Последний пассажир - Уилл Дин

нами, и смотрел вверх, широко раскрыв глаза. И я знаю, что ты ужасно переживаешь о своих родителях.

– Думаешь, они все в безопасности на каком-нибудь острове или на другом корабле?

Я делаю слишком долгую паузу, а затем вздыхаю.

– Надеюсь, что так. Я начинаю сомневаться насчет всего мира.

Франсин садится и хмурится:

– Что ты имеешь в виду?

– Посмотри вокруг.

– Каз, ты меня пугаешь.

– Прости. Не обращай внимания. В моем организме просто нет кофеина.

Франсин начинает вертеться на месте, вглядываясь в нереальную гладь во всех направлениях, лишенную волн. Кажется, этим утром можно прогуляться по поверхности океана. Словно какое-то безымянное божество расстелило повсюду шелк цвета индиго.

– Что могло случиться? О чем ты только что говорила? Намекала на аварию или что-то в этом роде?

– Нет, нет. Я просто несла какую-то чушь. Наверное, надышалась дыма от костра.

– Но ты все же думаешь, что-то могло случиться?

Я снова протираю глаза.

– Какая-то авария? Возможно, да. Почему нас до сих пор не спасли? Корабль такого размера… почему к нам не прислали другое судно, самолет? Можно подумать, нас должны были предупредить по радио, по крайней мере до того, как отключилось электричество.

– Что за авария?

Я качаю головой:

– Поверь, спрашивать надо не меня.

– Тогда кого же?!

– Моя племянница могла бы знать. Элис почти твоего возраста, и она помешана на ЦЕРН, научной подземной лаборатории во Франции. Или в Швейцарии?

– Думаю, и там и там.

Элис – живое зеленое деревце, которое каким-то образом пробилось сквозь пересохшую почву, и теперь, когда у нее выросли корни и листья, ее невозможно остановить. Я так горжусь ею, что не могу выразить это словами. Она умеет выживать.

– Племянница рассказывала, что работа, которую там проводят, – исследование бозона Хиггса и все в таком духе – настолько новаторская, что ведущие ученые признают, что сами не до конца понимают потенциальные последствия своих экспериментов. Что-то связанное с квантовой теорией. Я этого не понимаю, но Элис говорит, что это настолько продвинутая технология, что в какой-то момент физикам придется понадеяться на лучшее, а затем нажать на кнопку.

Фрэнни снова выглядит взволнованной.

– Какое отношение это имеет к нам на корабле?

– Кто знает, Фрэнни? – огрызаюсь я, голодная и уставшая. – Как тысячи пассажиров могли раствориться в воздухе? Как океанский лайнер мог пропасть на краю света?

– Мне нужен кофе.

– И мне.

Она улыбается:

– Ты когда-нибудь читала Юнга?

Я смотрю на нее.

– Понятие аспекта тени или теневого архетипа?

Качаю головой.

– Похоже на фрейдовское понятие бессознательного, только более изящно. Юнг учил, что каждый человек носит в себе тень в позитивном или негативном аспекте. Животные инстинкты, тревоги, подавленные детские воспоминания. Иррациональная сторона.

– Кажется, понимаю.

– В ближайшие дни мы увидим тени друг друга. – Ее голос дрожит. – Увидим даже собственные тени, настоящие тени, возможно, впервые. Мы можем скрывать их какое-то время, но в конечном итоге, при таких условиях, они всплывут на поверхность.

Я подхожу к шезлонгам и ставлю еще один на остатки костра.

– Давай начнем с кофе. В каютах наверняка найдутся растворимые пакетики. И, возможно, молотый кофе в залах отдыха, ресторанах и барах. У нас есть огонь и вода.

Дэниел возвращается с мостика. На плечах у него флисовое одеяло, а в руках он держит шесть папок с документами.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я.

– Я не надеюсь, что смогу что-то починить, но должен попытаться.

– Хочешь кофе?

– Огромную чашку, пожалуйста. И крепкий. Четыре ложки сахара.

– Четыре?!

– Мне это нужно, Каз.

– Если мы не найдем еду… – начинает Фрэнни и замолкает.

Дэниел кладет папки на стопку подушек на своем кресле, потягивается и говорит:

– Мы найдем еду.

– А если нет?

Мы с ним смотрим друг на друга, и затем он произносит:

– Люди могут прожить три недели без еды, три дня без воды, три часа без крова, три минуты без надежды.

– Я голодная, – жалуется она.

– Голод и истощение – это две разные вещи, – возражает Дэниел. – Мы можем обойтись без еды или теми объедками, которые нам удастся найти в барах и холодильниках. Лимоны и пакетики с орехами помогут нам продержаться, если не удастся найти что-нибудь получше. Никто не умрет с голоду.

Смит выходит на палубу через стеклянные двери с подносом, наполненным миниатюрными пакетиками с солеными крендельками и упаковками с кетчупом и горчицей.

– Кто-нибудь из вас, господа и дамы, желает позавтракать?

– Мы собираемся сварить кофе, – отвечаю я.

– О, тогда я гонец с плохими вестями, друзья, – вздыхает он. – Я только что обнаружил, что, по крайней мере, на этом корабле, отсутствие электричества означает отсутствие водопровода. Ни один из кранов больше не работает. Туалеты – тоже. Так что нам лучше молиться, чтобы пошел дождь.

Глава 22

Спускаюсь в ближайший бар и вижу, что Смит прав.

В кранах сухо.

Три недели без еды.

Три дня без воды.

Внезапно у меня першит в горле. Под сверкающим баром стоит ряд холодильников из нержавеющей стали. Открываю первый. Пусто. Второй. Тоже пусто. Нет ни безалкогольных напитков, ни простой воды. Зато есть спиртное – все виды спиртного, какие только можно пожелать.

– Сухо, – говорит Дэниел сам себе, вбегая в бар и оглядываясь по сторонам. – Нет воды в кранах. Туалеты не работают, душ у бассейна – тоже.

– Бассейн! У нас же есть бассейн!

– В нем хлор. И еще десяток химикатов. В старших классах я работал спасателем: поверь, вода в общественном бассейне обработана. Пить ее нельзя. Несколько глотков – и ты серьезно заболеешь.

У меня начинает болеть голова. Дэниел работал спасателем в старшей школе? Не могу представить себе такую жизнь. Я чувствую себя так далеко от дома, когда слышу это. Еще дальше от дома.

– А в другом, крытом бассейне у стены для скалолазания вода соленая. Пить невозможно.

Я поправляю свой конский хвост. Мне ужасно хочется принять душ, потому что я знаю, что такой возможности нет.

– Тогда нам нужно провести ревизию. Соберем все, что сможем, и составим список продуктов. В худшем случае придется экономить ту воду, которую получится найти.

Дэниел смотрит на меня.

– А как же ящик?

– А что с ним?

– Просто игнорировать его – это безответственно.

– А что нам еще остается? – Я наклоняюсь, чтобы проверить последний холодильник. Пусто. – Там ясно сказано: «Не открывать». Давайте не будем усугублять ситуацию. Найди остальных и встретимся в театре через пятнадцать минут. Мы еще не осмотрели все раздевалки и гримерные. Возможно, там что-то есть. Небольшая кухня для актеров или бар.

Он