Девяностые. Том первый. - iwalain

- Ну, наказания я не избежал. – Вздохнув, посмотрел на мужчину и показал пустые руки. – Фотоаппарат отобрали.

- Хах! И только?

- Ну и ремня выдали, но это сущая мелочь. – Подобрал с пола пачку фотокарточек и победно воздел её вверх. – Искусство требует жертв! Кстати, я же вам, как и обещал, фотографии принёс. И у меня вопрос есть.

- Ну-ка, ну-ка? Что у тебя за вопрос такой? – Отдал мне фото мужчина и поднялся на ноги.

- Можно я вашу фотографию в свой фотоальбом вставлю? И Марии тоже?

- Можно. – Улыбнулся мужчина. – Интересно будет на него посмотреть. Покажешь?

- Конечно, Константин Фёдорович. Только пока не знаю, когда смогу его закончить. У меня тут, – кивнул на стопку фоток, что так и продолжал держать в руке, – где-то процентов шестьдесят, если по смыслу. Некоторые сюжеты зияют весьма ощутимыми дырами. А заполнить их я не могу. И не только по причине отсутствия фотоаппарата. Тут думать надо, придумывать. А это творческая работа… Вобщем, надеюсь, за год справлюсь.

- Ну, буду ждать завершения. – Улыбнулся он и потрепал меня по голове. – Вот, видишь, Михаил Семёныч, какие кадры у нас растут.

Только тут я заметил второго мужчину, стоящего в дверях и молча за нами наблюдающего. Невысокий, кряжистый, словно вырубленный из скалы. Слегка обветренное лицо, седые волосы и небольшой живот.

- Здравствуйте, Михаил Семёнович. – Я коротко кивнул ему. – Иван.

- Здравствуй, Ваня. – Кивнул тот в ответ. – Фотографией увлекаешься?

- В том числе. Хотите посмотреть? – Протянул ему отпечатки.

- От чего бы и нет? – Мужчина взял фотографии и принялся рассматривать. Я же добрался до портфеля и достал оттуда отложенные для Константина Фёдоровича отпечатки.

- Вот, как и обещал. С фотосессией пока, по вышеупомянутым причинам, придётся повременить. Но от своих слов я не отказываюсь, и, когда наказание закончится, мы к этому вопросу вернёмся.

- Хах, эк ты загнул! – Усмехнулся тот и вгляделся в свой портрет. – А хорошо получилось. Скажи, Михал Семёныч? – Константин Фёдорович протянул тому фотографию.

- Так это что, и правда он?.. – Кивнул на меня Михаил Семёнович.

- Да. Я бы, если бы сам в этом не участвовал, и не поверил. – Подтвердил Константин Фёдорович.

- Силён, силён малец. – Покивал Михаил Семёнович и показал фото из кабины вертолёта, летящего на бреющем над скалами. – И эту тоже сам?

- Угу. – Кивнул я. – Тут нет чужих фотографий.

- Ты прям как суперагент какой-то. – По-доброму усмехнулся Михаил Семёнович. – И на кран залез, и в кабину самолёта и вертолёта, и на капитанском мостике побывал, и в морозилку в порту залез, и с людьми интересными познакомился.

- Так весело же! Я бы и в космос слетал, да вот в ракету меня точно никто не пустит, в отличие от гражданского авиатранспорта. – Вздохнув, принял из рук мужчины отпечатки и передал их Константину Фёдоровичу, явно желающему рассмотреть их поближе. – Да, кстати, по поводу второго вопроса…

Телефон – зло, но зло необходимое. Через несколько дней мне домой позвонила Майка.

Два часа! Вы только вдумайтесь, два часа мы с ней болтали по телефону. За время разговора я, не особо напрягаясь, успел выполнить по три сотни приседаний и отжиманий. А девочка мне всё рассказывала, как провела неделю, что мы не виделись. Рассказала, как ходила гулять в лес одна, за что её наказали. Похвасталась, что залезла на настоящий боевой корабль. Пожаловалась, что не пустили на подлодку. Поныла, что ей не дают фотоаппарат. Поклянчила ещё её поснимать…

Когда моё терпение было уже на исходе, Майя вспомнила, чтобы по просьбе отца передать мне контакты отставников, проживающих в Петропавловске. Получив желаемое, я даже решил не призывать кары небесные на голову болтушки и, поблагодарив, быстро окончил разговор.

Итак, в списке предполагаемых наставников оказались один майор и три капитана. Начать решил с майора, как старшего по званию и, как потом выяснилось, не прогадал. Мужик оказался бессемейным, чуть меньше года как уволившимся со службы. Жил один в старом родительском доме, на свою военную пенсию. Работой пока не озаботился – Союз ещё не развалился, и на майорскую пенсию жить можно было весьма неплохо. Так ещё и дом его располагался в пятнадцати минутах ходьбы от нашего. Идеальный вариант.

- Так, всё, хватит! Хочу на ручки! Где моё солнце? Разгоните тучки!.. – Напевая одну из полюбившихся песен из прошлого-будущего и перепрыгивая через весенние ручьи, я направлялся по назначенному адресу.

Весна пришла внезапно. Ещё пару дней назад мела метель, а сегодня вот солнышко припекло, и улицы превратились в самые настоящие реки, пускающие солнечные зайчики в глаза. Вода бежит по колее, если её нет – широким фронтом по улице. В низинах собирается в озёра. В прошлом детстве я любил возиться с её потоками. Строить плотины или углублять русла. Сейчас же у меня ни времени, ни особого желания. Хорошо, что детство у меня уже было.

Снег ещё, блин, стал мягким, что тоже не увеличивает скорость перемещения малышей навроде меня. В итоге на пятнадцатиминутный путь я потратил почти полчаса. Но, признаюсь, было весело. Солнышко пригревает. Снег блестит. Вода бликует. А воздух! Влажный и со вкусом снега. Ммм! В центральной России иногда тоже можно почувствовать подобный его вкус. Но там он гораздо менее яркий. А тут прям как будто снегом дышишь. Кайф, одним словом.

Дверь отворилась и передо мной предстал высокий статный мужчина в потрёпанной армейской повседневке. Короткий ёжик чёрных с проседью волос. Аналогичная щетина на лице, примерно недельной небритости. Само лицо… про такое говорят «строгое и волевое». Холодный взгляд серо-голубых глаз. Колючий такой взгляд. Опасный.

- Ой, Валерий Дмитриевич, да не смотрите на меня как на НАТОвского разведчика. Янки ещё не научились дошкольников в суперагентов превращать. – Брякнул я первое, что пришло на ум. Чем, кажется, вызвал секундный когнитивный