Ничего, кроме правды - Екатерина Береславцева

тоже. Что будем с этим делать? Как разбираться?

Я присела за стол, поставив перед собой чашку с кофе. Он опустился на соседний стул и взял меня за руку.

– Я вот что подумал. Может, мы с тобой в прошлой жизни встречались?

– Что?! – рассмеялась я. – Ты серьёзно веришь в переселение душ?

– Ну вот ты же веришь в то, что умеешь проникать в чужие сны!

– Это совсем другое! – Я вырвала свою руку. – Ешь свой омлет, пока не остыло.

– Ты обиделась? Прости.

– Вот ещё, буду я обижаться! Всё равно твоя идея не годится! Даже если предположить такое, откуда я знаю, как устроена твоя жизнь сейчас, в этой реальности? Твоя квартира, твои привычки – они же происходят здесь и сейчас, а не в том мифическом прошлом!

– Ну ладно, ты права. – Он съел кусочек омлета и блаженно закатил глаза. – Слушай, идеальный омлет! Именно такой, как я люблю!

– А я вот не люблю и никогда себе не делаю.

– Но откуда-то знаешь, как его правильно готовить.

– Откуда-то знаю. Давай уже оставим эту тему, всё равно ни до чего не договоримся.

– Ладно, давай поговорим о других вещах. О моих, например. В чём мне сегодня на работу идти?

– Ой, мамочки! – ахнула я и приложила руки к щекам. – Я же постирать забыла! Как вчера замочила в тазике, так и забыла совсем!

– Ну ты, мать, даёшь! – обалдел Шурик.

– Вот именно, что даю… маху! А всё из-за тебя!

– Не из-за меня, а мне, – масляно облизнулся он. Я пнула его ногой под столом.

– За что?! – возмутился он.

– Балабол потому что! Но что с вещами теперь делать? Как ты на работу пойдёшь?

– Позвоню Оське, скажу, что не приду сегодня, что ранен, а ты меня лечишь.

– Зачем ему звонить, не надо звонить, – растерялась я и даже, кажется, покраснела.

– А что это с тобой, Соня? – споткнулся он об моё смущение. – Чего это ты засуетилась?

– Просто я не понимаю, зачем кому-то знать о наших с тобой делах?

– Не кому-то, а моему лучшему другану.

– Да какая разница!

Я не выдержала и отвела взгляд.

– Соня…

– Чего? – буркнула я, уткнувшись в чашку.

– Посмотри на меня.

– Ну что? – вскинула я голову.

– Ты вчера с ним была, да? Я сказал, в глаза мне смотри, не отворачивайся!

– Ну, была! – вспылила я. Разве мне есть за что себя упрекать? – Я что, не имею права общаться с мужчиной, тем более с твоим лучшим друганом? Он очень интересный собеседник! У него прекрасный вкус во всём! Вон какой дом спроектировал!

– Та-а-ак, – протянул Шурик тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Значит, ты и дома у него побывала. Вчера. Или это был не первый раз?

– Только вчера. Мы пили вино, разговаривали, и он учил меня разбираться в винах.

– А ещё в чём он учил тебя разбираться? – с холодной яростью процедил Шахов.

– Ты не смеешь так думать ни обо мне, ни о своём друге!

– Позволь мне самому решать, что я смею, а что не смею делать!!

– Не ори на меня!

– Да кто ты такая, чтобы затыкать мне рот! Ты, которая даёт сразу двоим и ещё нагло врёт при этом!

– Что?! – меня затрясло от негодования.

– Я к ней за помощью шёл, как к человеку, которому доверяю, а она… – Он с силой схватил меня за руку и замер на несколько мгновений, не отрывая от моего лица своих глаз и тяжело дыша. Он был страшен в своей яростной ревности, но осознание этого почему-то подействовало на меня самым поразительным образом – я моментально успокоилась, как перед неотвратимостью смерти.

– Ударь меня, что же ты медлишь? – спокойным голосом произнесла я.

– Ты!

Пальцы его сжались на секунду, он побелел, хотел было что-то сказать, но вдруг вскочил со своего места и выбежал из кухни. Я слышала, как он гремел чем-то в ванной, как матерился, но продолжала сидеть на месте. И лишь только когда оглушительно выстрелила входная дверь, я вскочила и помчалась в ванную. Тазик был пуст, а в прихожей блестели влажные следы. Он нацепил на себя мокрую одежду и так сбежал, осёл ревнивый! Он же запросто подхватит воспаление лёгких! Впрочем, дуракам везёт, как говорят. Авось и пронесёт…

Злость моя прошла так же быстро, как и загорелась. Сейчас я чувствовала только опустошение и небольшую слабость. Но раскисать было некогда – мне предстояло идти в поликлинику. Зато потом, когда отработаю последние несколько дней, я оторвусь за всё! Буду валяться на диване, смотреть чужие сны и смеяться над всеми горестями этого несовершенного мира.

Глава 18

– Ритуль, а ты Тимофееву не видала? Мне сказали, она к вам в корпус пошла зачем-то…

– Нет, Софья Павловна, не к нам, а в гинекологию. По крайней мере, я её там встретила полчаса назад. Она к Чижовой направлялась.

– А, отлично! Спасибо!

Ритка Малахова побежала дальше, а я пошла в сторону гинекологического отделения. Сегодня был последний день моей работы в поликлинике, поэтому требовалось оформить все документы, и Лидка нужна была мне позарез. Целый день я пыталась к ней прорваться, но всё никак не получалось – то её на месте не оказывалось, то у меня были пациенты.

Путь в другой корпус вёл меня длинными переходами, и совершенно случайно у меня образовалось время, чтобы немного подумать – о себе, о своей жизни и о том, куда и к чему стремиться дальше. В последние дни мне было совсем не до размышлений, требовалось завершить все свои дела на работе, поэтому засиживалась я допоздна, возвращалась домой донельзя вымотанная и моментально отрубалась. И такая дребедень каждый день… Шурик больше не появлялся, чему я совсем не удивлялась, Шефтер звонил лишь раз, после той бурной ночи, и это затишье в моей личной жизни было сейчас очень кстати. А то за последний месяц – боже мой, всего месяц прошёл с той знаменательной встречи втроём! – уж очень наполненным оказался мир вокруг меня. Да и внутри тоже. Во мне стали открываться такие глубины, о которых раньше я не подозревала. То ли ещё будет, когда появится свободное время и мне придётся волей-неволей хорошенько покопаться в себе и своём прошлом. Впрочем, неизвестное будущее тоже не стоит сбрасывать со счетов. И главный вопрос состоит не в том, кого выбрать из появившихся поклонников – надёжного человека, понимающего меня с полуслова, или ревнивого шатуна и драчуна, – а какое дело себе найти, чтобы не сойти с ума. Заняться дизайном интерьера?