Избранная на подмену - Рина Рэйн

И на ком же анирэ могла бы настолько прокачать сей навык? Конечно, на простых людях, лишенных магии. А что? Просто следи, чтобы дрессированные хомячки не передохли – и всех бед-то. А с тех, кто может сам в ответ чарами приложить, как другие аниры, с тех же можно и клятву верности стребовать, да?

Неудивительно, что и шаны тут используют силу направо и налево. Чего им стесняться, если вокруг все такие?

Но вслух я этого по понятным причинам не говорю. Просто сразу, как только Нарисса уходит, напомнив, что скоро пришлет учителя, и чтобы я была готова ко встрече с ним, встаю с постели, беру предложенное мне бежевое платье, как две капли похожее на вчерашнее, и переодеваюсь.

За обычными житейскими хлопотами проходит утро. Вода в кранах чистая, мыло ароматное, а свежая пища снова радует особенными вкусами и необычными сочетаниями. Уж не знаю, когда они над ней колдуют, пока это еще растет или когда оно уже готовится, но их кулинарии мне точно не будет хватать, когда окажусь дома.

Червячок сомнения напоминает, что я запросто могу застрять здесь навсегда. Или даже быть казненной или убитой каким-то способом. Но запрещаю думать об этом, чтобы не упасть в пучину депрессии. Я должна бороться, а для этого мне нужна вера в себя и вся доступная сила воли. Значит, расслабляться нельзя.

Настроение улучшается, когда слышу легкий стук в дверь. И слуги, и Нарисса заходили ничуть не стесняясь. Новый же визитер, как минимум, вежлив.

* * *

– Да, входите, – откликаюсь и вижу Саара. В его руках кипа толстенных книг и гладкая стеклянная сфера, похожая на небольшой шар предсказаний. Рой серебристых искорок, кружащий внутри шара, как снег в зимней игрушке, выдает магическое происхождение артефакта.

На лице стража никакой лишней эмоции – только равнодушная вежливость. Но это меняется сразу же, как только Саар перешагивает порог: его губы касается легкая игривая улыбка и она же отражается в глазах.

Впервые вижу здесь кого-то кто действительно рад мне, и, конечно же, улыбаюсь ему. За что тут же получаю:

– Нет, Кристина, тебе так делать нельзя, – он кладет книги на стоящий чуть поодаль секретер и пока самым простым физическим способ перетаскивает из угла комнаты в ее центр простой металлический треножник, высотой около метра, продолжает объяснения: – Так как ты сейчас как будто под чарами подчинения, ты должна быть немного отрешенной. Особенно общаясь со мной.

О! Он в курсе! Интересно…

– А откуда ты знаешь, что я «как будто» под чарами? И почему особенно с тобой?

– Анирэ сегодня сказала, что вчера ты устроила скандал, и чтобы тебя успокоить, она использовала подчинение. А, значит, улыбаться мне ты не должна.

Значит, с идеей изображать робота я не сильно ошиблась. Хорошо. Но все остальное – нет.

– И она вот так просто в этом призналась? В том, что кого-то подчинила магией?

– А что такого? Чтобы дети аниров ночью случайно не вышли на улицу, или если они слишком много плачут, их всегда держат под чарами.

Давлюсь воздухом. А я-то, наивная, думала, что они слуг не уважают. Да у них в подчинении собственные дети! О-фи-геть… Действительно, а что тут такого?

– Ах, ну да! И как я не подумала?

– Нет, ты просто не знала.

– А ты, значит, знал, да? Ну, что она меня захочет заколдовать?

– Заколдовать… Странное слово. И, кстати, слышал его уже раньше от тебя пару раз. Догадываюсь, что оно значит, но, запомни, в нашем мире такого нет. У нас это называется «зачаровать». А в твоем мире, значит, так, да? Интересно... С удовольствием бы поглядел хоть раз на чужой мир. Но, увы, эта привилегия доступна лишь шанам… Но об этом как-нибудь в другой раз. А так – я не то, чтобы знал, что она захочет тебя зачаровать. Но такое могло быть. Особенно после того, что ты рассказала о себе и какой шум подняла в проходе, пока я вел тебя обратно. Тебя точно слышали все. И это не могло пройти без последствий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И, водрузив на треножник тот самый шар, Саар подошел ко мне, продолжая:

– Но то, что ты рассказала… Я не спал всю ночь, пытаясь найти в хрониках хоть один похожий случай. Их нет. И, знаешь, это меня пугает.

А уж меня-то как! Но откровения Саара о том, что он не случайно отдал сагим, заставляют нервничать. С чего я вообще взяла, что ему-то вот можно доверять? Какое ему до меня дело? Ну, кроме возможности поизучать диковинную зверушку в моем лице.

Спрашивать об этом в лоб, конечно же, нельзя. Нахожу нейтральную тему:

– Для неспящего всю ночь ты выглядишь бодрым?

– Еда же зачарована. Привилегия, кстати, недоступная простым людям – они едят обычную пищу, без магии.

– То есть, вот это все, – машу рукой в сторону накрытых металлическими куполами блюд, – особое распоряжение?

– Не знаю. В замке же очень мало людей, которые знают о тебе. Только личные слуги и охрана хозяйки. Ну, теперь вот еще Совет. Ну в любом случае, для большинства тебя тут как бы нет – это личная комната анирэ. А ей не могут приносить обычную еду.

Любопытно. Получается, Нарисса ночует где-то в тайном месте. Наверное, в детской. Но в этом нет ничего не обычного. Будь у меня ребенок, я бы тоже была к нему ближе. Но вот то, что не все слуги у нее под чарами, это куда интереснее. Есть какие-то ограничения?

Спрашиваю о последнем Саара. Тот удивленно моргает:

– Конечно, никто не будет подчинять слуг без особой нужды! Ну, во-первых, у большинства есть защита. Сагимы очень распространены. Дети, тяжело больные и преступники – вот те, кому запрещено использовать сагим. Совет специально зачаровывает эти артефакты и продает. Ну а, во-вторых, любые чары не вечны. Подчинение рано или поздно закончится. Кстати, покажи свой. Только не снимай, я просто покажи.

Аккуратно достаю медальон через узкое горлышко выреза. Утром я переодевалась машинально и не рассматривала сагим вообще. Так что за сегодня вижу его впервые, и теперь он гораздо светлее, чем был вчера, так как словно опутан серебристой паутиной, которая, к тому же слегка сияет. Саар, заметив это, сильно хмурится:

– Да-а, – тянет страж. – Анирэ сил не жалела. Очень жесткое плетение. Сагим почти истощен. Не уверен, что он выдержит еще хоть одни чары.