Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр - Карен Ли Стрит

Парк был полон желающих полюбоваться фейерверками, и гуляющие женского пола слетались к Элизе, точно пчелы на мед. Дамы восхищались красотой нашей дочери и изумлялись тому, что в роли няньки выступает ее дорогой папочка. Элиза, несмотря на свои два годика, упивалась вниманием публики – совсем как ее мать. Чем скорее начнется ее театральное образование, тем быстрее она достигнет величия. Со временем из нее выйдет достойная соперница для самой миссис Сиддонс[24]! Выразительность у нее в крови.

Ваш

Генри.

Хай-стрит, «Голова короля», Маргит

4 июня 1789 г.

Дорогой Генри!

Рада слышать, что вы с Элизой не скучаете без меня, хотя уверена, что внимание гуляющих женского пола привлекала не только наша дочь. Но в том, что отец время от времени играет роль няни, нет ничего дурного, особенно когда дочь – столь прелестное создание, в совершенстве воплотившее в себе очарование и независимость своих родителей. Не за горами день, когда она проявит себя на сцене, ведь своеобразие действительно у нее в крови.

К счастью, моя поездка в Маргит не оказалась пустой тратой времени и денег. Я получила роль Лауры, любовницы Карлоса, в «Смелом ходе»[25]. Рискованная смена амплуа! Конечно, это не «Ковент-Гарден», но все-таки хороший опыт на будущее. К тому же, что плохого в том, чтобы зарабатывать своим искусством? К сожалению, я не смогла обеспечить роль и для вас, но, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне поскорее – ведь тогда вы сможете претендовать на роль лично.

Надеюсь, не нужно напоминать вам о внимательности и осторожности во время выступлений на открытой сцене. Преподавая урок, не дожидайтесь аплодисментов. Покидайте сцену как можно скорее: публика не всегда благосклонна к артисту.

С любовью,

Элизабет.

Джермин-стрит, 22, Лондон

5 июня 1789 г.

Дорогая Элизабет!

Конечно, нет ничего дурного в том, чтобы зарабатывать своим искусством. Однако Муза порой призывает нас на подмостки, не ограниченные пределами простого театра, без каких-либо надежд на вознаграждение. Позвольте, моя дорогая, поведать вам о самом необычном и смелом представлении, только что завершившемся на величайшей из сцен, имя которой – сам Лондон!

История началась вчера вечером. Поручив Элизу заботам нашей доброй подруги, я тщательно подготовил костюм, добавив к нему пышные кудри и длиннющий нос, выглядевший в сумерках вполне убедительно. Затем я направился в Воксхолл-Гарденс, постоянно привлекающий к себе самовлюбленных дам, нуждающихся в остром реприманде. Вскоре мне на глаза попалась молодая женщина, гулявшая по саду совершенно одна, что совсем не в обычае у добронравных леди. Я немедленно узнал ее, так как время от времени видел в таверне на Сент-Джеймс-стрит, куда захожу при случае. Это была довольно симпатичная девица, дочь старого Парсло, хозяина таверны, прозванная Киской (лапка мягка, да коготок остер). Я приготовился напасть, отпустив несколько замечаний, которые должны были внушить ей неуверенность. Однако эта тварь, ничуть не смутившись, призвала на помощь компанию волокит, также разглядывавших ее. Они решили произвести на нее впечатление, преподав мне урок, и я почел за благо поскорее отступить.

Но терпенье и труд все перетрут. Нынче вечером я снова облачился в тот же костюм и отправился к таверне на Сент-Джеймс-стрит. Грим оказался вполне удачным. Меня не узнали даже те, с кем я был хорошо знаком, что позволяет высоко оценить мое искусство перевоплощения, но Киска, дочь хозяина, в тот вечер не подавала гостям эль. Мне сказали, что она отправилась с сестрой на прогулку в Грин-парк.

Исполненный решимости завершить начатое, я выбрал для прогулки дорожку неподалеку от границы парка, чтобы выследить эту девку с сестрицей на пути домой. Так оно и вышло. Проводив их до Беннет-стрит, я приблизился и – шшшик! Мой клинок вспорол их юбки одним махом. «Монстр! Изверг!» – завизжали они, и я пустился прочь.

В самом деле, пора нам оставить Лондон. Мы с Элизой отправимся в Маргит, как только мне удастся продать кое-какое старье, не стоящее того, чтоб тащить его с собой.

В предвкушении скорой встречи с вами,

Генри.

Хай-стрит, «Голова короля», Маргит

7 июня 1789 г.

Дорогой Генри!

Вне всяких сомнений, повествование ваше прекрасно изложено. Но не переусердствовали ли вы с вольностью изложения, дабы избавить меня от тревог? О нападении на Киску, она же – мисс Китти Уилер, было донесено в мировой суд Боу-стрит и написано в «Уорлд». Автор репортажа сообщает, что негодяй, оскорбивший девицу, был схвачен ее отцом, Парсло Уилером, и тот принялся яростно трясти обидчика. Негодяй вскричал: «Убивают!» – и вокруг сцепившихся тут же собралась толпа каких-то невежд. Мистер Уилер утверждает, что негодяю удалось улизнуть только благодаря этим нахалам и быстроте его ног. В газете также сообщалось, куда менее подробно, что некая миловидная служанка подверглась нападению на Нью-Босуэлл-корт и была ранена в бедро.

Дорогой, заклинаю вас: будьте как можно осторожнее и отправляйтесь в Маргит немедля. Чем дальше от публики, тем надежнее грим.

В тревоге о вас,

Элизабет.

Путешествие в Сток-Ньюингтон прошло довольно приятно – ехали мы быстро, а дорога была прямой и ровной. Я был убежден, что мы доберемся до места без происшествий. Дюпен выглядел не так уверенно, он что-то бормотал при каждом толчке и хватался за сиденье каждый раз, когда наш экипаж резко поворачивал. Он намеревался провести большую часть дня за изысканиями в Британском музее, но за завтраком я известил его, что прочел все письма и намерен посетить пансион, куда меня отослали, забрав из школы сестер Дюбур, и он заявил, что будет сопровождать меня.

Портье направил нас на Бонд-стрит и посоветовал еще на стоянке внимательно приглядеться к экипажам и кучерам, чтобы обеспечить себе спокойное путешествие. Я остановился на прочном зеленом экипаже с желтыми колесами – все одного размера. Обе лошади с виду выглядели ухоженными и кроткого нрава, а внутри кареты было достаточно чисто. Мы двигались через Лондон равномерно, хотя и медленно, и Дюпен играл роль гида из «Гран-тур», указывая мне на достопримечательности, среди которых оказалась и церковь Святого Георгия, где венчались мои бабушка с дедушкой. Скорость увеличилась, когда мы достигли Ислингтона и двинулись в сторону Ньюингтон-грин, где ядовитый воздух Лондона стал отступать. Через некоторое время мы выехали на Грин-лейнз – длинную и довольно извилистую дорогу на Энфилд, которую я хорошо помнил с детства.