Лакуна - Роза Сергазиева

Хромов проверил зарядку — удивительное дело: батарейка показывала, что полна под завязку, как будто трубкой и не пользовались. Ну, хоть что-то здесь может принести радость.

— Хочу еще раз поискать то, что вы не нашли, — Денис "прощелкал" нужную функцию на мобильнике. — Точку выхода. А для этого мне нужно посмотреть внимательно те точки, где люди входили.

Егор встал на цыпочки и дотянулся до единственной "не абстракции" на стене, снял картину и положил ее на стол. Денис навел объектив, и, увеличивая отдельные детали схемы на дисплее, стал вводить их в память телефона. И только тут заметил, что две фигурки из девяти обозначены пунктиром. Хромов вопросительно посмотрел на Егора.

— Давай по порядку, — стал объяснять Аганин-младший. — Мы с папой очнулись в коридоре, практически в центре лакуны, — и Егор ткнул пальцем в первую пару человечков. — Потом появилась Мила Евгеньевна: утром раздался женский крик на втором этаже, из ее бывшего кабинета. Лана и Травкин прямо в середине дня образовались в моей комнате, на полу. Сижу, рисую и вдруг, — Егор подошел к столу, чтобы продемонстрировать точное место прохода очередных обитателей лакуны, — слышу — всхлипы за спиной! От ужаса свалился со стула и спрятался под кровать. Сейчас, конечно, вспоминать смешно, а тогда мне стало страшно. Лежу на полу, дрожу и гадаю: новый мираж- галлюцинация или реально кто есть. Выглянул потихоньку, по очертаниям определил, что гостей двое. Подполз, наклонился, прислушался — вроде дышат. Привел в чувство мужчину, потом папу крикнул. Следующими были Ласков и дядя Миша.

— И именно их ты обозначил пунктиром? — Денис сделал еще один снимок.

— Потому что точного места "входа" банкира и бомжа никто не знает, — художник решил быть точным в своей картине. — Я обозначал с их слов, приблизительно. Ласков постучал ко мне в дверь, как только вспыхнул свет. Я, конечно, удивился: так рано никто в лакуне в коридор не выскакивает. Открыл, а на пороге — лысый мужик! Совсем незнакомый. Но пугаться как в первый раз, когда под носом оказались Лана с Петром Сергеевичем, уже не стал, привык, наверное. И молча отвел Алика к отцу. На традиционный вводный инструктаж.

— А дядя Миша?

— И со Стальевым непонятно. Утром колонисты собрались в кают-компании, на очередную болтушку, а на столе — мирно спит человек в грязных лохмотьях. Еще аромат такой стоял! — Егор сморщился, вспоминая неприятные ощущения — в лакуне запахов вообще нет, кроме тех, которые приносят с собой гости. — Долго потом выветривался.

Странно, рассуждал Денис, почему бывший банкир, оказавшись в неизвестном для себя месте и в тяжелом физическом состоянии (самому Хромову потребовалось немало времени, чтобы научиться дышать и двигаться в непривычных условиях), не позвал на помощь в тот момент, когда пришел в себя? Очнувшись в полной темноте, он мог ведь направиться прямиком в муть и сгинуть там. И почему дядя Миша тихо дремал, хотя должен был, проявив свойственный человеку инстинкт самосохранения, хрипеть от ужаса? Неужели два последних героя знали, куда попали? — мелькнула в голове у Дениса невероятная догадка. А сейчас лишь изображают неприязнь друг к другу?

Нет, бессмыслица какая-то, вряд ли найдутся люди, готовые добровольно заточить себя в клетку безвременья.

Но выяснить причины подозрительного поведения стоит.

Алик, сдувая капельки пота с ресниц, отжимался от пола.

— …девятнадцать, двадцать, — выдохнул он и с явным облегчением завалился на спину.

— Мышцы качаешь? — присел рядом на мат Денис.

