Цепные псы Империи - Андрей Белянин

Пока я невнятно булькал что-то, потеряв дар речи от возмущения, граф Воронцов, к моему вящему удивлению, поспешил извиниться:

– Не ругайтесь, Матвей, я, конечно, виноват, увлекся, но дайте же хоть шанс оправдаться! Начнем с того, что наша аудиенция у государя прошла с немалым успехом. Пойдемте-ка расскажу…

Павел Павлович спустился с коляски, приобнял бородатого денщика за плечи и повел в дом, повествуя на ходу о наших сегодняшних приключениях. Я остался в экипаже, не зная толком, как себя вести – обижаться на них обоих или смеяться над самим собой. Возничий свысока взглянул на мои сомнения и буркнул себе под нос:

– Ваш Матвей нашему барину наипервейший приятель будет. Говорят, он его сиятельству два раза жизнь спас в Крымской кампании. Ну че? Слазить-то будем или как?

Я прожег его ответным гневным взглядом, но счел, что спорить с прислугой ниже моего джентльменского достоинства, и поэтому просто вылез из коляски. Не хватало еще, чтоб он меня на конюшню увез, пока я в самом себе разбираюсь.

Павел Павлович и денщик моего отца неспешно дожидались моего явления за столом в кабинете, на который расторопная кухарка уже ставила самовар. Похоже, чай здесь пьют без разбору и поводу в любое время суток. И подают к нему столько сластей с печевом, что чаепитие становится больше похоже на полноценный обед.

– Так что там у государя?

– А-а, все так же, жив-здоров…

– Оно и главное, верно?

– Верно, друг мой, верно. – Граф Воронцов обернулся мне навстречу: – Миша, присаживайтесь к нам. Выпейте чаю со стариками.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил я. – Но пока сыт. Если вы не обидитесь, то я бы предпочел отдохнуть в своей комнате.

Нахальный бородач Матвей сделал эдакое неопределенное движение плечами, говорившее, как мне кажется, о том, что ему глубоко безразлично, буду ли я отдыхать наверху или пить с ними чай. Поэтому я предпочел его игнорировать, вежливо поклонился хозяину дома, развернулся и прошел по лестнице в отведенные мне покои.

Сбросил сапоги, не раздеваясь, упал спиной на русские перины, сунул руки под голову и задумался о планах на вечер. Мысли были разными.

И не последнее место занимала одна, главная: а что я буду делать, если сэр Эдвард Челлендер предоставит самые весомые доказательства своей невиновности? То есть, если он виноват, я иду к царю Александру. А куда мне идти, если нет? По традиционному русскому маршруту пешим строем?! Вот вроде бы на этом я и уснул…

Что снилось, не помню. Наверное, вообще ничего. Потому что в ту же минуту страшная вулканическая сила подняла меня вместе с кроватью и швырнула в потолок!

По крайней мере, проснулся я висящим в воздухе, болтая ногами над лестницей, словно котенок, переносимый строгой мамой-кошкой на другое место.

– Матвей?! Отпуст. тите меня, сейчас же. же!

– А то! Вот тока в умывальник головой макну твое благородие и отпущу. Тебе ж через час у английского посла быть, а с такой заспанной мордой оно неуважительно будет, не по-русски как-то, ась?

– Матвей, надеюсь, вы разбудили нашего храброго юношу? – громко спросил снизу хозяин дома. – Экипаж заложен, но не опоздать бы…

– Пустите меня-я! – заорал я, и старый казак, не поморщившись, разжал пальцы.

Даже не вспомню, сколько ступенек мне пришлось пересчитать спиной, лбом и коленями, пока меня не выкатило, как русского Колобка, прямо под ноги заботливого графа.

– Ага, вот и вы, Михаил! Не стоило так уж спешить, у нас крутые лестницы, – с заметной укоризной он покачал головой и помог мне встать. – Но вам пора, у англичан не принято опаздывать.

– Это у немцев не принято, а у нас в Оксфорде ни один уважающий себя профессор не придет на лекцию вовремя и трезвым, – буркнул я. Локоть болит, как зараза, ну и ладно…

Коляска с теми же резвыми лошадками и высокомерным кучером ожидала у входа. Папин денщик попытался увязаться следом, но я категорически отказался от его участия. Причем в столь жесткой форме, что даже граф Воронцов не стал за него заступаться. Это правильно. Я был очень и очень не в настроении, и они меня поняли…

До роскошного особняка посла Великобритании, окруженного ухоженным садом и высокой кованой оградой, возница доставил меня меньше чем за час. Могли бы и быстрее, но улицы были полны гуляющего народу, мы толкались среди других спешащих экипажей да еще дважды уступали дорогу марширующим гвардейским полкам. Однако к указанному времени все равно вполне успели.

Кучера я отпустил сразу, все равно он задирал нос и делал вид, что ему срочно велено возвращаться к графу Воронцову. Двое охранников-британцев вежливо встретили меня, попросив подождать пару минут, пока один из них доложит сэру Челлендеру. Вернулся он быстро.

– Посол ожидает вас, господин Строгофф.

Я прошел по выложенной желтым кирпичом аккуратной дорожке мимо подстриженных кустов, ухоженных деревьев и почти настоящего английского газона к высоким ступеням роскошного трехэтажного особняка. Здание было, скорее, российской архитектуры, но над ним гордо развевался паукообразный флаг Соединенного Королевства. На входе меня любезно встретил сам посол:

– Рад, что вы приняли мое приглашение, сэр. Прошу вас, проходите. Здесь у нас настоящий уголок старой доброй Англии. Вы сможете вернуться в лоно западной цивилизации и отдохнуть душой от русского варварства и дикости.

Меня это задело. Не то чтобы я был с ним не согласен, вовсе нет, во многом наши мнения совпадали. Просто я не видел причин лишний раз пинать ту страну, где волей судьбы тебе доверено блюсти интересы матери-королевы. Но, как известно, «Британия превыше всего!», а значит, спорить не о чем…

Мы прошли в дом, где в обеденной зале был накрыт роскошный стол. Горели свечи, сверкали серебряные приборы, тарелки блистали белизной. В высоких стеклянных графинах стоял коньяк и джин. Стены были украшены блистательными картинами Тернера и отличными гравюрами на тему колониальных походов. На специальных подставках стояли бело-голубые китайские вазы.

Двое вышколенных служанок и высокий дворецкий замерли в ожидании. Я действительно почувствовал себя в Лондоне.

– На правах хозяина, прежде чем мы сядем за стол, позвольте представить вам свою дочь, леди Челлендер.

– Для вас просто Энни! – из соседней комнаты решительным шагом вышла рыжеволосая красавица, в которой я даже не сразу узнал…

– Господи, это вы?!

– Ну, Господом меня еще не называли, – с сомнением протянула девушка, пряча улыбку. – Лучше просто Энни. Уверяю вас, этого будет более чем достаточно.

Так глупо я еще никогда себя не чувствовал. Как можно было не запомнить ее фамилию?! Не провести параллели, не соединить оборванные концы и в упор не видеть очевидного?! Я идиот…

– Так вы знакомы? – удивился отец моей спасительницы.

Я кивнул: