Сэр Евгений - Виктор Тюрин

- Отвечай господину или я зажарю тебя на этом костре, как свинью!

- Мы должны были убить вас, сэр. Всех убить. Сэр.

- Кому ты должен был доставить тубус?! Кстати, ты знаешь, что в нем?

- Нет. Не знаю. Он мне не говорил. Сказал со дна моря достанет, если я вздумаю его открыть. Я работаю на этого человека второй раз, но знаю о нем столько, сколько знал при первой встрече. Его кличка Лорд, но дворянин он или нет, не знаю. Он дьявольски хладнокровен, чертовски умен и осторожен, к тому же, так говорят, ему нет равных в обращении с кинжалом. А еще говорят, что он улыбается только тогда, когда пытает или убивает человека. Кто он и кому служит, не знаю, но, я так думаю, что это дьявол в человеческом обличье.

'М-да. Ничего себе характеристика. Такой ушлый тип может и не поверить, что наемники прикарманили золотишко и смылись. Блин! И чего я прихватил с собой этот пенал? Ведь если такие люди, как этот Лорд охотятся за документом, то дело выглядит намного хуже, чем оно мне сначала казалось'.

- Как выглядит Лорд?

После того, как Меченый подробно описал нам его внешность, Джеффри не только выполнил данное мною обещание, но даже более того - дал наемнику помолиться перед смертью.

К полудню мы достигли небольшого городка, после чего Хью, отправился выполнять свою часть моего плана. Мы же с телохранителем направились в обход, чтобы затем опять вернуться на ту же дорогу. Таким образом, я думал еще больше запутать следы. Правда, у меня уже несколько раз мелькала мысль, что я просто занимаюсь ерундой, путая здешнюю действительность с детективными и приключенческими романами будущего.

Покружив по зарослям и пролескам, мы пересекли небольшую рощу и неожиданно для себя выехали на проселочную дорогу. Она была почти безлюдна, если не считать неспешно едущего всадника, метрах в пятидесяти впереди нас. Переглянувшись, мы, не говоря ни слова, почти одновременно повернули лошадей вслед за ним. Мысль была проста: определиться на местности и найти место, где можно отдохнуть и перекусить. Только мы пустили коней вскачь, как всадник оглянулся на цокот копыт и… вдруг неожиданно дал шпоры своей лошади. Хотя ничего удивительного в этом не было - грабители были неотъемлемой частью образа жизни того времени, но что-то в этом бегстве было неправильное.

'Рванул так, словно нас узнал. Но как такое может быть?'.

Впрочем, погоня затянулась ненадолго, так как под всадником оказалась уставшая лошадь. Проскакав четверть мили, она резко сбавила скорость, несмотря на все старания наездника. Плащ, наброшенный на плечи, до самого последнего момента скрывал фигуру всадника, но стоило нам сократить расстояние до пары десятков футов, как я понял, что на коне скачет женщина. В этот самый момент она оглянулась, и при виде ее лица я с трудом подавил в себе радостный вопль. Мне бы удивиться подобной встрече, а я вместо этого испытал злобную радость, а вот на ее лице даже такого выражения не было, зато было нечто похожее на злобный оскал попавшей в капкан волчицы. Впрочем, эта особа привыкла действовать, а не выражать свои чувства. Подтверждением этому стал кинжал, мгновенно оказавшийся в ее руке, но не успела она им замахнуться, как в следующее мгновение ее рука замерла, так и не начав движения. Ее остановил раздавшийся знакомый звук - шелест моего меча, покидающего свои ножны. Секунду она колебалась, а потом резко бросила кинжал в ножны.

- Ты не меняешься подруга. Вместо чтобы сказать 'здравствуй' за кинжал хватаешься.

Она ничего не сказала мне в ответ, продолжая смотреть вперед. Зато Джеффри при этих словах бросил на меня взгляд, полный любопытства.

- Да, Джеффри, да. Это та ночная грабительница. Именно она этой ночью решила со своими подельниками избавить меня от забот о кошельке и жизни.

