Каникулы Петрова и Васечкина - Владимир Алеников

– Согласна, согласна! – закивала девочка.

– Отныне и навеки, – потребовал неугомонный рыцарь, – везде и повсюду вы должны прославлять это славное имя. Передайте это и друзьям вашим, и родственникам, ибо имя это должно воссиять в веках. Хорошо?

– Хорошо! – безропотно согласилась девочка.

– Фу! – Васечкин утёр пот со лба. – Ну как? – спросил он у Петрова.

– Здорово! – восхитился тот. – Точно по книжке шпаришь!

– Три дня зубрил…

Девочка, воспользовавшись тем, что рыцарь и оруженосец на секунду лишили её своего внимания, бочком-бочком выкарабкалась из ямы и с криками «Бабушка! Бабушка!» понеслась к дому.

Петров и Васечкин недоуменно посмотрели ей вслед. Внезапно их лица вытянулись. Из дымохода большой печи, стоящей посреди двора, высунулось перемазанное сажей лицо. Высунулось и тут же исчезло. Зато из самой печи показались ноги в кроссовках и джинсах, а затем и их владелица – толстая старуха с лицом доброй Бабы-яги.

– Манана! – закричала она. – Деточка, кито тебя абидел?

– Слушай, Петров! – засуетился вдруг учтивый рыцарь Васечкин. – Пошли отсюда!

– Пошли! – пятясь, сказал Петров. – Баба-яга какая-то. Очень надо!

– Чего тут делать? – Васечкин, не спуская глаз с Бабы-яги, взялся за руль своего «Росинанта». – По-моему, тут всё в порядке…

– И по-моему… – согласился Петров, делая несколько шагов назад.

– А подвиги можно где угодно совершать, правда? – Васечкин был явно готов, забыв о рыцарском престиже, мчаться куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда.

– Бабушка! – сказала девочка, которой присутствие бабушки придало смелости. – Тут к нам рыцари пришли, как в сказке…

– Рыцари? – басом спросила Баба-яга. – Это хорошо! Я люблю рыцарей!

Она пошарила рукой в печке и достала оттуда метлу.

– Съест! – уверенно сказал Васечкин.

– Точно! – согласился Петров.

– Он спросил: «Кто хозяйка этого замка?» – Девочка указала пальцем на Васечкина. – Я ему говорю: «Я не хозяйка, бабушка – хозяйка!» А он говорит, тут злой великан бродит…

– Это я так… – робко подал голос Васечкин.

– Замок? – захохотала Баба-яга. – Мой муж, твой дедушка, Манана, когда я была молодая, называл меня «царица Тамара». «Иди за меня! – говорил он. – Я тебе замок построю!» Построил… – вздохнула она. – Починить некому! Один сын – большой человек, его в машине возят, другой, её папа, – она кивнула на девочку, – за границу ездит. «Живи в городе!» – говорят. Город, город… один говорит «город»! Другой говорит «город»! Что, скажи, там хорошего? Машины туда-сюда… дышать нельзя… На базар ходи! Не-е-ет, мы с Мананой свой «замок» приведём в порядок, щели замажем. Ты – рыцарь?! – вдруг ткнула она Васечкина указательным пальцем.

– Я?.. – попятился Васечкин. – Я пошутил…

– Ты – рыцарь? – Старуха перевела палец на Петрова. Тот, не в силах произнести ни слова, молча проглотил слюну и кивнул.

– Иди сюда, рыцарь, поможешь двум слабым женщинам… – И она поманила Петрова к себе, переложив при этом метлу из одной руки в другую.

Друзья переглянулись и плечом к плечу двинулись во двор. Они шли как на амбразуру…

– Э, с такими витязями мы в два счета всё сделаем! – радостно встретила их Баба-яга.

Она села прямо на землю и, сняв кроссовки, начала закатывать джинсы.

– Э, тряхну стариной, с такими кавалерами это не работа – лезгинка! – Она проворно вскочила и впрямь, как молодая, ловко перебирая ногами, засеменила к яме. По дороге, проходя мимо Петрова, Баба-яга неожиданно улыбнулась и отвесила ему поклон, как бы приглашая на танец.

Петров расцвёл и, забыв свои страхи, в одно мгновение скинул сандалии и с криком «Асса!» кинулся в яму.

С остервенением он начал месить ногами глину. Старуха не отставала от него. Со стороны это напоминало какой-то обрядовый танец. Не хватало только песни. И, словно почувствовав это, старуха запела:

Все домашние заботы,

Миски, плошки и корыта —

Это женские заботы,

А не дело для джигита!

Лишь была бы острой сабля,

Лишь бы конь других резвее,

А семье построить саклю

Женщина сама сумеет!

Пусть мужчины отдохнут.

Лёгкий повседневный труд —

Это наш удел,

Это наш удел!

ПЕТРОВ (танцуя). Асса! Асса!

БАБУШКА. Масса… Масса…

Масса есть у нас причин,

Чтобы поберечь мужчин

Для серьёзных дел!

ПЕТРОВ. Асса!

БАБУШКА. Стряпать до седьмого пота,

Чтобы дети были сыты,

Это женская работа,

А не дело для джигита!

Ждёт джигита подвиг где-то,

И джигит спешит куда-то…

Ну а женщина с рассвета

Не присядет до заката!

Пусть мужчины отдохнут.

Лёгкий повседневный труд —

Это наш удел!

Это наш удел!

ПЕТРОВ. Асса! Асса!

БАБУШКА. Масса… Масса…

Масса есть у нас причин,

Чтобы поберечь мужчин

Для серьёзных дел!

ПЕТРОВ. Асса!

– Манана! – крикнула старуха, не прекращая движения. – Почему стоишь? Неси воду!

Девочка подхватила кувшин.

– Я помогу! – галантно предложил Васечкин.

Он забрал у девочки кувшин и вместе с ней побежал вниз к роднику. А вслед им неслась песня бабушки, с энтузиазмом подхватываемая Петровым.

У родника Васечкин взгромоздил наполненный водой кувшин… Манане на плечо, и они пошли по тропинке назад к дому. Васечкин галантно держал над Мананой открытый пляжный зонт.

– А что такое рыцарь? – спросила девочка, удерживая рукой тяжёлый кувшин.

– Рыцарь? – удивился её невежеству Васечкин. – А ты что, не знаешь?

– Н-е-ет! – ответила девочка.

– Ну… – Васечкин онемел на мгновение от удивления, а когда обрёл дар речи, то запел:

Рыцарь – это человек!

Он без страха и упрёка!

Он в сраженьях целый век

Против злобы и порока!

И с неправдою любой

Рыцарь борется упрямо,

И готов на смертный бой

Он за честь прекрасной дамы.

Что за радость, скажите,

С великанами биться?

Но он знает с пелёнок,

Что жизнь – борьба!

Есть такая профессия —

Называется «рыцарь».

Есть такое призвание,