Сэр Евгений - Виктор Тюрин

- Где ты был, Том?! - в его голосе чувствовалась неподдельная тревога.

- Все в порядке, Джеффри. Давай кружки. Нам, похоже, есть о чем поговорить.

Лицо моего телохранителя сразу стало озабоченным, несколько помедлив, он кинул меч на кровать, затем достал с полки две кружки, подождал, пока налью в них вино, затем одну протянул мне. Поставив кувшин на пол, я тут же одним махом осушил свою кружку, и только после этого начал говорить:

- Слушай, Джеффри. Тут со мной произошла такая интересная история…

Выслушав меня, тот некоторое время молчал, глядя на меня, потом вытянул одним длинным глотком свою кружку, которую до сих пор держал в руке и сказал:

- Том, что сделано - то сделано, но, судя по всему, парень, ты влез в чей-то заговор, пусть даже случайно. Поэтому твоя жизнь сейчас не стоит и гроша. Это касается не только заговорщиков, но и наемников, которые на них работают. Ведь ты украл у них деньги, поэтому тебя будут искать с двойным усердием. А когда найдут, ты будешь рад, если тебя убьют сразу…

'Ни фига себе! Положение у меня, как у той совы. Ею об пень или пнем по ней. Ей же по любому плохо. И что мне при таком раскладе делать?'.

Ответ на мой мысленный вопрос пришел тут же:

- Ложись спать, Том! На рассвете уходим из города!

Только начал раздеваться, как вспомнил про кошельки. Достал их и бросил на стол, вместе с деревянным футляром, который уже лежал на столе.

- Ого! - раздался уважительный голос моего телохранителя, сидевшего в это время на своей кровати. - И сколько там?!

- Как-то не до счета было!

Спустя полминуты снова раздался его голос:

- А один кошелек-то с гербом!

Я повернулся. Джеффри стоял у стола и крутил в пальцах один из кошельков. Подошел к нему. Тот кошелек, что лежал на столе, был обычным кожаным мешочком с завязками, зато второй, который держал мой телохранитель, был замшевым, сделанным явно на заказ. На боку у него был вышит герб.

- Чей это герб?

- Не знаю. Точно, не английский. Скорее всего,… французский.

- Тогда плевать! - и я направился к своей кровати.

ДОРОЖНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Джеффри поднял меня что называется 'засветло'. Проспав не более трех часов, с минуту я никак не мог разлепить глаза, но повторный толчок в плечо все же вырвал меня из дремоты. Когда я открыл глаза и увидел суровое лицо Джеффри, то тут же нахлынувшие события прошедшей ночи мгновенно подняли меня на ноги. Пока я одевался, телохранитель пытался разбудить Хью, который, по его словам, пришел два часа назад в совершенно непотребном виде. Но несколько оплеух и кувшин холодной воды вылитый на голову сделали свое дело - лучник встал на ноги. Спустя еще пятнадцать минут я расплатился с хозяином, затем мы сели на лошадей и выехали на улицу.

Еще ночью, Джеффри просветил меня по поводу возможных действий городских властей, когда те обнаружат труп. По его словам, тела найдут на рассвете и сообщат городской страже. Те придут, разгонят толпу, и будут ждать своего офицера, кого-нибудь из городской ратуши и клирика - писца из городского суда. В общем, как я понял, местное следствие - долгая процедура, а вот то, что касалось тех типов на выходе из переулка… Они были там не просто так, и Джеффри был со мной в этом вопросе согласен. Поверят ли все в то, что барон и убийца смертельно ранили друг друга или… нет. Если да, то наемники должны поверить в случайного прохожего, а если же 'нет', то наше бегство наилучший вариант из создавшегося положения. Если взять за основу, что не поверили, то сразу начнут искать. 'Хвоста' за мной не было, но кто поручиться за то, что они меня не разглядели, а так как городок не настолько большой, чтобы в нем можно было затеряться, то рано или поздно меня найдут. Если это действительно заговор, а если еще приплюсовать к этому сохранение тайны и потерю золота, то наемные головорезы и их хозяева будут землю рыть, лишь бы добраться до меня. И как только меня найдут - схватят, выпотрошат, а уже потом зарежут, как цыпленка. Такая перспектива не могла радовать нормального человека, если он, конечно, не садомазохист.

