Прелестная узница - Ханна Хауэлл

Элла, не открывая глаз, подумала, отчего так получилось, и ответ не заставил себя ждать. Харриган со своей плохо скрываемой страстью заполнял собой ее сны, потому что такая же страсть жила в ней самой. Она жаждала этих объятий так же сильно, как он. Не важно, о чем они говорили, как поступали. На самом деле их неудержимо влекло друг к другу, и что с этим поделать?

«Это очень дурно, — успела подумать Элла, когда их губы слились в поцелуе, — но отчего-то так прекрасно». Строгие правила воспитания указывали ей — остановись, пока не поздно! Но тело жаждало другого. Сердце разрывалось от противоречивых чувств. То оно испуганно сжималось, и ей хотелось бежать, спастись от бесчестья, то начинало бешено колотиться, предвкушая наслаждение и сильнее разжигая желание.

Почувствовав у себя во рту нежные касания его языка, Элла задрожала и всем телом приникла к Харригану, крепко обхватив за плечи. Она робко тронула кончиком языка его язык, и он со стоном стиснул ее в объятиях. От этого откровенного желания близости у Эллы начали путаться мысли и голова пошла кругом.

— Элла, — хрипло прошептал Харриган и поцеловал пульсирующую жилку у нее на шее.

— Что? — пробормотала она и провела ладонью по его широкой мускулистой груди, наслаждаясь прикосновением к гладкой горячей коже.

Харриган скрипнул зубами, безуспешно пытаясь сдержать свою страсть. Несмотря на то что он безумно желал ее, душа корчилась в муках от жгучего стыда. Он откровенно застал Эллу врасплох, воспользовавшись тем, что она не до конца проснулась и была совершенно беззащитна. Харриган знал, что он должен оставить сердечной, пылкой и искренней девушке возможность отступления. Махони был просто уверен, воспользуйся он тем, что легко может оказаться минутной слабостью, и ее страсть навсегда обернется холодной ненавистью.

— Элла, я знаю, что ты не спишь, — негромко проговорил он.

— Вы на удивление умны, — ответила она и нахмурилась, когда он взял ее за плечи и отстранил от себя.

— Элла, ты понимаешь, чем мы сейчас занимаемся?

Она растерянно вгляделась в его лицо, удивляясь, почему ради какого-то глупого вопроса он оборвал это сладкое наслаждение. Теплота его внимательного взгляда, напряженное выражение лица и слегка порозовевшие скулы говорили о том, что он желает ее. И еще она увидела, каких усилий ему стоило прервать эту любовную игру. Его внезапное колебание смутило девушку.

— Целуемся, — наконец ответила она.

— Если сейчас не остановиться, то поцелуи могут далеко нас завести.

Элла улыбнулась про себя, тронутая его неожиданной заботой. Харриган пытался быть галантным, давая ей шанс спасти свое целомудрие. В известном смысле это доказывало, что его вчерашние грубые слова действительно были сказаны в запальчивости, от злости и огорчения. Остатки ее гнева окончательно улетучились.

Один короткий миг Элла раздумывала, не отступить ли ей, пока еще не поздно. Поддавшись страсти, она потеряет намного больше, чем он, — сердце, невинность и скорее всего возможность выйти замуж. Харриган проведет время в свое удовольствие, а потом преспокойно передаст ее Гарольду, получит свои деньги и навсегда исчезнет из ее жизни. Ну а если это ее единственная любовь и другой не будет?.. Кроме того, на этот раз ей, может, и не удастся сбежать от дядюшки, и тогда жизнь ее придет к быстрому и малоприятному концу.