— Пытаюсь, — продолжал тяжело дышать Ласков. — Здесь с физической нагрузкой плохо. Если б мне кто снаружи сказал, что я с трудом смогу лишь двадцать отжиманий выполнить, хлопнул бы гада, не поморщившись. Я спортом активно занимался, железки поднимал.

— Я тоже в фитнесс клуб хожу, — поддержал разговор Хромов. — Но в основном на тренажерах педали кручу.

— "Фито" что? — выпучил глаза Ласков, вырвав из услышанного знакомое сочетание букв. — Клуб по выращиванию цветочков? Так ты что… с мужиками что ли предпочитаешь? — И бывший банкир на всякий случай отодвинулся от Дениса подальше.

— Да нет же, — поперхнулся от неожиданного подозрения гость, — фитнес — так сейчас называют модные спортивные клубы. Люди вместе под музыку занимаются. Кто в зале на степ-платформах скачет, кто по беговым дорожках топает, кто пресс качает или штангу толкает. Весело и полезно, но — дорого.

— Ясно, — успокоился Алик. — А я в бесплатную качалку много лет ходил, у нас в Люберцах их в подвалах пооткрывали. Там свой "рисунок" и отшлифовал, — и Ласков гордо согнул в локте правую руку, демонстрируя рельеф мышц.

Уже в школе, наблюдая за успешными парнями во дворе, Алик понял: чтобы много зарабатывать, пятерки в аттестате не нужны. Поэтому на ниве образования нет нужды особо стараться, достаточно появляться в школе изредка, чтобы не забыли, что есть такой ученик. А все оставшееся время — "делать деньги" в столице. Именно в Москве (всего-то полчаса на электричке и ты в центре!): деньги теперь не зарабатывали, а делали. Люди добывали купюры кто из чего: кто кулаками, кто из того, что под рукой, в буквальном смысле слова из воздуха. И денег вдруг стало так много, что они утратили свое значение. Они сыпались банкнотным дождем, под которым вырастали одна за другой финансовые пирамиды, опровергающие старую мудрость, что без труда не выловишь рыбку из пруда. Ловили, хоть и в мутной воде, но кто успел, тот отхватил. Полное безумие наступившей эпохи подтвердила фирма, устроившая для москвичей День бесплатного проезда на метро. Бизнесмены перечислили подземному начальству сумму, равную дневной выручке (фи, какая мелочь!), и турникеты на всех станциях отключили. Входи смело, за тебя уплачено!

Алик с подростковым азартом нырнул в новоявленный мир. Сколотил команду из разновозрастных пацанов. Сначала мыли машины, точку себе отвоевали на Новодевичьей набережной. Рядом с пожарной колонкой, чтобы не бегать далеко за водой. Мальчишки драили поверхности, Алик договаривался с клиентами и распределял выручку. Потом бригада переместилась к "Макдоналдсу" на Пушкинской. Зарабатывать на очередях в ресторан.

(- Очередь за гамбургерами? — крякнул Денис. — Неужели такое бывает?

— Еще как, — ухмыльнулся Ласков, — люди по три часа на улице топтались!)

Придя на площадь, мальчишки с промежутком в 15–20 минут вставали в хвост людской цепочки, мечтающей поесть американских бутербродов. Причем каждый занимал очередь по нескольку раз, периодически возвращаясь на место, проверяя, что его запомнили. Когда кто-то из команды приближался к входу, Алик подлетал к тормозящим рядом автомобилям и предлагал "сделать заказ". Зажав в кулак деньги и записку с перечнем покупок, мчался к подельнику. Тот оплачивал обед у "свободной кассы", вручал Ласкову пакет вместе со сдачей и мчался в следующее место в очереди. Алик передавал горячий набор пассажирам машины, показывал сдачу — мол, все честно! И сдача перекачивала в его карман.

На что тратили мальчишки заработанные беготней деньги? На жвачки, сникерсы и сигареты. Все так поступали. Только не Алик. Он не тратил, он копил. И как только смог, купил настоящие джинсы. Чтобы перед девчонками в школе форсить.