в приложении к паранойяльному. Паранойяльные люди