Бледный всадник - Бернард Корнуэлл

— Гутрум может повести в битву две тысячи человек, и даже больше! Мне нужно столько же людей.

Ага, соперник Гутрума. Надо будет это запомнить.

— Ты думаешь, что жители Корнуолума будут сражаться вместе с тобой?

— Раньше я думал, что будут, — сказал он, сплюнув хрящ. — Вот почему и пришел сюда. Но эти негодяи меня обманули. Каллин — не настоящий король, он всего лишь деревенский старейшина! Я только зря теряю тут время…

— Мы вдвоем сможем победить Каллина? — спросил я.

Свейн подумал и кивнул:

— Вполне.

Он вдруг нахмурился, уставившись в полумрак большого зала, и я увидел, что он смотрит на одного из своих людей, на коленях которого сидит девушка.

Очевидно, Свейну понравилась эта девушка, потому что он похлопал по столу, показал на нее, поманил — и тот воин нехотя ее привел. Свейн усадил красотку, разорвал на ней платье, чтобы обнажить груди, и отдал ей свой кувшин с элем.

— Я думал об этом, — сказал он мне, возвращаясь к нашему разговору.

— А может, ты прикидывал, как напасть на меня?

— Ты Утред Рагнарсон, и я слышал о том сражении у реки, в котором ты убил Уббу, — ухмыльнулся он.

Похоже, я больше прославился среди врагов, чем среди так называемых друзей.

Свен настоял, чтобы я поведал про гибель Уббы, и я рассказал правду — как тот поскользнулся и упал, дав мне возможность победить.

— Но люди говорят, что ты славно сражался, — сказал Свейн.

Исеулт все это слушала. Она не говорила на нашем языке, но ее большие глаза, казалось, реагировали на каждое слово.

Когда пир закончился, я отвел ее в конец зала, и она, потянув за импровизированную привязь, втащила меня в свою комнатку с деревянными стенами, где я устроил постель из наших плащей.

— Когда мы сделаем это, — сказал я, хотя женщина все равно не понимала ни слова, — ты потеряешь свою магическую силу.

Исеулт прикоснулась пальцем к моим губам, заставляя замолчать, и, поскольку она была королевой, я послушался.

* * *

Утром мы закончили грабить город.

Исеулт показывала мне, в каких домах могло храниться что-либо ценное, и почти всегда оказывалась права, хотя во время поисков мы разрушали сами жилища, потому что люди прятали свои нехитрые сокровища в соломенных крышах. Мы распугали во все стороны крыс и мышей, сбросив вниз и перерыв грязную солому, а потом перекопали землю под каждым очагом и в других местах, где только еще было можно спрятать серебро. Мы забрали каждый кусочек металла, каждую кастрюлю и каждый рыболовный крючок — на поиски всего этого ушел целый день. Той же ночью мы разделили на берегу добычу.

Свейн, очевидно, думал о Каллине и, протрезвев к тому времени, как закончил свои размышления, решил, что противник все-таки слишком силен.

— Мы, разумеется, сможем его победить, — сказал он, — но при этом и сами понесем потери.

Однако команда «Огненного дракона» не могла позволить себе этого. Мы не потеряли ни одного человека в сражении с людьми Передура, но Каллин был более могущественным королем и наверняка питал подозрения насчет Свейна, а значит, держал наготове вооруженных воинов.

— И к тому же у него немного есть такого, что действительно стоит взять, — пренебрежительно заметил Свейн.

— Он тебе платит?

— Точно так же, как Передур — тебе.

— То, что заплатил Передур, я разделил с тобой.

— Но не деньги, которые он отдал тебе перед боем, — ухмыльнулся Свейн. — Этим ты со мной не поделился.

— Что-то я не пойму, о чем ты, — сказал я.

— Значит, мы квиты, — заключил он.

Мы оба неплохо поживились на смерти Передура: Свейн получил рабов, и у нас с ним теперь имелось больше девятисот шиллингов на каждого в серебре и других металлах. Это нельзя было назвать состоянием, особенно после того, как наши люди получили свою долю, но было куда больше, чем то, что я добыл за все время плавания.

А еще я получил Исеулт. Нас больше не соединяла привязь, но она оставалась рядом, и я чувствовал, что она со мной счастлива. Этой женщине доставляло жестокое удовольствие смотреть, как разрушают ее дом, и я решил, что она ненавидела Передура. Муж ее боялся, а она его ненавидела, и, если Исеулт и вправду могла видеть будущее, она наверняка знала, что я сотворю с королем. Значит, она не зря дала мужу совет прибегнуть к моим услугам.

— Итак, куда же ты отправишься теперь? — спросил Свейн.

Мы шли по берегу, мимо съежившихся рабов, которые смотрели на нас темными негодующими глазами.

— Я собирался отправиться в Сэфернское море, — ответил я.

— Да там же ничего не осталось, — презрительно заметил он.

— Неужели совсем ничего?

— Его прочесали вдоль и поперек.

Свейн имел в виду, что датские и норвежские корабли полностью выпустили из побережий кровь, забрав себе всю добычу.

— Все, что ты найдешь в Сэфернском море, — это наши суда, доставляющие людей из Ирландии.

— Чтобы напасть на Уэссекс?

— Нет! — ухмыльнулся он. — Я собираюсь начать мирную торговлю.

— А я собираюсь отвести свой корабль на Луну и построить там пиршественный зал.

Свейн засмеялся.

— Кстати, раз уж мы заговорили об Уэссексе — я слышал, они возвели церковь там, где ты убил Уббу?

— Я тоже об этом слышал.

— И якобы алтарь в ней из чистого золота?

— И об этом я слышал тоже, — ответил я, не выдав своего удивления, что Свейн знает о планах Одды Младшего.

Хотя чего уж там удивляться: слухи о золоте расползаются во все стороны, как сорная трава.

— Я слышал об этом, но не верю, — закончил я.

— У священников есть деньги, — задумчиво проговорил он, а потом нахмурился. — Но что за странное место для того, чтобы построить церковь?!

— Почему странное?

— Так близко к морю? Там, где на нее легко напасть?

— А может быть, они хотят, чтобы на церковь напали? — предположил я. — И у них есть много людей, чтобы ее защитить?

— Ты имеешь в виду, что это ловушка. — Свейн поразмыслил над моими словами.

— И разве Гутрум не приказал не провоцировать восточных саксов? — спросил я.

— Гутрум может приказывать что угодно, но я Свейн Белая Лошадь и не подчиняюсь приказам какого-то там Гутрума.

И он продолжал идти, хмуро пробираясь между сетями, которые люди, которые были теперь мертвы, еще совсем недавно развесили для просушки.

— Вообще-то говорят, что Альфред не дурак, — сказал Свейн.