Татуированные души - Аврора Гитри

Татуированный так и не почувствовал, что робкая, устрашенная светом дня и насквозь промокшая тень следует за ним по пятам. Он шел вперед с наглостью безнаказанности и ни разу не обернулся.

Человек в маске смотрит, как он заходит в бетонный куб. Он тоже хочет туда войти.

Он хочет настигнуть хищника прямо в его берлоге. И покончить с ним. Доведенный до отчаяния двадцатью годами одиночества, почти лишившими его человеческого образа, он набросится на палача и вонзит свое проклятие ему в спину, в живот, в пасть. Он не пощадит ни одного сантиметра его тела. Он даже воспроизведет рычание, которым полны его кошмары, чтобы дать хищнику понять, что пришло время платить по счетам. Терзая палача, человек в маске откроет ему свое лицо без лица. Теперь он сумеет унять дрожь, поднять кулак возмездия и ударить. Его воля непоколебима.

И татуированный застонет.

Наконец.

Он познает боль, переходящую в мольбу. Агонизирующий тигр на его спине втянет когти в подушечки лап. И человек, освободившийся в конце концов от маски, познает сладость спокойного сна.

Картины нежданного мщения бегут по экрану дождя. Их реальность и красочность зачаровывает человека в маске. Он не замечает окрестных жителей, которые рассматривают его при сером свете задушенного тучами солнца.

Он не двигается с места. Мечтая о возмездии. Упиваясь фантазмами.

Он стоит полчаса.

Час.

Он не ощущает проходящего времени. Оно для человека в маске остановилось.

До тех пор, пока татуированный, примерно в десять часов, не появляется вновь на крыльце дома. Незнакомец в маске инстинктивно отступает назад, проклиная себя за то, что предавался мечтам вместо того, чтобы вооружиться ненавистью и начать действовать.

Тигр, прислонившись к стене, застывает на пороге дома и оглядывает окрестности, словно ищет что-то. Может быть, он его увидел? Может быть, почувствовал сквозь бетонные стены, как посланец тьмы мечтает о его агонии?

Человек в маске, оглушенный стуком собственного сердца, прячется, прижимаясь к стене. Он видит, как палач смотрит в его сторону с тротуара напротив. «Ты меня не видишь, ты меня не видишь», — повторяет он, словно мантру. Уже очень давно он понял, что воля иногда творит чудеса. Что сосредоточенный на определенном желании разум осуществляет самые немыслимые вещи.

После минутного осмотра местности татуированный открывает зонт, который держит в руке, сходит со ступеньки, отделяющей его от тротуара, и идет влево, оставив неподвижную тень за собой.

Человек в маске, в конце концов, решает вернуться обратно в свой нищенский район.

Отныне он знает, где найти зверя. Он придет сюда снова. Он подготовится, он пропитает свое тело взывающими к мести картинами. Он свершит возмездие и изгонит всех бесов. И тогда, быть может, начнет жизнь, омытую светом.

План придает ему сил, и он возобновляет свой бег под уже ослабевшим дождем. Он выбирает маленькие улочки, избегает многолюдных бульваров, удивляясь тому, как помрачнела эта часть города за то время, что он ее не видел. Ведь он выходил из дому только раз в год и всегда следовал лишь одним и тем же маршрутом. К небу взмыли огромные здания, бросая вызов звездам, поезда надземного метро, словно ракеты, летят на горизонте. Почти все маленькие домики исчезли, поглощенные асфальтом, который отравил землю, а теперь хочет победить и небо.

Через час человек в маске добирается, наконец, до последних, забытых городом трущоб Бангкока. До призраков ушедшей эпохи, до позорного свидетельства по-прежнему существующей нищеты.

Его маленький домик, сложенный из отходов, подобранных на стройках в богатых кварталах, скрипит от непогоды. Сейчас он сможет снять маску, отодрать дерево от кожи, освободить лицо из тюрьмы. Эта перспектива заставляет его ускорить шаг.

Он подходит к двери, его тут же охватывает знакомое зловоние: теплая моча, плесень и пот, перекрывающий своей осторотой остальные запахи.

Он останавливается.

Пот.

Маленькая соседка сверху.

Она точно только что прошла здесь.

И прячется, быть может, на лестничной площадке, чтобы посмотреть на странного типа, который живет этажом ниже.

Незнакомец набирает в грудь воздуха. Не будет же он бояться девчонки! Он подходит к первой ступеньке и внимательно осматривается.

Никого.

Только тараканы, отчаявшиеся найти какую-нибудь еду, бегут от надвигающейся тени.

Испытывая, несмотря ни на что, облегчение оттого, что ему не нужно выдерживать безумный взгляд соседки, человек в маске тащится вверх по лестнице. Он роется в карманах, достает ключ, вставляет его в замочную скважину и со смешанным чувством изумления и ужаса обнаруживает, что дверь не заперта.

Маленькая наркоманка?

Он оборачивается и в бешенстве оглядывает лестничную площадку. Под дверью соседки тает полоска света.

Она не сумела бы. Ее разум слишком затуманен, она не смогла бы взломать замок.

Но кто тогда?

Взмокший от пота и дождя, он кладет руку на заржавленную ручку и медленно поворачивает ее. Это мгновение длится вечность, кровь застывает в его жилах.

— А! Вот и ты наконец! Я уже начал беспокоиться.

Знакомая фигура. Единственный человек, регулярно посещающий его в течение последних двадцати лет. Состарившийся бонза, который поддерживает в нем искру жизни едой, молитвами и сияющим кротостью лицом, заставляющим верить в существование Будды.

— Луанг Пи[25], как же ты меня напугал!

— И ты меня тоже! Ты же никуда не выходишь. Когда я пришел и понял, что дома никого нет, я подумал, не случилось ли с тобой что-нибудь.

Несмотря на обычную безмятежность, ясный взгляд и спокойную речь, заметно, что маленький бонза взволнован. Поняв это, человек в маске чувствует, как волна благодарности подступает к его векам.

— Прости. Я пошел вчера к учителю и…

Человек в маске не знает, стоит ли рассказывать о встрече. О своем прошлом в образе тигра, с которым он столкнулся у татуировщика. Пхра Джай[26] добр. Он не ведает ненависти.

Да и говорить ему трудно в разбухшей от дождя маске.

— Мы обсудим это потом. Сначала переоденься. И сними ты эту смешную маску! — мягко приказывает бонза спокойным голосом.

Промокший человек кивает и проходит за жестяную ширму, скрывающую туалет, построенный в восточном стиле, маленькую чугунную раковину и изъеденный термитами сток. Он отрывает от тела ткань, оставляющую кое-где на коже черные полосы. Он аккуратно развязывает веревочки, придерживающие на лице маску, и снимает ее. Потом берет лежащую на краю раковины тряпку, обмакивает ее в воду и обтирается. Чудесное ощущение свежести. Восхитительное, хотя и обманчивое чувство возрождения в человеческом образе. Кое-как очистив свое тело, он хватает висящую на ширме набедренную повязку и обматывает ее вокруг талии.