Герои русского парусного флота - Владимир Шигин

Подлатав свои «самотопы», вице-адмирал смело вывел их на внешний рейд и находился там, пока не стал лёд.

Кампания 1788 года не принесла шведам успеха, несмотря на всю внезапность их нападения. Эскадра русских кораблей под флагом командующего Балтийским флотом адмирала Самуила Грейга в кровопролитнейшем Гогландском сражении отбросила неприятеля от столицы, а затем, преследуя, загнала в шведские порты и блокировала там. С наступлением холодов боевые действия закончились, и русский флот вернулся в базы.

Осенью, простудившись на холодном морском ветру, заболел и внезапно умер адмирал Грейг. Встал вопрос о его преемнике. Офицеры и матросы просили назначить на этот пост Круза. Все с надеждой ждали решения императрицы.

Предоставим здесь слово историку: «Круз пользовался особой любовью и доверием флотской молодёжи и нижних чинов. Храбрый, умный и искусный адмирал с отличным боевым прошлым, много плававший и заботившийся о подчинённых, с неуклонным чувством долга и достоинства. Популярность его была так велика, что Балтийский флот его хотел видеть преемником Грейга. Но поспешная прямота, чувство личного достоинства, непозволение наступать себе на ногу привело к наличию многих именитых врагов, и Екатерина II, считая его неуживчивым и строптивым, не поставила его во главе флота…»

Командующим был назначен скромный и добропорядочный человек, но нерешительный флотоводец — адмирал Василий Чичагов. Круз же остался при прежней должности. Подслащивая пилюлю, вице-президент коллегии Иван Чернышёв писал ему: «Будьте уверены в искреннем моём желании доставить вам случай, где бы вы могли оказать своё усердие, искусство и храбрость, ибо ничем другим оказать не могу моей любви и почтения».

Всю зиму Круз готовил к боевым действиям свою резервную эскадру, а в июне взял курс на Фридрихсгамский залив, где гребная флотилия принца Нассау-Зигена блокировала шведский гребной флот. Екатерина II поставила француза во главе гребных судов по причине его личной храбрости и международной известности (это был воистину непревзойдённый авантюрист).

Четвёртого августа Круз на яхте «Ласточка» прибыл в Роченсальм. Вечером того же дня он провёл рекогносцировку рейда, на котором предстояло драться со шведами. Узкие проходы среди каменистых островов, через которые должны были прорываться русские моряки, вызвали у адмирала самые мрачные мысли.

— Всякий прорыв здесь будет кровав и погибелен, — заявил он сопровождавшим его офицерам.

На состоявшемся вечером того же дня военном совете Круз принялся доказывать всю пагубность затеи прорыва на Роченсальмский рейд.

— Нельзя атаковать здесь парусными судами, а надлежит вести в сии проливы погибельные галеры да скамповеи! — настаивал он. — Иначе кровью матросской берега зальём!

Нассау-Зиген, разъярённый прямотой Круза, принялся обзывать заслуженного адмирала самыми обидными словами, которые успел выучить за своё недолгое пребывание в России. Багровый от негодования Круз сжимал кулаки, едва сдерживаясь.

— Хорошо, — выдавил он, когда принц умолк. — Я исполню ваше повеление и займу своё место по диспозиции, но, исполнив долг, я буду просить её императорское величество об избавлении меня от вашей милости.

Нассау-Зиген ничего не ответил, зато в тот же день отписал жалобу в Санкт-Петербург. Через два дня пришёл ответ Екатерины Крузу: «Если до сих пор не вышли по плану Нассау-Зигена и назначенной позиции не взяли, и в дело не вступили, то сдать команду… а самим через Фридрихсгам сухим путём возвратиться…»

— Боюсь быть оракулом, — сказал своим офицерам на прощанье вице-адмирал, — но думаю, много горя принесёт нам сей Роченсальм и Нассау-Зиген…

Тринадцатого августа разгорелось ожесточённое сражение, вошедшее в историю как Роченсальмское Первое. Брошенный на произвол судьбы передовой отряд (которым должен был командовать Круз) в течение всего дня в одиночку атаковал весь шведский флот, неся огромные потери. Лишь к вечеру Нассау-Зиген ввёл в бой главные силы. Шведы отступили, но цена победы была столь велика, что заставила задуматься многих… Принц же доносил самоуверенно в столицу императрице: «Надеюсь скоро прислать Вам известие о вторичной победе».

Год спустя принц ещё раз попытает счастья в роченсальмских водах, атаковав шведов, как и в первый раз. Второй Роченсальм завершится полным разгромом русской гребной флотилии. Сильный шторм довершит поражение. Нассау-Зигена снимут с должности, а Россия недосчитается несколько тысяч своих сыновей… Так оправдаются все опасения Круза.

Но вернёмся назад. После отстранения от должности опальный вице-адмирал был снова отправлен в Кронштадт, где занимался укреплением фортов и ремонтом повреждённых кораблей.

— Берегите своих людей, — внушал Круз капитанам. — Почём зря в пекло не бросайте! Поверьте мне, старику, что гибели их напрасной вы себе никогда не простите!

Гибель «Евстафия» с командой лежала тяжёлым камнем на его душе.

Весной следующего, 1790 года вице-адмирал поднял свой флаг на флагманском корабле Кронштадтской эскадры. Он вновь был призван встать на защиту столицы от возможных посягательств со стороны шведов. Но никто ещё не мог знать, что ему предстоит выдержать удар всей мощи главных сил неприятеля. А вскоре поступили и первые сведения от лазутчиков, что шведы и в эту кампанию предполагают нанести удар флотом по Санкт-Петербургу.

Обстановка осложнялась с каждым днём. Стало известно, что неприятельский флот под командованием брата короля герцога Карла Зюдерманландского уже покинул свои базы и движется по направлению к Финскому заливу. Екатерина II, нервничая, ежечасно спрашивала своего секретаря Храповицкого:

— Скажите мне, что сейчас делает Круз?

Близко знавший вице-адмирала Храповицкий отвечал твёрдо:

— Будьте уверены, ваше величество, он пересилит самого беса!

Неудовлетворённая ответом, императрица послала в Кронштадт Алексея Орлова (бывшего начальника Круза по Чесменскому походу) посмотреть, что и как. Прибыв на флагманский «Иоанн Креститель», Орлов спросил вице-адмирала с издёвкой:

— Когда придут шведы в Кронштадт и Петербург?

Круз лишь указал рукой на свою эскадру:

— Только тогда, когда пройдут через щепу моих кораблей!

Вернувшись, Орлов доложил:

— Можешь спать спокойно, матушка. Круз, как всегда, строптив без меры и дерзок без удержу, однако настроен весьма воинственно и грозится шведа от Кронштадта отбить…

Перед выходом в море вице-адмирал приехал попрощаться с семьёй. Поцеловавшись с женой, велел ей при любом исходе сражения не покидать Кронштадт, дабы не вселять робость в души горожан.

Тем временем шведский флот нанёс удар по Ревелю, где стояли на зимовке главные силы Балтийского флота под флагом адмирала Чичагова. Состоялось сражение, и Карл Зюдерманландский был отбит. Неудача не смутила герцога. Расчёт его был верен: пока Чичагов опомнится от баталии и выйдет в море, у шведов будет несколько выигранных дней. Этого вполне хватит для того, чтобы растерзать малочисленную эскадру Круза, прикрывающую Санкт-Петербург, и, высадив десант на берег Невы, продиктовать Екатерине II свои условия. Шведский флот спешил к Кронштадту на всех парусах.