Лицо телохранителя осветила злорадная улыбка:

- Господин, а она ведь красивая? Грех такой не попользоваться, перед тем как перерезать ей горло.

- Хорошая мысль. А то, что мы все едем и едем, а развлечений никаких. Сейчас остановимся на привал, и… - я сделал паузу, наслаждаясь резко побледневшим лицом бандитки. - Хороша девочка, правда, Джеффри?

- Хороша, господин. Все при ней. Будешь ласкова с нами, девка, зарежу тебя быстро, если же нет, то умирать будешь очень долго. И очень мучительно.

Я знал, что она, как и мой телохранитель, приняли мои слова за 'чистую монету', хотя на самом деле я просто играл роль средневекового злодея. Своего рода 'благодарность' за покушение на меня ночью. Прощать подлое нападение я не собирался, требовалось наказать ее, но вот каким способом пока еще не знал. Изнасиловать, а затем убить… Нет - это не мое.

'Понервничай, понервничай, тварь. Так что мне с ней делать? Сдать властям? Хм!'.

- Джеффри, обыщи ее.

Тот тут же принялся за обыск, при этом как можно тщательнее шарил в районе бедер и грудей. Помимо кинжала на поясе у нее нашлось два коротких ножа, спрятанных в голенищах сапог. Затем телохранитель протянул мне кошелек.

- А девка-то богатая, господин.

Я взвесил его в руке, перед тем как убрать - он был битком набит серебряными и золотыми монетами. Вот же, сука! Скольких она людей на тот свет отправила?! Видимо подобным вопросом озадачился и мой телохранитель, что следовало из его слов:

- Сколько же ты людей невинных загубила, черная твоя душа?

- А ты что чистенький перед своей совестью?! Твои руки по локоть в крови, грязный ублюдок! Ты всю свою жизнь жег, насиловал и убивал! Такие же, как ты, грязные наемники, пришли в нашу деревню! Что потом осталось после вас?!! Что, я спрашиваю?!! Обгоревшие бревна домов, да трупы!! Свою мать я потом нашла убитой. Она лежала за домом голой, с раздвинутыми ногами!! Хоть бы просто надругались, так еще и убили!! За что?! Что она сделала?!! Почему…?!

Резкий удар по щеке остановил ее выкрики, становившиеся все истошнее и визгливее. Я так до конца и не понял, то ли она, таким образом, себя накручивала, то ли это была правда.

- Хватить кричать, дура! Жизнь такая, - без особой злобы пробурчал Джеффри, после того как влепил ей оплеуху. - Не ты - так тебя.

- Вот и у меня… жизнь такая, - тихо всхлипывая, продолжила воровка. - Отец, когда приехал, он охранником время от времени нанимался в купеческие обозы, увидел, что случилось, долго на человека не был похож. Потом мы перебрались в город. Вскоре отец спился и умер, а мне куда деваться? За гроши лезть в постель к тем, кто отнял у меня все?! Вот ты зачем тогда за мной поперся? Любовью неземной воспылал? Красс-с-савец! Всем вам только одно надо, боровы грязные!

Злость, снова нахлынувшая на меня, после этих слов - исповеди так же быстро схлынула. Понять, говорит ли она нам правду, не представлялось возможным выяснить. Даже мелькнула мысль: 'А не отпустить ли ее?' - но тут же исчезла, слишком уж много крови было на ее руках, судя по толстому кошельку. Так мы молча ехали, пока не добрались до холма, с которого увидели лежавшую в полумиле деревню, а также странного наездника на муле, едущего в нашу сторону. Он во всю нахлестывал свое животное, при этом голосом громко понуждая ехать быстрее. Странность его заключалась в одежде, но уже через пару минут я понял, что этот человек одет в рясу. Как только он приблизился, стали слышны возгласы, которыми он время от времени разражался: - Не попусти Господи надругательства над невинностью! Не допусти отец наш небесный свершения столь тяжкого греха!