Только мы выехали на улицу, как я с удивлением увидел, что улицы полны народу. У городского колодца выстроилась очередь сплетничающих женщин с ведрами. Двери лавок и мастерских были открыты настежь. Возле рынка, на близлежащих к нему улочках, было не протолкнуться от крестьянских телег и купеческих возов. А сам воздух был наполнен звонким цоканьем лошадиных копыт, ржаньем, хлопаньем кнутов и руганью возчиков. Нам пришлось заворачивать лошадей и объезжать это столпотворение окружным путем, но не успели мы подъехать к городским воротам, как оказались у нового затора - две телеги сцепились колесами. Напряжение, копившееся во мне, в эти минуты достигло своего апогея. Сколько я не старался себя сдерживать, все равно время от времени забывался, начиная то оглядываться по сторонам, то бегал глазами по снующему вокруг нас народу, в поисках подозрительных лиц. Когда, наконец, дорога освободилась, и мы смогли вырваться за ворота на простор, то тут же пришпорили коней и помчались вскачь. Я не видел изумленного лица Хью, скачущего сзади, но вполне мог представить его физиономию, когда мы неожиданно для него помчались как сумасшедшие.

Громилу по кличке Рваное ухо, одного из двух находившихся в засаде этой ночью, а сейчас поставленного наблюдать за Восточными городскими воротами, как будто шилом кольнуло в одно место, когда он вдруг узнал в одном из трех всадников 'пьяницу' из переулка. Не успел тот с приятелями проехать мимо него, как головорез подбежал к группе наемников из пяти человек, сидевших на лошадях.

- Меченый! Это он! - при этом он указал пальцем вытянутой руки в спины трех всадников, проезжавших, в этот момент, городские ворота. - То есть они! Точно! Вон те трое!

- Чего орешь Рваный, как баба на базаре, - презрительно процедил главарь бандитов. - Вижу. Мы поехали, а Лорду скажи, пусть готовит денежки. Парни, за мной!

Громила, злобно скалясь, смотрел наемникам вслед, пока те и не исчезли из виду, после чего вздохнул, сглотнул тягучую слюну, и устало поплелся к хозяину. Ему очень хотелось зайти в кабак и промочить горло парой кружек доброго пива, но он гнал от себя эту мысль. Даже при своей тупости он понимал, что если он своим промедлением рассердит хозяина, это пиво может стать его последним удовольствием в жизни. Его нынешний хозяин, по кличке Лорд, очень не любил, когда его люди допускают ошибки, и расплачивается за них соответственно - ножом по горлу. Этой ночью, после доклада Лорду, бандит не столько понял, сколько звериным чутьем ощутил, что их, с напарником, жизни какое-то время висели на волоске. И все из-за того, что не проследили за тем 'пьяницей' из переулка. С другой стороны - им никто не приказывал следить за кем-либо, а только сопроводить доверенного слугу хозяина до места, но в сам переулок не входить. Если потребуется их помощь, доверенное лицо хозяина должно было подать сигнал, а не потребуется - сопроводить его обратно. Они сделали в точности, как им сказали. Только когда они услышали его слова, до них дошло, что в переулке что-то неладно, после чего они начали действовать. Найдя трупы, они сделали самый простой для себя вывод: противники убили друг друга. О чем впоследствии доложили Лорду. Именно тогда они испытали на себе его ярость, но хуже всего оказалось то, что тот взбесился не из-за смерти своего наемника, а из-за бумаги, о которой они даже понятия не имели.