Пурпурное пламя - Энн Макалистер

Только когда он ушел на работу, Сьерра встала, неторопливо приняла душ и оделась — на этот раз в собственную одежду. Теперь в том, чтобы носить рубашки Доминика, не осталось ничего даже отдаленно романтичного, сексуального или возбуждающего. По правде говоря, Сьерра испытала желание сжечь ту рубашку, которую надевала вчера. Но удержалась от подобной глупости.

Жаль только, что она оказалась такой дурой, что вышла за Доминика замуж. И жаль, что сглупила и открыла свою душу Марии. Теперь сестра будет волноваться или — еще того хуже — станет вмешиваться в ее жизнь.

Надо воспрепятствовать этому желанию еще в зародыше. Поэтому Сьерра села в автобус, захватив по дороге сандвичи из любимого ресторанчика Марии, и появилась на пороге ее дома как раз к обеду.

— Надеюсь, тебя не будет мутить? — спросила Сьерра, когда Мария открыла дверь. В прошлом году в такой же ситуации сестра, едва почуяв запах сандвичей с говядиной и капустой, со всех ног ринулась в ванную.

— Слава богу, нет, — ответила Мария. — Ну, заходи и расскажи, как прошел ужин.

— Вот об этом-то я и хотела с тобой поговорить, — отвечала Сьерра, закрывая за собой дверь.

Мария, естественно, пришла в совершеннейшую ярость.

— Вот, идиот! — воскликнула она, выслушав краткий и в достаточной степени объективный отчет о произошедшей накануне ссоре. — Он что, на самом деле сказал, что не желает заводить серьезных отношений?

Она сердито расхаживала по гостиной, держа в руках маленького Стивена, подпрыгивавшего при каждом ее шаге.

— Именно так он и сказал, — подтвердила Сьерра, расстилая на столе скатерть.

— М-да. — Мария приподняла сынишку и посмотрела прямо ему в глаза. — Твой дядюшка, полный кретин, — сказала она. — И не вздумай вырасти похожим на него!

— Ну конечно же нет, — твердо заявила Сьерра. — Он будет похож на Риса.

— Какое облегчение, — сухо отвечала Мария. — У Риса такой опыт в сердечных делах!

— Но все ведь закончилось хорошо, — напомнила ей Сьерра.

Рис тоже не испытывал большого желания поддаваться чувствам. Наоборот, он в буквальном смысле сбежал, узнав, что Мария ждет близнецов. Однако теперь еще надо было поискать более преданного и заботливого отца.

Они обе уселись по-турецки на пол перед чайным столиком, и Сьерра принялась изливать сестре душу.

— Он образумится, — пообещала Мария, — так же как и Рис.

— Да что ты говоришь, — пробормотала Сьерра, мрачно разглядывая свой сандвич. — Шесть месяцев назад я не замечала за тобой такой уверенности.

— Все верно, — признала Мария. — Но у Риса были веские причины избегать нового романа.

— Наверно, у Доминика они тоже есть.

— Но он не потерял жену, — возразила Мария, — которая к тому же была беременна.

— Зато Доминика бросила невеста, прямо у алтаря. Это, должно быть, тоже очень больно.

Сьерра могла представить, что ощутил тогда такой гордый человек, как Доминик. И могла понять, почему он не хочет снова оказаться в плену чувств.

Стивен, который, все это время размахивал ручками и раскачивался взад-вперед, стараясь дотянуться до сандвичей, опрокинулся на спину и заревел. Мария подхватила его на руки и принялась утешать, пока он не успокоился, а потом посадила обратно на пол.

— Ты должна вести себя с Домиником точно так же.

Сьерра моргнула.

— То есть? Взять на ручки, погладить, приласкать и уверить, что все будет в порядке? По-моему, не очень удачная мысль.

— Ты должна быть рядом с ним, — пояснила Мария. Она пощекотала Стивена, добившись от него ответной улыбки. Он загукал и засучил ножками.

У Стивена были голубые глаза отца и дяди, и Сьерре вдруг подумалось, каково это будет — родить ребенка от Доминика. Почему-то от этой мысли стало больно.

— И ты полагаешь, — спросила она, — что Доминик тоже поймет, что нельзя навечно отгородить свое сердце от привязанностей?

— Да, — ответила Мария после секундной заминки.

— Я просто-таки проникаюсь твоей уверенностью, — сухо заметила Сьерра.

— Что ж, — уступила Мария, — Рис и Доминик — разные люди. Доминик более жесткий. Более деловой, серьезный. Но ради бога, одно дело — быть брошенным невестой и совсем другое — потерять жену!

— А может, и нет. Однако в любом случае он, похоже, не собирается влюбляться в меня. Рис хотя бы был твоим другом…

— Ну, с чего-то надо начинать.

— Вот-вот, мы с Домиником начали с постели — и мне кажется, после такого начала перспективы на будущее не более радужны, чем если бы, мы начали с простой дружбы.

— И все-таки какие-то перспективы есть. Куда подевался твой оптимизм? Где твоя беспримерная самоуверенность?

— Похоже, скончались прошлой ночью.

— Брось, — решительно сказала Мария. — Не позволяй себе расслабляться.

— А вчера ты говорила мне, что он — безнадежный случай.

— Оказалось, что нет.

— И с чего ты это взяла?

— С того, что он женился на тебе. Вряд ли он поступил бы так, если бы был совершенно равнодушен к тебе.

— А может быть, как раз наоборот, и он решил, что так будет лучше! От чувств одни проблемы.

Мария внимательно посмотрела на сестру.

— И ты на самом деле так думаешь?

Прежде чем ответить, Сьерра долго колебалась, а потом медленно покачала головой. — Нет. Но…

— Так дай ему шанс. Просто будь рядом. Стань с ним единым существом.

Сьерра хотела верить, что это сработает. Хотела надеяться. Но ей было страшно.

— А если… если это не сработает? — едва смогла выговорить она.

— А что ты теряешь? — мягко заметила Мария.

— Ты права, — сказала Сьерра.

Когда вечером Доминик открыл дверь, навстречу ему выплыл соблазнительный запах. Совсем как накануне.

Впрочем, решил Доминик, Сьерра наверняка готовила для себя, и аппетитный запах — единственное, что осталось от ее трапезы.

Уже перевалило за восемь. Сначала Доминик был на совещании вместе с Кентом и двумя другими сотрудниками. Потом не торопясь, перечитал то, что они обсудили, сделал несколько заметок и записал кое-что на диктофон, чтобы Шайла утром сделала распечатку. Он работал с той тщательностью, которая отличала его раньше, пока в его жизнь не вошла Сьерра и его разум не затмевали желание и мысли о пурпуроволосой женщине.

Доминик напрасно пытался убедить себя, что сегодня его разум был свободен от подобных помыслов. Доминик думал о ней постоянно. Просто не хотел думать о том, что они будут делать вечером, когда он вернется домой, потому что все знал заранее. Он займется работой в кабинете, а Сьерра запрется в своей комнате. Если вообще останется в его квартире.