Удивительные истории о любви - Андрей Гуртовенко

позади задерживаюсь взглядом на ее фигуре.

Выходим на седьмую платформу к поездам.

– Весь грязный потом ехал, – Ксюха продолжает вспоминать тот случай с чемоданом. – Надо было лучше на «Сапсан» брать, да? Он всего через час. И едет меньше.

– Не знаю.

– Просто у меня встреча только завтра утром. Поэтому особенно и не тороплюсь. Купе же тоже ничего. И по цене удачно вышло.

Ничего не могу на это ответить. Не люблю ни вокзалы, ни поезда. И тут хоть купе, хоть ваш трижды хваленый «Сапсан».

А Ксюха уже забралась в поезд, и какой-то мужик закидывает ее чемодан на верхнюю полку. Мне это не нравится. Смотрю на них. Какие все же ужасные у нее очки, и как странно, что они ей идут.

Говорит по мобильному и пьет воду. Смеется.

Из поезда выходит мужик, который прикасался к ее сумке. То есть почти что к ней. То есть он это проделает еще как минимум раз, на вокзале Петербурга. Злюсь, будто касается чемодана, который мы покупали вместе. Думаю, надо его предупредить, что мне такое не по душе! Пусть знает. Он как раз проходит мимо меня, выкуривая сигарету. Похож на какого-то грузина. Особенно носом.

Открываю рот, даже что-то говорю ему вслед, но, видимо от волнения, не слышу собственной речи. Опять смотрю на Ксюшу через окно. Она занимается все тем же. Грузин проходит обратно с новой сигаретой. Время течет из рук вон плохо! Все нахрен занимаются здесь одним и тем же! Мужик поглядывает на меня. И на нее тоже поглядывает. На меня и на нее. Закуривает третью.

– Отправляемся, – говорит проводница у двери вагона. – Кто уезжает, заходим!

Мужик роняет сигарету, придавливает ботинком кончик фильтра. Только вместо вагона идет ко мне. Подходит почти вплотную. Так делают, когда собираются втихаря пырнуть ножом. Или рассказать секрет. И то и другое вызывает легкий испуг.

– Паслюшай, – точно грузин; говорит и косится на меня, потом на Ксюшу. – Ми с нэй вмэсте едэм. В адно купэ. Ти нэ пэреживай. Всо харашо буит. Отворачивается и вроде бы уходит. Но нет. Снова ко мне. Его костлявые пальцы смыкаются на чьей- то невидимой шее. Скалится.

– Под Питэром, – подмигивает мне.

Прыгает в вагон, и проводница закрывает двери. Следующее, что помню: бегу за отъезжающим поездом, пока не заканчивается перрон. Спрыгиваю в мазут и щебенку; бегу дальше. До первого работника РЖД.

– Ну-ну-ну! – Мужик в оранжевой безрукавке растопыривает руки. – Куда несешься?!

Тычу в хвост поезду, и прерывистое дыхание не может вывезти на себе ни единого понятного людям звука.

– Ты отдышись, успокойся. Уехал кто-то? Девушка? Чай не навсегда уехала твоя девушка! – У мужика огрубевшая кожа таджика. – Не в армию же ее провожаешь, дорогой. Вот я в армию уходил, на Байконур, два года…

– Слушай, – говорю, – иди ты в жопу со своей армией! Он убьет ее!

– Кто?

– Грузин!

Рабочий задумался. Крутит в руках какую-то железнодорожную кривую железку. Сам весь чумазый, и форма у него чумазая, и штаны от грязи стали «кожаными».

– Да нет, дорогой, не думаю, – говорит мне. – Сейчас в поездах не то, что раньше. И грузины вполне себе неплохие ребята. Вот, когда в 90-е, к примеру, ходил поезд на Бишкек…

Больше не слушаю. Обратно лезу на седьмую платформу Ленинградского вокзала.

– Ни хрена себе любовь! – говорит кто-то с перрона. – Бывает же!

– Еще как-только-на-хрен-не-бывает! – кричу, пробегая мимо толпы провожающих, и в душе прямо люто ненавижу вокзалы. Их чертову нездоровую суету.

II

Молодой человек в форме охранника выслушивает меня и возвращается к своим будничным делам – без остановки вертит башкой налево-направо как спятившая сова.

– Мало ли кто что сказал, – говорит мне. – Пошутил, может. Какой маршрут?

– Санкт-Петербург, – говорю и пытаюсь совладать с мобильным.

У меня самый дешевый телефон, какой только можно придумать. И это проблема. Он мой такси-штурман – вывозит одну единственную программу для бомбил и больше ни черта не умеет. Даже звонит с трудом. С ним только таксовать. Но где-то же должен быть в нем номер последнего пассажира.

Нахожу, пытаюсь дозвониться.

– Недоступен… – говорю и тут же ору на ухо человеку-сове: – Вот кто недоступен?! ЭТО дерьмо не ловит или ТО дерьмо не ловит?!

– Связь не всегда стабильная, особенно в поездах, это понимать надо, молодой человек, – говорит сотрудник. – А что вы от меня, собственно, хотите?

– На поезд сообщить нужно! – говорю. – Чтобы проводник знал, а еще лучше – в полицию. Там же есть наряд полиции? В поезде? Пусть ее пересадят или охраняют.

– Молодой человек, – говорит сотрудник вокзала, – успокойтесь. Не кричите. А по вашей проблеме хочу заверить, что мы проводим все необходимые меры по обеспечению безопасности людей на территории вокзала. Мы проводим досмотр багажа, у нас организовано прохождение металлоискателя, мы обучены визуальной диагностике психологического и эмоционального состояния посетителей…

И так далее. Опять не слушаю. Сегодня это уже вошло в привычку.

Иду в окошко к женщине, продающей билеты на маршруты дальнего следования.

– Я могу… – говорю. – Здрасьте. Я могу доехать до Питера, но сесть в Твери?

– Что? – женщина улыбается; видно, радуется еще одному дебилу и дебильному вопросу этого дебила. Складывает руки на столе и готовится внимательно слушать.

– Поезд на Санкт-Петербург. Который только что ушел. Я могу сесть на него в Твери?

– А вы супермен, да?

– Чего?

– Ну у вас же какая-то суперсила есть, правильно? Искривление времени, полеты, суперскорость, супертупость…

Снова не слушаю. Это довольно удобно. Перехожу к соседнему окну и задаю тот же вопрос.

– Нет, не можете. На этот поезд нет билетов.

– А хоть нагнать его в Твери могу? Мне надо… Кое-что передать человеку с этого поезда.

Тыкает куда-то в компьютере. Тыкает и тыкает – черт-ти-нахер! – все вокруг только знай куда-то тыкают!

– «Сапсан», – говорит наконец. – Девять тысяч четыреста сорок восемь рублей, только бизнес- класс остался, отправление в пятнадцать сорок. В Тверь пребывает в шестнадцать сорок две.

Молчу. А в голову почему-то лезут воспоминания о соседе, который за такую же цену съездил на неделю в Адлер. При чем здесь Адлер? Сознание, похоже, пытается отсрочить неизбежное принятие решения. Вдруг грузин действительно пошутил?

Сзади сопят покупатели билетов.

– Мужчина!

– А этот, – спрашиваю, – который ушел, во сколько там? В Твери.

– Мужчина, – женщина наваливается грудью, веками, щеками, бицепсами, господи – всем что есть, на бедный стол и клавиатуру. Страшно подумать, что она там натыкала в своем компьютере! – Мужчина, над вами табло. У вас у всех интернет, не задерживайте никого. Брать будете «Сапсан»?

Взял я «Сапсан». Куда деваться? Вот