Мое второе я - Татьяна Полякова

— Есть одна интересная деталь, — с хитрющей усмешкой произнесла Раиса. — Один из знакомых сказал между делом, что еще много лет назад Никитин вдруг увлекся латынью, даже стал брать уроки у профессора нашего университета.

— Может, его заинтересовали старинные книги? — нахмурилась я.

— Может. Но никаких старинных книг у него нет, по крайней мере в магазине. Специализируется он на драгоценностях, хотя торгует всем понемногу: мебелью, фарфором, да вы сами видели. Книжки, конечно, тоже есть, но ничего по-настоящему ценного. Впрочем, и здесь старикан смог удивить. У него, оказывается, неплохая подборка порнографических открыток начала прошлого века.

— И какое они имеют отношение к нашему покойнику? — спросила я. — А вот записная книжка… говоришь, текст там был на латинице? — повернулась я к Раисе, та с готовностью кивнула. — Впрочем, — с некоторой досадой продолжила я, — половина мира ее использует, так что вовсе не обязательно, что это латынь.

— Не обязательно, но вполне возможно, — сказала Раиса. — Кстати, старику вдруг понадобился секретарь. Желательно, молодая особа, умеющая стенографировать и печатать на компьютере, и жить должна в его доме. Просил знакомых кого-нибудь ему подыскать. Само собой, я сказала, что у меня есть на примете девушка с прекрасным характером, которая нуждается в хорошем заработке. Обещали дать наилучшую рекомендацию.

Мы с Арсением переглянулись и уставились на Раису.

— Ты кого имеешь в виду? — спросил он не без суровости.

— Выбор-то невелик. Из меня секретарь вряд ли выйдет, раз я ни стенографировать, ни печатать не умею, Витек, может, и умеет, но он не девушка. Ты, Сенечка, тоже. А Маруся однажды уже работала секретарем, и ее шеф был страшно доволен, правда, недолго. Золотое было времечко… — потянувшись, с кошачьей улыбкой добавила Раиса.

— А что, идея неплохая, — кивнула я.

— А как же твоя галерея, милая? — съязвил Арсений.

— Пару недель обойдутся без меня, — отмахнулась я. — Надеюсь, этого времени мне хватит, чтобы понять, что там за антиквар и какое отношение он имеет к появлению покойника в доме Раисы. Главное, получить рекомендацию, ну и понравиться старику, конечно.

— Не родился еще мужчина, способный устоять перед твоим обаянием, — хихикнула Раиса, косясь на Сенечку. Тот нервно кашлянул.

— Ты ведь не против, если я задержусь в этом городе? — с милой улыбкой спросила я.

— Не против, — ответил он.

— Вот и отлично. А теперь, если не возражаете, я иду отдыхать. — И я отправилась в комнату, в которой ночевала накануне.

В магазин мы так и не заехали, оттого мне пришлось довольствоваться купальным халатом. Я прилегла на кровать, чутко прислушиваясь. Раиса чем-то гремела в кухне, Арсений протопал к себе. Похоже, ему и в голову не пришло заглянуть в мою комнату. Вместо того чтобы порадоваться его благоразумию, я вдруг загрустила. Выходит, не так велико его желание, если он способен уснуть, когда я нахожусь в его квартире. И он еще клялся мне в своей любви! При этой мысли на глаза навернулись слезы. Прождав часа два и ничего не дождавшись, я отправилась на лоджию. Чтобы попасть туда, пришлось идти через кухню, и я смогла убедиться, что в квартире царит тишина. Свет выключен, все спят, и только я брожу неприкаянно. Лоджия у Арсения незастекленная, и я, облокотившись на перила, смотрела на огни ночного города. Было довольно прохладно, я поежилась и решила, что мне пора на покой. Вот тут он и появился. Рукава белой рубашки закатал выше локтя. Верхние пуговицы расстегнуты, волосы падали на лоб в беспорядке, что не мешало ему выглядеть сокрушительно.

— Не спится? — спросил он, встав рядом.

— Прекрасный вид, — кивнула я.

— Да, — ответил он как-то неуверенно. — Маруся, скажи, пожалуйста, тебя действительно до такой степени интересует эта записная книжка?

— До какой?

— Ты решила остаться…

— Не волнуйся, если все пройдет удачно, жить мне придется у старика, и твоя рыженькая, а также все прочие вряд ли будут в претензии.

— Мне плевать на рыженькую и всех прочих, — разозлился он. — Все дело действительно в этой книжке?

— А в чем еще? — удивилась я.

— Черт… я подумал, может…

— Не может, — отрезала я.

— Значит, ты будешь мозолить мне глаза, а я исходить слюной. Хорошенькая перспектива.

— На этот случай у тебя есть секретарша. И рыженькая…

Он резко выпрямился, а я, признаться, слегка забеспокоилась. Он, конечно, очень терпелив со мной, но вдруг его терпение лопнуло? Арсений между тем сгреб меня в охапку, я собралась звать на помощь Раису, опасаясь схлопотать хорошую затрещину, но Арсений не думал затевать военных действий. Он меня поцеловал. Это было куда хуже затрещины, потому что очень захотелось обнять его покрепче и уже никогда не отпускать. Именно это я и сделала, то есть обхватила его за шею и со всей страстью ответила на поцелуй. Уверена, Арсений не ожидал подобного поворота событий, но замешательство длилось недолго. Он продолжил меня целовать и так увлекся… Каюсь, я тоже увлеклась и решила наплевать на здравый смысл. Пусть я потом буду горько сетовать на свою глупость, но сейчас… Сейчас я так счастлива… Но тут вмешалось мое второе я.

— Я люблю тебя, — шепнул Арсений, а я вдруг подумала: «Скольким женщинам он говорил это?» И не смогла удержаться от язвительности:

— Сомневаюсь. Но это не имеет значения.

— В каком смысле? — насторожился он.

— Единственный способ избавиться от искушения — уступить ему. Через два часа ты решишь, что я мало чем отличаюсь от прочих твоих баб. Кстати, это правда. А под утро будешь гадать, стоило ли это счастье потраченных пяти лет. Успокоишься и начнешь думать о деле, вместо того чтобы заниматься ерундой. Идем в мою комнату, — закончила я.

— Маруся, ты дура, — сурово ответил он, стремительно покидая лоджию.

Что верно, то верно. И чего я добилась? Слезы полились сплошным потоком. Я размазывала их по физиономии и уговаривала себя, что поступила правильно, очень в этом сомневаясь. А потом опрометью бросилась в его комнату. Щелкнула выключателем и убедилась, что комната пуста. Куда он подевался? Ну что за скверная привычка вечно все портить? Я еще бегать по квартире за ним должна.

Бегать не пришлось, дверь в ванную комнату была чуть приоткрыта, оттуда доносился шум воды. Я вошла и увидела Арсения в душевой кабине. Опершись руками в стену, он стоял, опустив голову. Я сбросила халат и присоединилась к нему. Вода была холодной, а его тело горячим, и я прижалась к нему, обняв за талию.

— Катись отсюда, — не поворачиваясь, сказал он.

Вздрагивая от холодной воды, я поцеловала его плечо.

— Забудь о том, что я успела наболтать.

Мои руки переместились на его бедра, а он заявил с сомнением: