Где же ты, любовь? - Барбара Картленд

Лавиния неискренне улыбнулась:

— Скорее это я ему понадобилась.

— Вряд ли. Тоби глуп, но все же он джентльмен. Он не из тех мужчин, что способны завести роман с женой работодателя, если его не соблазнить.

В темных глазах Лавинии промелькнуло беспокойство.

— Синтия, ты нарочно стараешься казаться неприятной. Знаешь, милочка, вообще-то это совсем не твое дело.

— Я как раз думаю, мое это дело или не мое, — ответила Синтия. — Прежде всего, ты вышла замуж за моего отца, и ты носишь его имя.

Лавиния резко повернулась к ней:

— Выматывайся отсюда и заткнись! Я не собираюсь выслушивать от тебя наставления! Ты просто ревнуешь, потому что я имею успех. А ты, со своей хваленой красотой и кучей денег, так до сих пор и сидишь в девках! Смотри не засидись до гробовой доски!

— Возможно, я и слишком привередлива, — сказала Синтия. — Но все равно, Лавиния, я настоятельно прошу тебя попытаться хоть немного следовать правилам приличия.

— Я тебе уже велела замолчать, — перебила ее Лавиния, — уходи отсюда! Если тебе не нравится этот дом, то и не живи здесь.

— Я уже и так решила уехать отсюда, — заявила ей Синтия.

— Ты уезжаешь?!

— Да, уезжаю.

На лице Лавинии появилась довольная улыбка, потом она сказала:

— Ну, если правда уезжаешь, мы можем разъехаться мирно.

Она на мгновение замолчала, разглядывая свои длинные красные ногти.

— Ты собираешься рассказать о том, что видела, своему отцу?

— Нет, — ответила Синтия, — не собираюсь. Но не ради тебя, Лавиния, и не ради отца. Он и так уже несчастен, и не думаю, что это сделает его еще несчастнее. Я буду молчать ради Тоби. Он неплохой парень, и я не хочу портить ему карьеру. Оставь его. Он слишком хорош для такой, как ты.

Лавиния взъярилась, но Синтия не стала слушать, что она скажет. Она быстро прошла к двери гостиной и закрыла ее за собой.

Она поднялась по лестнице в свою спальню. По дороге ее едва не стошнило.

— Я должна уйти отсюда, — сказала она себе, — и немедленно.

Синтия в раздумье постояла, потом взяла телефонный справочник и стала искать в нем какое-то имя.

Поискав немного, она раздраженно швырнула справочник и, войдя в спальню, позвонила горничной и велела упаковывать вещи.

— Что вам понадобится, мисс?

— Я беру все, что у меня есть, — ответила Синтия, а когда горничная удивленно посмотрела на нее, добавила: — Я уезжаю и больше не вернусь.

Она подошла к гардеробу, вытащила из него два самых простых костюма и шерстяное платье и бросила их на кровать.

— Положи их в чемодан, — велела она горничной. — Я возьму их и мою косметичку. Остальные вещи упакуй, я пришлю за ними.

— Да, мисс.

Горничная вышла из комнаты, и Синтия представила, как она, посылая лакея за чемоданом, не упустит случая разболтать всем слугам о новом происшествии.

«Им будет о чем поговорить, — подумала она. — Но мне-то что?»

Скоро она забудет этот дом и время, когда она была несчастной.

Она не до конца понимала, какую скандальную репутацию имеет ее отец, до тех пор, пока у нее самой не появились обожатели.

Она была невероятно потрясена, когда в первый раз поняла, что мужчины думают о ней. Они считали, что раз она дочь лорда Мельтона, то готова флиртовать с каждым, кто только намекнет об этом.

В первый раз столкнувшись с откровенными домогательствами мужчины, она была испугана. Ей было противно, и она не понимала, почему он продолжает ее преследовать.

— Ладно тебе, — говорил он. — Ты же просто играешь со мной. Могу поспорить, что тебе это не в первый раз!

Тогда она в ужасе убежала от него. Но другие оказались точно такими же, и Синтия постепенно стала ненавидеть мгновения, когда она оставалась наедине с мужчиной.

Снова и снова она убеждалась в том, что то, что она принимала за дружбу и нежность, было только грубым желанием.

— Мне давно надо было уйти отсюда, — говорила она себе сейчас.

Вошла горничная с чемоданом в руках. Пока она упаковывала вещи, Синтия сидела у туалетного столика и собирала с него свою косметику. Она разложила ее по местам, отодвинув огромный флакон французских духов, которые Лавиния привезла ей из Монте-Карло. Ей захотелось швырнуть его в корзину для бумаг. Но поддавшись внезапному порыву, она повернулась к горничной:

— Может, это вам пригодится?

У девушки удивленно расширились глаза.

— О… вы уверены, что хотите отдать их мне, мисс?

— Да, конечно.

— Ну, тогда спасибо. Я люблю немного подушиться. И моему парню нравится. — Она хихикнула, смущенно взглянув на Синтию.

— Вы помолвлены? — тихо спросила Синтия.

Девушка кивнула:

— Я уже давно с ним встречаюсь. Мы собираемся пожениться в сентябре.

— Я рада, — сказал Синтия. — Надеюсь, вы будете счастливы.

Девушка бесхитростно улыбнулась:

— Спасибо, мисс. Думаю, что и вы скоро найдете себе кого-нибудь. Мы часто удивлялись, почему вы не выходите замуж.

Синтия промолчала в ответ.

Десять минут спустя она спускалась по лестнице, навсегда уходя из дома, где прожила столько лет. Она не попрощалась ни с кем, кроме горничной.

Синтия приказала лакею вызвать такси. Он отнес чемодан и ждал, какой адрес она назовет, чтобы сообщить его шоферу. Вместо этого она наклонилась и поговорила с ним сама.

— Мне нужен дом 253 на Вофсайд-роуд, — сказала она. — Вы знаете, где это?

— Знаю ли я, где это? — переспросил таксист. — Чтоб мне провалиться, если это не адрес мисс Туги! Если бы не она, мой мальчик давно бы умер.

— Вы отвезете меня туда? — спросила Синтия.

— И не сомневайтесь!

Туги вернулась домой едва живая от усталости. Она весь день посвятила людям, которых любила она и которые любили ее.

Не жалея сил, Туги дарила им свою помощь и участие, и наградой за тяжелую работу было сознание того, что она делает добро.

«Я старею», — с грустью думала Туги по пути домой. Она вздыхала, раздумывая, как долго ей еще удастся продержаться и что будет, когда она больше не сможет нести этот груз забот.

Она с трудом добралась до своего этажа и вытащила ключ. Войдя в тихую квартиру, Туги сразу ощутила покой. Ее окружало тепло ее дома.

Туги прошла через холл в гостиную и открыла дверь. Синтия, которая сидела в кресле и листала журнал, вскочила при ее появлении.