Хроника гениального сыщика - Артур Кангин

Мы зашли перекусить в бар ипподрома «Зеленый гул».

Бармен этого заведения Павел Шустиков ловко бросал и почти всегда ловил бутылки с алкогольными напитками.

— Вы ищите скакуна по кличке Кристалл? — хитро прищурился бармен.

— Ничего подобного, — на всякий случай открестился Рябов.

Бармен подкинул бутылку. Чудом поймал. Налил доверху виски. Щедро хлебнул.

— Я вам друг, — сказал он. — Меня не нужно бояться.

— И что же вы знаете? — выступил вперед я, акушер Кусков.

— Думайте о золотом глазе!

4.

Через полчаса мы уже были в глазной клинике профессора Федорова.

Там нас не могло не поразить изрядное количество людей с перевязанными глазами. У кого правый. У кого левый. У многих — оба. У буддистов — три.

И тут мы услышали ржание. Молодое, призывное.

Кинулись по направлению к этому звуку.

Для этого нам пришлось обогнуть илистый пруд, пересечь симпатичную березовую рощицу, перейти вброд чистую, веселую речушку и оказаться на клеверном выгоне.

Там и ржал искомый рысак.

А то, что это был именно он — никакого сомнения. С головы до ног жеребец был усыпан белыми яблоками формы.

Кристалл оказался привязанным к коренастому дубу.

Сыщик подскочил к рысаку, легким движением сапожного ножа перерезал узду.

— Иго-го! — благодарно заржал жеребец.

— Тихо, милок, — попросил я.

Тут кусты пахучего можжевельника зашевелились. Из их недр с гиканьем выпрыгнул здоровенный детина в белом халате.

5.

— Не трогайте конька! — закричал он. — Это мой конек!

Рябов рысью метнулся на спину детине, повалил его на землю.

Схватка продолжалась недолго. Не более часа.

За это время я успел покормить булкой жеребца, сам подкрепился благоуханной земляникой, в причудливом порядке усеявшей весь холм под развесистым дубом.

Наконец убийца в белом халате испустил гортанный крик, взмолился о пощаде.

Тогда я подскочил к детине, связал его резиновым жгутом и сделал укол снотворного.

Инспектор Рябов прислонил драчуна к дубу.

— Теперь лишь обстоятельный рассказ сможет облегчить вашу участь, — строго сказал Рябов. — Для начала, кто вы?

6.

— Я помощник главврача глазной клиники, Феликс Титов, — заикаясь от страха, заговорил детина. — Да, это именно я украл высокопородистого жеребца, носящего имя Кристалл.

— Зачем? — резко спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

— Коллега, — пробормотал Феликс, — у вас есть теща?

— Есть, — неуверенно ответил я. — Хотя какое это имеет отношение к делу?

— Прямое…

— Говорите! — приказал сыщик.

— Развяжите жгут… — попросил Феликс. — Я смирился со своей жалкой участью.

Рябов распутал жгут.

От снотворного Титов стал вялым и уже не представлял никакой опасности.

— Моя теща на одной из восточных войн потеряла глаз, — массируя запястья, сказал Феликс Титов.

— И?.. — резко осведомился сыщик.

— Жена пригрозила мне разводом, если я не спасу любимую маму, — зевнул Титов. — Спасти же маму, то есть, зловредную тещу, мог только золотой глаз бразильской фирмы «Мокко».

— За золотой глаз они потребовали жеребца? — спросил Рябов.

— Да… — горестно ответил Титов.

— Глаз вам передали?

— Передали, — покорно заморгал Титов. — Мама носит его третий день. Золотым глазом она видит в сто раз лучше, чем здоровым.

— А когда должны прийти за жеребцом? — подобрался Рябов.

— Сегодня… — прошептал Феликс.

— Российского жеребчика они не получат, — посуровел сыщик. — Разве что мы его заменим какой-нибудь старой клячей.

— А как быть мне? — вопросил Титов.

— Вы свободны, — сухо проговорил Рябов.

— Но золотой глаз тещи? Они придут за ним! — воскликнул Феликс.

— У вас есть вторая железная дверь? — спросил Рябов.

— Нет…

— Так вставьте. И вооружите дивно прозревшую старушку хотя бы кастетом.

— Я пойду?.. — позевывая, потупился Титов.

— Идите, — разрешил ему Рябов, а когда мощная спина в белом халате зашуршала в кустах можжевельника, крикнул: — Пусть ваша мамулек недельку-другую не кажет носа из дома.

Я взял жеребца за поводок.

Конек перебрал высокопородистыми ногами, заржал:

— Иго-го!

— Молчи, дружок, молчи… На родном ипподроме наржешься!

А затем я, Петр Кусков, гениальный сыщик Рябов и элитный рысак Кристалл, несколько смущенный резкой переменой своей участи, стремительно вошли в кусты можжевельника и двинулись к метро «Беговая».

1.

Убийство г-жи Ивановой потрясло всю Москву.

— Зачем ее убили? — гадали обыватели. — Почему угробили именно её?

Только сыщик Рябов и я, акушер второго разряда, Петр Кусков не задавали досужих вопросов.

— Петя, — интимно понизив голос, произнес Рябов, — мы должны отыскать киллера!

— Инспектор, — не менее интимно ответил я, — мы найдем его.

2.

В доме госпожи Ивановой нас не ждали. Сама г-жа Иванова была мертва и не принимала гостей. Не до сабантуев.

Да и кто нас мог ждать, ведь мы проникли в злополучную квартиру не с парадного крыльца, а через подземный ход, оставшийся со времен русско-турецкой кампании. О лазейке знал только Рябов. И даже мне, его другу, он завязал глаза черной шелковой лентой.

Взломав паркетные плиты, мы оказались в квартире. Где-то пел сверчок в какой-то рваной, даже синкопированной тональности.

Иванова лежала на велюровом диване с закрытыми глазами.

— Кто вас убил, госпожа Иванова? — резко спросил я.

— В этом деле замешан человек с заячьей губой, — сквозь зубы произнес инспектор Рябов. Достал из кармана клетчатого макинтоша раскладной саксофон, заиграл двусмысленную мелодию «Когда святые маршируют».

— Интересно, тут есть мужская комната? — сжал я кулаки.

Сыщик вынул перламутровый мундштук, аккуратно обтер льняным платком:

— Иванова — женщина. Откуда же мужская комната?

Я еще сильнее сжал кулаки и решил терпеть.