Миг расплаты - Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев)

Ата, я живу сейчас, в старину люди не пили, потому не пил и Хыдыр Ата.

— Да-а? — протянул Джуманияз. — Ну, это просто удивительно. — Под светом ручного прожектора, который держал Юсуп, налил в череп зайца водки, из которого пили до этого сами, предложил. — Вот, выпейте, яшули, — и протянул через борт грузовика.

Старик, на которого Юсуп направил луч фонаря, внешне вовсе не походил на старика: широкий лоб, длинный тонкий нос, запущенная черная борода — скорее он напоминал молодого крепкого мужчину, обросшего бородой из желания казаться старше или просто от лености. Под фарой он щурился и моргал, ослепленный.

— Убери свет, — попросил он, и Юсуп тотчас же отвел луч прожектора в сторону.

— Так ведь это, по-моему, не пиала? — удивился яшули.

— Это череп ушастого, убитого нами и съеденного.

— Значит, вы пьете из черепа?

— Так ведь заяц!

— Какая разница — все равно череп. Когда-нибудь и наши головы пойдут в дело — вместо пиалы.

— Типун вам на язык! — угрожающе бросил Джуманияз.

— Истинно говорю вам — все может быть. Тут не очень давно археологи положили один череп на камне у дороги. Всего нашли черепов-то много, но остальные забрали, а этот оставили на время, вроде как пометку для себя. Я спросил у черепа: "Ты кто?" — "Раньше был ханом, а теперь сам видишь". — "А почему ты здесь, на камне?" — "Теперь, где положат, там и приходится лежать". Видите, люди, был хан, властвовавший над многими, а теперь его череп лежит на камне у дороги. И вы тоже не думаете сейчас, что будет с вашими черепами…

— Еще одно слово — застрелю! — в бешенстве оборвал Джуманияз.

— Теперь не скажу ни слова. Только ты не подумай, что испугался твоей пули, нет, Хыдыр Ата не умирает, говорю, что хочу. Я не стану пить из черепа: если Хыдыр Ата сделает подлость, потеряет способность быть пророком. — Яшули вернул череп, а от куска мяса откусил, и тронул с места своего ишака.

— Эй, погоди! Выходит, мы подлецы?!

— Это узнает каждый в конце своей жизни.

— Я точно знаю, что вы не Хыдыр Ата! — закричал Джуманияз. — Вы с какого колодца?

— Я не с колодца, я принадлежу всему миру.

— Надо же, плюнул нам в рот и ушел! — Джуманияз зло смотрел в спину удаляющемуся старику.

— Акга-джан, не волнуйся из-за таких мелочей, это же сумасшедший, — успокоил Акджик. — Ведь просто умный человек на такие мудрые речи, как этот яшули, просто не способен!

Они ещё колесили по пустыне, однако не сумели больше подстрелить ни одного зайца. С сожалением поглядывали на меркнущие звезды — ночь, а с ней и время охоты подходило к концу.

— Не встретился бы нам этот Хыдыр Ата, может, охота и удалась бы, — ворчал Джуманияз, взглядом ища поддержки у Байджана и Юсупа, но те молчали, лишь смотрели на молочно-белые под светом фар, уплывающие в сумрак, по бокам автомобиля кустарники.

Впереди на бархане обозначились силуэты двух джейранов.

— Джейраны!

— Гопи, Акджик! Гони в их сторону, говорю тебе!

— Вижу, хов, акга-джан, только они тебе не дадутся — считай, что надежды твои пустые.

— Ладно, хоть погоняемся за ними!

— Очень они далеко, акга-джаи!

— Гони, тебе говорят!

— Раз говоришь езжай — я-то поеду, только уже светать начинает, прожектор не поможет.

Акджик нажал на газ, но тут Джуманияз вдруг закричал:

— Кулан!

— Где, где?

— Давай поворачивай к нему! — приказал завфермой.

И правда — недалеко пасся кулан, его вполне можно было догнать. Акджик живо развернул машину:

— Мясо кулана — лечебное, хоть его не упустите!

Байджан, разглядев, наконец, в предрассветной мгле животное, воскликнул:

— Молодой! — и поднял ружье.

— Это хорошо, это еще целебнее! — Джуманияз переломил ствол, проверил, не забыл ли зарядить. — Юсуп, и ты тоже заряди, теперь не до очередности, кулана мы не должны упустить. Такая удача не каждый день случается!

Юсуп, поехавший на охоту без желания, невеселый и грустный, только и сказал:

— Зачем?..

Куланчик и не думал убегать от машины, пасся все на том же месте.

Когда подъехали на расстояние выстрела, охотники разом спустили курки. Кулапчик рухнул, как подрубленное деревце, и больше не шевелился.

— Вот это охота, ха-ха-ха!

— Акга-джан, на этот раз вы молодцы!

Спрыгнув с машины, подбежали к несчастному животному — куланчик лежал, подняв к небу свою беленькую мордочку с еще открытыми красивыми глазами, меж ушей алела кровь, стекая на белый песок.

Джуманияз оглядел добычу:

— Этому куланчику не больше пяти месяцев.

7

Отрезав голову и ободрав тушку, развели костер. Из веток акации сделали шомпола, нанизали куски мяса.

Лишь Юсуп не присоединился к веселью. Заложив руки за спину, поднялся на бархан, потом скрылся за деревцами саксаула.

Что он делал там? О чем думал? Это была последняя его прогулка… Ходил грустный, вернулся грустный. Не стал пить со всеми чай, не притронулся к шашлыку. Лёг в сторонке на песке, молчал.

— Вставай, хов, вставай! Давай к нашему дастархану! — тянул его Джуманияз, но тщетно.

— Ничего не хочу есть, давайте побыстрее уедем отсюда.

— Сам не голодный — так хотя бы нас не торопи. Не каждый день подбиваем кулана!

Мясо, нанизанное на ветки, поджаривалось на угольках саксаула, далеко разнося приятный аппетитный запах.

Акджик снял с ветки кусочек, подул, отправил в рот.

— Мясо какое-то странное, хов! Запах… что-то не похожее на то, что пробовал раньше.

— Сам ты на себя не похожий! Это ведь запах лекарственных трав пустыни.

— Я ведь не сказал — воняет, просто странное какое-то, акга-джан… — Акджик угодливо улыбался. — Давайте уже снимем с углей, пора, а то подгорит.

В это время из-за машины неожиданно появился давешний яшули на ишачке.

— Салам алейкум.

Сидящие у костра испуганно оглянулись и дружно перевели дыхание.

Джуманияз не сдержался:

— Ох, как ты нас напугал! Хоть и в середине песков сидим, все равно страшновато!

— Хыдыра Ата не надо бояться, его просто уважают, — сказал яшули, дотронувшись до бороды.

— Так ты давешний Хыдыр Ата, что ли? — иронически улыбаясь, спросил Джуманияз.

— Да, я Хыдыр Ата, рожденный вместе с Адамом и Евой.

Юсуп посмотрел на этого странно одетого человека, на его лицо, заглянул в глаза и увидел, что блеск в них не одинаков; он еще раз утвердился в своей догадке — человек этот немного не в своем уме.

— Братец Хыдыр Ата, почему вы все время преследуете нас?

— Хыдыр Ата никогда никого не преследует. Это люди должны следовать за Хыдыр Ата.

— Но ведь мы раньше вас пришли сюда, вы — за нами, правда? — не отставал Акджик.

— Это тебе, наверное, кажется. Я уже был в