Последний довод оказался решающим. Элла никогда до конца не понимала, почему женщина должна быть томной, ханжески целомудренной, недоступной куклой, тогда как мужчинам позволительно удовлетворять любые свои прихоти. Еще меньше смысла было в том, чтобы лишать себя радостей, когда неизвестно, чем закончится ее борьба за жизнь, Если Гарольд добьется своего, то Элле меньше всего хотелось, чтобы ее последней мыслью в этом мире стало — ах, если бы вот тогда…

Глупо раздумывать, когда страсть будоражит кровь. Она намерена получить от Харригана все, что тот сможет дать, и выкинуть из головы все мысли о возможных последствиях. Даже будущие сердечные муки не в состоянии ее остановить. Если она останется в живых, то уж как-нибудь справится с этим. Если же нет, то душевные страдания не будут иметь никакого значения.

— Как далеко? — шепотом спросила Элла и, протянув руку, начала поглаживать ладонью его живот.

Харриган задрожал и прерывисто втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Ты играешь в опасные игры, — проговорил он и привлек девушку к себе.

— А кто сказал, что я играю в игры?

— Элла, я знаю, что ты можешь быть простодушной, но, однако, ты отнюдь не глупа.

— Вы слишком преувеличиваете мои достоинства, сэр. У меня просто нет слов. — Элла поцеловала ирландца в шею и усмехнулась, когда он едва не поперхнулся от неожиданности.

Харригана начало охватывать чувство, что он уже не владеет собой. Однако он упрямо пытался что-то объяснить.

— Элла, я хочу близости с тобой, и поцелуями здесь дело пег кончится. И я не уверен, что смогу обратить внимание на твое «нет». Ты просто не представляешь, как я хочу тебя.

— Вот это, Махони, меня беспокоит меньше всего, — шепнула Элла и, прильнув к Харригану всем телом, посмотрела ему прямо в глаза: — Можешь не бояться пропустить мое «нет», потому что я не собираюсь произносить это слово.

Элла негромко вскрикнула от неожиданности, когда Харриган вместо ответа прижал ее к себе, перекатился на постели и она оказалась под ним. С улыбкой девушка обвила руками его шею. Но едва она потянулась губами к его рту, как Харриган напрягся и отстранился. В чем дело на этот раз? Элла не могла скрыть раздражения.

— Если у тебя есть хоть малейшее сомнение и потом ты пожалеешь, что поступилась целомудрием, тогда тебе лучше покинуть эту кровать, — дрогнувшим и каким-то придушенным голосом проговорил Харриган.

— Сомнение у меня есть, в этом можешь быть уверен, вот только к целомудрию оно не имеет никакого отношения, — озорно откликнулась Элла и едва удержалась от смеха, увидев, как у потрясенного Харригана глаза чуть не вылезли из орбит.

— Элла, я…

—…слишком много болтаю, — договорила она за него и, притянув к себе его голову, крепко поцеловала в губы.

К ее радости, он наконец отбросил всякую сдержанность. Элла жадно приняла его исступленный поцелуй и ответила с не меньшей неистовостью долго сдерживаемой страсти.

Когда Харриган принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею, Элла запустила пальцы в его густые черные волосы и откинула голову назад. Она никогда не испытывала ничего подобного. На короткий миг она вдруг испугалась силы собственного желания, но тут же с легкостью отбросила все колебания. Элла почти не сомневалась, что любовь к Харригану Махони принесет ей больше страданий, чем радости, но даже ради нескольких мгновений истинного счастья стоило рискнуть.

Тем временем Харриган начал не спеша расстегивать маленькие пуговки на ее ночной рубашке. Элла задрожала от замешательства и предвкушения, когда он распахнул ворот и спустил рубашку с плеч, оголив ее груди. Когда он положил на них ладони, остатки ложной скромности улетучились окончательно и Элла сладострастно прогнулась, подставляя себя его ласкам. Харриган легонько поглаживал большими пальцами соски девушки, пока те не превратились в два твердых торчащих бугорка. Он принялся медленно и нежно ласкать их языком, и Элла тихонько простонала от удовольствия. Когда же он губами обхватил правый сосок и начал ритмично сосать, ее начала бить безостановочная крупная дрожь. Она судорожно вцепилась в его волосы и со стоном требовательно прижала его голову к своей груди.