В джазе только хулиганы - Dragonfly

И я уйду от тебя к кому-нибудь другому! — обидчиво придвинул ко мне стакан с пуншем Саша. — Не ценишь ты моей заботы.

Дурак!

— Не шути так, ладно? А то тебя могут неправильно понять.

— Кто, например?

Я бы уточнила! Но особого смысла в этом не прослеживалось… о Соколове я только из чужих разговоров и узнавала: там взял первое место, сям. Потом закончился учебный сезон, на каникулы, похоже, ушли даже организаторы конкурсов. А Кирилла в «Фа-соли» за целое лето я так ни разу и не увидела…

Последняя наша встреча пришлась на конкурс в январе, на который меня брали с собой Даша и Ярослав. И это не считая моих больных сновидений, где он выходил на сцену в чёрном, как бездна, смокинге, по-голливудски улыбался, смахивая завитую прядь волос, и начинал исполнять мюзикл на пару с пританцовывающей Надин Дмитриевной. Её волосы были зализаны в загогулину, а облегающее серебристое платье, как у Феи-крёстной из «Шрека», ослепительно мерцало и норовило меня разбудить.

— Что вы так мя-я-ягко с этой бездарностью?

— Я обучаю её уж полгода и никакой благодарности-и-и! — так пустите меня хоть на один конкурс! Я принесу вам жалкий сертификат об участии!

— Сможет ли-и-и когда-то она запе-еть?

— В то-ой же мере, что поумнеть? Ох, ты бы видел ту короткую юбку…

— И этим она собиралась меня привлечь? Ха!

— Именно! Она притащилась в тот день за полчаса!

— За-а-а по-о-олчас-а-а-а!

— За-а-а полчаса! И как лохушка искала глазами тебя-я-я!..

А я ведь по наставлению Надин не то, что не нюхала!.. Я даже не пила газировку!

❤❤❤

— А? Заходи, Регин, — из-за внутренней двери показалось ровного смуглого тона лицо с алыми губами.

Я чуть не взвизгнула от нетерпения: думала даже, что наброшусь с объятиями и начну плакаться о том, как скучала всё лето! Как с пеной у рта рассказывала родителям про Уштакову Надин Дмитриевну, в прошлом, звезду академического музыкального театра имени Станиславского, что взяла меня на обучение! Вдали от нашего вокального кабинета я вспоминала начало календарного года и не могла поверить, что по возвращению снова пойду на занятия — уже не такая желторотая — и обязательно покажу, как добросовестно подготовила весь список песен! Как разеваю варежку и долго держу окончания! Может, это самовнушение, но перед отпуском мне даже перепали чаевые от гостей! Надин не привыкла размениваться на похвалу, а я всё равно представляла, что сегодня она послушает меня, хмыкнет и скажет целое: «молодец, ничего так»! И вот!.. После трёхмесячного отпуска она прямо передо мной!

Сидит с привычным чопорным взглядом, совершенно не располагая к телячьим нежностям. Я быстро оценила потенциальный ущерб и опомнилась.

— Здравствуйте, Надин Дмитриевна!

Преподавательница восседала боком к раскрытой клавиатуре пианино, скрестив руки на груди. В воздушного фасона кофточке с пышным воротником, чёрных брюках и узеньких очках, предназначенных явно для понта, но не для зрения. Была чем-то подозрительно озадачена.

— Регин… пока ничего не спрашиваю у тебя. Попозже мне расскажешь, чем занималась на каникулах, — Надин вздохнула и изящно занесла запястье с тоненьким браслетом со стразами. Оказывается, это были часы. — Через одиннадцать минут. Посиди пока на диване, хорошо? Начнём ровно полпятого.

Я понятливо кивнула и осмотрела кабинет: чистый, нетронутый журнальный столик, дерево с сочными зелёными листьями без плодов и покоящийся на подоконнике ноутбук. Выключенный. Значит, до меня сегодня никто не занимался?.. Странно, Даша так просилась на три часа во вторник, но Надин сказала, что это время уже занято.

Слегка поёжившись с улицы, я вылезла из ветровки и повесила её на крючок. Слишком уж быстро нагрянула прохлада. А в Саратове, между прочим, ещё продолжались остатки лета!

— Холодно тебе? Чай налей, — добавила преподавательница. — Конфету возьми в ящике.

А-а-а? Я обмерла от услышанного. Стоило трудов не пялиться слишком сильно на странно ведущую себя женщину… Мне? Сладкую конфету перед занятием?

— Надин Дмитриевна, всё в порядке? — напрашивающийся вопрос. Задумавшаяся Надин среагировала с отставанием, переведя взгляд с линолеума на меня и непонимающе приоткрыла накрашенный рот. — Мне же нельзя сладкое, помните?

— А… — она изумлённо мотнула головой и уже гораздо тише подытожила. — Диатез — неприятная штука.

Какой ещё диатез?! У меня нет аллергии на сладкое! Весь август я добровольно отказывалась от домашних эклеров, варёной сгущёнки и папиных настоек! Для чего?! А-а-а-а-а! Скажите мне, что это загримированная балийка! Настоящую Надин похитили дельфины?

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, чтобы не высказаться под властью сахарной недостаточности. Отошла к полке с обувью и, придержав сумку, наклонилась за тапками, как вдруг увидела на коврике большого размера новенькие кроссовки с галочками по бокам. У преподавательницы была не такая здоровая лапища… Да и не подходила обувь под её деловой лук. Так значит, здесь кто-то есть?

— Осторожно-осторожно! — Надин подскочила со стула и бросилась к дверям. Я, едва успев поменять балетки на местные тапки, отпрыгнула вглубь кабинета. — Ну чего ты в шлёпках-то на улицу ушёл? Споткнуться же мог!

Из-за раскрывшейся створки, ударившейся об стену, показался край широченной коробки. Надин Дмитриевна распласталась вдоль стены, удерживая внутреннюю дверь, а нечто длинное и прямоугольное всё глубже вплывало в помещение. Затем на пороге показался он, непосредственно заносящий явно тяжёлый продолговатый объект…

— Да не переживайте, не уроню, — ухмыльнулись знакомые губы.

Вот так встреча!

— Да я же не за коробку!.. Кирилл, давай её на ковры. Поближе к стене, чтобы не мешала.

— Хорошо, — промурлыкал он.

По-прежнему, что и девять месяцев назад, стреляющий глазами бесстыдно пленительного серого цвета, Соколов вошёл в кабинет и при виде меня, ничуть не смутившись, заулыбался до ямочек на щеках.

За девять месяцев мог родиться ребёнок! Некоторые умудрялись жениться и развестись! Я же за это время детально спланировала, как буду исполнять «песню мести», с которой возьму лауреатство первой степени и ехидно похлопаю ресничками перед его носом — но едва ли за этот срок я доросла до уровня, чтобы хотя бы сходить на свой первый конкурс!

Пришлось стеснительно скрестить руки, чтобы сдержаться от щекотливой дрожи, хлынувшей в грудь, и прижаться ближе к колонке. Соколов в светлой плотно сидящей рубашке полностью занёс коробку, удерживая её руками, раздавшимися мышцами. Прислонил один конец к полу у стены, где ему указала Надин, а со второго начал вскрывать.

— Ой, спасибо тебе большое, — преподавательница смешно засуетилась, пытаясь помочь, но бессмысленно помахав руками, отошла в сторонку. — Сразу соберёшь?

— Нечего тут собирать, — парень забрался внутрь коробки и постепенно вытянул из неё явно тяжёлый аппарат.

Расположил его во всю длину на полу, покрутил какие-то поручни и