В джазе только хулиганы - Dragonfly

раз повторяю. Все гласные стремятся к букве «О-о-о-о-о-о»!

Надин Дмитриевна изобразила ртом поражающий воображение и даже пугающий глубиной овал. Боюсь представить, что, кроме оскорблений и ора, туда могло поместиться…

— Скажи! Скажи: «И-и-и-и-и», как «О»!

— «Ы-ы-ы-ы-ы», — я не хочу описывать, на что это было похоже…

Если кто-то под дверью услышит, пускай сам сделает выводы и перекрестится!

— Чтоб пела мне также! Никаких гнусавых «и-и-и»! Заново! Включаю…

Да когда ж это кончится?! Я, как было велено, приставила к щекам указательные пальцы, продавливающие щёки между не смыкающихся полностью острых зубов… Это занятие могло стать достойным продолжением фильма «Челюсти»!

«Бом-бом-бом», — забасило в колонках.

— До-о-оброе утро-о-о, мои родные люди-и-и*…

— Сто-о-о-о-оп! — а-а-а-а-а-а-а! Помогите! Мне кажется, это моё новое имя! Оно ещё хуже, чем «Ра»! — Я передумала. Мне не нравится эта грязь. Ты плаваешь! — да как Надин определяла с одной строчки?! — Давай-ка… снова, губы в трубочку и пожужжи вместе с мелодией, как в начале занятия. Пр-р-р-р-р… Ох, опять всё заново! Как же туго ты соображаешь!

Звучало, может, и прискорбно, но меня так раздирало азартом! Я вытянула губы, чтобы издавать звуки пропеллера в ноты с Брежневой. Эта «пырпыркалка» ртом сначала заставила меня ржать и брызгать слюной на протяжении десяти минут, в течение которых Надин Дмитриевна сверялась с часами и систематически закатывала глаза.

От упражнения медленно немело лицо и становилось щекотно. Но стоило «распеться» таким образом на нескольких песнях, изображая губошлёпку, как что-то внутри горла расслаблялось. А потом мы с Надин Дмитриевной обсуждали дальнейший план занятия. Даже, когда я отвечала ей односложно, чувствовала, что голос словно прорезался и становиля чище, лишившись посторонних сипов. Смешное упражнение, от которого вибрировал рот, вытравливало из меня пять смен в караоке!

Правда, иногда живот расслаблялся сам по себе, и звучный «прррр» превращался в «пук» губами, но я верила, что со временем перестану над этим ржать…

Могла ли я подумать, что занятия по вокалу будут такими забавными? Представляла ведь скучные «до-ре-ми» под пианино! А Надин сходу включила мне песни, что задавала выучить дома. Сказала, что они и есть распевка до конца дней моих суровых и даже разорилась на объяснения. Оказывается, на таком репертуаре было невозможно сорвать голос и травмироваться, а для начального уровня, чтобы научиться разевать рот, как Годзилла, они подходили своей простотой.

Ну и, конечно, веселил мою преподавательницу, класс. Не всё же мне смеяться?

— Пр-р-р-р-р-р… пха-ха-х… Надин Дмитриевна, — опять расхохоталась я по окончании упражнения. — А что даёт эта штука?

— Чистит интонацию. Так ты гораздо быстрее научишься петь в ноты. Можешь разучивать на ней незнакомые песни, — ага! Значит, мы когда-нибудь дойдём и до них?! — Так будет гораздо быстрее. Ещё это упражнение восстанавливает голосовой аппарат, например, после болезни или больших нагрузок.

Так это то, что мне нужно после смены в караоке!

— А как часто его можно делать? — появилась у меня одна коварная идея…

— Хм, да сколько хочешь, — преподавательница вздохнула и поправила узелок очередного своего фирменного платочка. — Ещё раз, на «РО»! Помни про рот! Поехали!

— Ещё-ё-ё?

