Кочевая кровь - Геннадий Сорокин

Я показал рукой на выход из вокзала на перрон.

– Предположим, в тот момент, когда состав уже подъезжает к перрону, с одним из пассажиров, ожидающих поезд, стало плохо. У него открылась кровавая рвота, он упал на землю и бьется в конвульсиях. В этом случае начальник вокзала обязан объявить карантин и блокировать поезд, чтобы не допустить заражения пассажиров и не распространить инфекцию по всему пути следования состава.

– Отлично! – хлопнул меня по плечу Комаров.

– Задумку понял, – усмехнулся Орехов. – У входа на вокзал валяется в кровавой рвоте гражданин, рядом врачи в белых халатах суетятся, милиция место происшествия оцепила. Какие, к черту, пассажиры! Опасной инфекции должен быть поставлен заслон! Но этот наш болезненный пассажир должен блевать очень натурально, иначе прибалтийский корреспондент нас разоблачит.

– У меня один знакомый с перепоя делает так, – разъяснил Комаров. – Утром, когда его ломает и корежит, он залезает в ванну и пьет холодную воду из-под крана до тех пор, пока она из него назад фонтаном хлестать не начинает. Это он так желудок от вчерашнего водочного яда чистит. Говорит, здорово помогает.

– Томатный сок, вода до упора, в нужный момент два пальца в рот, – задумчиво пробормотал Орехов. – Великолепно! Хрен эта прибалтийская сволочь чего поймет! Остальные пассажиры поезда пострадают, но это ерунда. У нас карантин, по городу может поползти опасная инфекция. Потом диагноз у больного не подтвердится, но в нужный момент мы поступим очень даже правильно и осмотрительно. Молодец, лейтенант! Надо тебя на карандаш взять. Ты откуда такой орел?

– Заместитель начальника уголовного розыска Кировского РОВД! – я ответил таким гордым тоном, словно представлялся сотрудником обкома партии.

– Иди, иди, заместитель, мы тут остальное сами порешаем.

Орехов и Комаров посовещались минут пять и вызвали к себе Клементьева. Он подошел к боссам, мрачно их выслушал и вернулся к офицерам. Я бочком, бочком подкрался к Клементьеву поближе, чтобы послушать, что ему наговорили областники.

– Вот, падла, задача привалила! – возмущался Геннадий Александрович. – Завтра нам надо организовать человека, который будет валяться в блевоте у входных дверей на вокзал. У нас сегодня в районе никаких мероприятий нет? Выловите мне мелкого хулигана приличной наружности, не старого и не больного. Он у меня завтра поутру томатный сок литрами пить будет.

Распределив роли и задачи, Орехов скомандовал возвращаться по местам. На перроне я несколько раз перехватывал взгляд Клементьева, но он всем своим видом демонстрировал, что со мной не знаком.

– Куда нас определили? – спросил я у Горбунова по дороге в отдел.

– Второй вагон с конца поезда, вторые двери, вход со стороны подъездных путей. Цыгане над нами будут стоять. У наших дверей держим оборону я, ты, Айдар и Меркушин. Лиходеевскому достались первые двери.

– Со стороны перрона ловчее было бы стенкой встать. Ваня, скажи честно, чего ты так заорал, когда тебя Орехов вызвал?

– Да ну их нафиг, полковников этих! Я их с армейских времен боюсь. А с тобой чего Комаров тер, по плечу тебя похлопывал?

– Работать к себе в штаб звал.

– Андрей, ты нас не бросай. Придет вместо тебя какой-нибудь комсомолец-активист, мы с ним рехнемся. Мне из Ленинского райотдела ребята рассказывали, как у них был начальником такой живчик. Что ни день, так новый почин во благо перестройки, а про личное время можешь позабыть.

По случаю завтрашней операции Малышев разрешил нам разойтись по домам пораньше, всего-навсего в шесть вечера. Не успели мы собраться, как в кабинете зазвонил телефон. Наталья!

– Андрей, Меркушина рядом нет? Уже домой пошел? Послушай, что за новости, что за ночные звонки? Тебе что, делать нечего?

– Я же не просто так звонил. Мне про Светку Клементьеву узнать надо было.

Далайханов и Иван догадались, с кем я говорю, но сделали вид, что к разговору не прислушиваются и заняты своими делами.

– А с чего это тебя Клементьева так заинтересовала?

– Она собиралась из дома уйти, а куда ей податься, как не к землякам? У Марины ее не было, могла к тебе пойти.

– Андрюша, – из трубки вместо голоса стал сочиться приторный яд, – что это ты так о Свете забеспокоился, на молоденьких потянуло?

Я бросил трубку на аппарат.

– Айдар, еще раз эта женщина позвонит, скажи, что меня нет на месте и неизвестно, когда буду. Если завтра или хоть когда позвонит, – повысил я голос, – то меня для нее никогда нет!

Далайханов согласно кивнул. Он уже не раз выслушивал такие указания, потом я их отменял. Меркушин об этих звонках ничего не знал. Если в кабинете никого не было и трубку брал он, то Наталья делала вид, что звонит ему.

Злой на Наташку, на Клементьева-отца и главным образом на Меркушина, я спустился в дежурную часть. За телетайпом сидела Оксана, моя ровесница.

– Оксана, – я по-товарищески положил телетайпистке руку на плечо, – помоги мне, сделай доброе дело. Мне надо переговорить с одной девушкой, но так, чтобы ее родители об этом не узнали.

– Андрей Николаевич, – она аккуратно скинула мою руку, – что за тайны мадридского двора?

– Оксана, ее отец должен быть на работе. Трубку возьмет или мать, или она. Матери представишься ее одногруппницей по институту. Имя можешь любое выдумать, я потом девчонке все объясню.

– В какие вы меня авантюры втягиваете, Андрей Николаевич! – кокетливо повела плечиками Оксана. – Какой номер набирать?

Трубку у Клементьевых взяла жена Геннадия Александровича. Минут пять, а то и больше, телетайпистка выслушивала ее с кислым выражением лица.

– Хорошо, я все поняла, – закончила разговор Оксана.

Я вопросительно посмотрел на нее.

– Вы все слышали? – сухо спросила телетайпистка. – Она меня сейчас за комсомольское собрание пропесочила. Ее дочке там за какой-то проступок втык давали, и никто из однокурсников за нее слова не сказал. Андрей Николаевич, пожалуйста, больше меня в свои авантюры не втягивайте. Я еще от гневных мамаш нотации не слушала.

Извинившись за Клементьеву, я вернулся в кабинет.

– Андрей, – сказал Иван, – звонила какая-то женщина, просила тебе передать, что дочка, о которой ты интересовался, ночевала у родителей.

Я посмотрел на Айдара. Он легким кивком головы дал понять: звонила Наталья.

– Все, по домам! – скомандовал я.

На выходе из райотдела я краем глаза уловил движение у гаражей. Небольшая мальчишеская фигурка. Подросток. Я быстро осмотрелся по сторонам и свернул в его сторону.

– Здравствуйте, дядя Андрей! – поприветствовал меня мальчишка.

– Елки-палки! – выругался я. – Ты совсем с ума сошел? Как ты по чужому району до отдела дошел? К тебе местные хулиганы не подкатывали?