До востребования, Париж - Алексей Тарханов

#деньвзятиябастилии #парижскиевремена́

Свой национальный праздник Франция отмечает парадом 14 июля. Вы спросите меня, не странно ли праздновать победу одних французов над другими? В день взятия королевской Бастилии одни парижане ради свободы, равенства и братства поубивали других на одноименной площади. Но мы ведь тоже праздновали 7 ноября, которое было праздником не очень-то гуманной Октябрьской революции, и, как я помню, не испытывали никакого раздвоения личности. Раз партия сказала, пусть будет ноябрь в октябре, пусть пробирается медведь сквозь лесной валежник, станут птицы песни петь и расцветет подснежник.

В связи с трагическим отсутствием в Париже подходящей Красной площади главный парад проводили сначала где придется. До Первой мировой – на ипподроме «Лоншан», потом бывал он на Елисейских Полях и на эспланаде Инвалидов, символично ходил от площади Бастилии к площади Республики и не менее символично – от Республики к Бастилии, пока при президенте Франсуа Миттеране не вернулся на Елисейские Поля.

Каждый год он проходит одинаковым образом.

Войска строятся на полях от Триумфальной арки до перекрестка Елисейских Полей и маршируют до площади Согласия, где на трибуне их встречает президент с почетными гостями, а потом все расходятся выпивать и закусывать. Это ж праздник.

Смотреть на парад может по-прежнему прийти каждый желающий, готовый проснуться так рано, чтобы в 7 утра занять место у Елисейских Полей. Зрителям приходится несладко, потому что придется провести на ногах почти пять часов – и ни покурить, ни отлучиться по-маленькому.

У счастливцев есть, конечно, места на трибунах – где даже потолкаться нельзя для веселья. Но на этих трибунах – вовсе не передовики производства и не знатные люди страны, как бывало у нас. А те, кто подсуетился. Чтобы получить место на трибунах, надо озаботиться заранее – но не собирать характеристики с места работы, а всего-навсего послать письмо с просьбой на адрес Елисейского дворца или военного губернатора Парижа и, если повезет, получить ответ-приглашение.

Мне больше всего нравится начало парада. Полки выравниваются на улице в ожидании момента, когда им наконец-то скажут: «Равняйсь! Смирно!» Здесь все по-домашнему, тем более когда в строю парижане. Родственники заранее собираются возле мест, где стоят их отцы и дети, и в ожидании начала солдаты и офицеры то и дело выходят из строя, здороваются с друзьями, болтают и снова убегают на зов трубы. Один из офицеров взял к себе в строй сына и фотографировался с ним на радость толпе.

Подразделения выравниваются, военные в разноцветных мундирах – мужчины и женщины – наводят последний лоск. Командиры поспешно раздают конфетки и воду. Странно смотреть на девушек, которые, протерев сапожки, поправив блузку, припудрив щеки, переходят к тренировке с саблей перед строем.

Один из славных моментов – когда вдоль строя по пути к своей царской ложе парада проезжают президент и глава Генерального штаба, а вокруг них скачут гвардейцы-конники, как у Лермонтова, Толстого и Бондарчука. Уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами.

Среди всадников почти шагом движется открытая президентская машина. Обычный джип военной раскраски, президент в костюме стоит и держится за поручень, единственный штатский среди военных. Забавно было в 2018 году, когда президент Макрон поссорился с генералом Пьером де Вилье и вынудил его уйти в отставку. На последнем сов-местном параде им пришлось-таки проехаться в одной машине, но они, как поссорившиеся первоклашки, смотрели в разные стороны.

Никакой особой охраны, во всяком случае видимой издалека, нет. Меж тем на параде бывало всякое – в 2002 году правый экстремист стрелял в президента Жака Ширака. Тогда 25-летний Максим Брунери пронес с собой мелкокалиберную винтовку в чехле от гитары. Теперь с гитарами на парад не пускают. Осматривают сумки, просят показать карманы, отбирают бутылки с водой и зонтики. Других предосторожностей нет. Более того, все балконы над улицей облеплены непроверенной толпой. На крыше одиноко стоит охранник и наблюдает за улицей, снайперов и спецназа не видно.

По поводу строевой подготовки никто особо не заморачивается. Я помню, на одном из парадов режиссеры решили показать взаимодействие разных родов войск. Чтобы нагляднее показать это «взаимодействие», нескольких моряков, летчиков, пехотинцев объединили в особую маленькую группу с полицейскими, медсестрами, пожарными, жандармами. Сборную команду сопровождали два суровых офицера в красных беретах, ответственных за прохождение с блеском, которые страшно шипели на подчиненных, закатывали глаза, чуть ли ни заламывали руки, пытаясь повести в ногу симпатичную, но уж очень разнокалиберную группку.

Среди участников парада есть и студенты вузов, которые пополняют офицерский корпус Франции, вроде Политехнической школы, и военные всех родов войск, и саперы гражданской обороны, и ветераны союзных армий, вышедших сводной ротой пожилых, отяжелевших, но очень гордых офицеров в разноцветных формах, разнообразных фуражках, беретах, пилотках и кепи – и с разной системой строевого шага.

После парадных колонн идет техника. По нарастающей: машины все больше и больше, все уродливее и страшнее. Время от времени броневые машины застывают в нехарактерной для утреннего времени пробке на Елисейских Полях. В эти моменты в первых рядах нюхаешь дизельные выхлопы и думаешь, что плохо у них еще с экологией. Не скоро дождемся появления полезных для окружающей среды электрических танков.

Перед нами стрелок переговаривается с водителем, приоткрыв люк. Слова долетают из-за шума мотора: ругают полицию, которая никак не может разрулить движение у президентской трибуны. Но никто из них не скажет, как можно было бы ожидать: «Опять этот чудовищный трафик! Я лучше дойду пешком!» Настоящая армейская дисциплина.

У каждого подразделения своя форма: у одних цветные, почти театральные исторические мундиры, другие маршируют в камуфляже. Одни машут саблями, другие несут автоматические винтовки. Подразделения в цветах бывшей колониальной конницы – спаги – давно пересели на бронетранспортеры, но на парад выходят в своих белых плащах и красных кушаках. Альпийские стрелки всегда узнаются по огромным черным беретам-«тортам» и маршу «Сиди Брахим». Как обычно, в белых кепи проходят бойцы Иностранного легиона, говорят, среди них полно ветеранов славной российской армии. Очень живописны «пионеры» – саперы легиона с бородами, в кожаных фартуках и с топорами, которые идут впереди, а за ними несут звенящую «китайскую шапку»: начищенную медную штуковину с кисточками и колокольчиками. Вот только зуавов в красных фесках не осталось. В Париже зуав один – под мостом Альма, караулит наводнения.

Пожарные в блестящих касках – любимцы парижан, для них приберегают настоящую овацию. Здесь любят пожарных еще и за то, что ночью во всех частях начнутся традиционные балы пожарных, куда парижане и парижанки каждый год приходят потанцевать и повеселиться. Вчера я спросил у милой дамы в моей прачечной, что это такое – бал пожарных? Она зарделась и сказала: «Ну я ходила, конечно… Но тогда я была помоложе…»