— Естественно! А потом на «РА», «РЕ», «РУ» и «РИ». И всё то же с двумя другими песнями! Пой, детонька, на бис, пока не научишься! Однажды, перестанешь позориться и запоёшь со словами!

Ха-ха-хах! Какая смешная Надин Дмитриевна! Со словами я и на работе петь могу! Уже завтра придётся! А вот заниматься с ровесниками наравне и ходить с ними на конкурсы…

И даже составить конкуренцию какому-нибудь Соколову Кириллу с заоблачной самооценкой! Вот это я понимаю — мотивация! Однажды…

❤❤❤

1. Пюпитр — подставка для нот

Спасибо, мои дорогие Вы уже догадываетесь, что нас поджидает за поворотом?

Глава 16. Девять месяцев

— Ах-ха-ха-ха-ха-хах! Ра! Ты опять пукаешь ртом?! Я думал отпуск поможет тебе прийти в себя, — Саша уложил руки на барную стойку и облокотился головой, заглядывая мне под ладонь.

Пришлось спрятать рот от непрошенных бородатых зрителей.

— Вообще-то! Это очень полезное упражнение! Губная трель называется! Если не разбираешься — иди, вон, делай свои коктейльчики! — огрызнулась я и собралась отойти от барной стойки в глубину зала, где меня не достанет прихвостень в гавайской рубашке.

Но он поймал меня за запястье с браслетом из пёстрых цветов.

— Эй! Ну не обижайся! Красиво ты пукаешь. Продолжай.

Я уже привыкла при любой удачной возможности пырпыркать даже под чужие песни в караоке и не всегда осознавала, что люди странно косятся. Они меня не смущали — возможно, их смущала я? А в присутствии Сани что-то не хотелось давать поводов для диалога.

— Хочешь вкусный лимонад? Пина-колада!

— Не-а! Я не пью!

— Он же безалкогольный!

— А я и лимонады не пью!

— Тогда гавайский пунш…

На этот раз с наступлением сентябрьских похолоданий Ярослав придумал провести «Луаву» с кокосами и цветочными бусами. После пенно-пивной вечеринки с мыльными пузырями, школьного выпускного, зомби-вечера и ретро-выходных, прошедших этим летом, я поняла, что только на Ярике и держалась вся культурная программа «Фа-соли». Эля отвечала за документацию, контролировала закупки и выходила петь в основном не в нашу смену — увлекалась взрослыми делами, поэтому, наверное, была такая строгая. Её двадцати девятилетие мы отпраздновали, ну конечно же, на работе, исполнив для неё целый сет-лист песен с признаниями в любви лучшей на Земле начальнице.

Мой списочек пополнялся публичными премьерами. По просьбе Надин Дмитриевны я выступила на двух мероприятиях у «книжников». Это была обычная практика — засылать малоопытных вокалистов в библиотеку на концерты для пенсионеров. Они остались в восторге от моего репертуара и ещё десятка детишек, исполняющих «Антошку» и «Прекрасное далёко». В июне я с горем пополам закрыла сессию, а июль провела в караоке. Домой приходила только поспать и пораздражать соседей, подыгрывающих мне в такт на батареях. Ну, извините! Домашнее задание от Надин Дмитриевны само себя не выучит!

В августе я тоже планировала работать каждый день, чтобы не терять вокальную форму — ведь вся «семейка» свернулась на каникулы ещё в последних числах мая. Надин улетела с очередным мужем на Бали. Но и тут я окончательно осталась без дела: расщедрившаяся спьяну Эля отправила меня в отпуск за переработки. Лучше б она себя отправила! Пришлось паковать чемодан, впихивать в него тексты пятнадцати песен, что Надин поручила мне разучивать самостоятельно летом, и наведаться ближайшим рейсом в Саратов.

К дорогим мамульчику и папульчику, по которым я скучала неимоверно. Но если кто-то рассчитывал, что за август я забуду про вокальные упражнения, он жестоко ошибался!

— Вот дождёшься, Ра!