Снежная жаба - Анна Ольховская

— В самолете? — Кай почувствовал, как сердце в груди болезненно дернулось. — И когда это произошло?

— Да сегодня утром, представляешь?

— Что?!!

Так это… его кареглазка, его олененок, его половинка… это и есть Виктория Демидова?!! Против которой единым фронтом выступили «Аненербе» и Фридрих фон Клотц?!

И кому было уготовано по замыслу его родни и того белобрысого клопа стать всего лишь инкубатором для вынашивания насильно зачатого ребенка…

В левом виске тоненько и пронзительно зазвенела металлическая ниточка, стянув нервы в узел. Зрение на долю секунды утратило резкость, а потом изображение, транслируемое глазами в мозг, стало болезненно четким и ясным. Как тогда, в аэропорту.

И так же, как тогда, из глубины души, с только что угомонившегося дна, снова стала подниматься, закручиваясь все сильнее, воронка тьмы.

Они хотели обидеть ЕГО женщину?!! Позволить милашке Фрицци глумиться над олененком, насилуя ее снова и снова?!! Причинять ей боль, душевную и физическую?!! Мрази, твари, сволочи…

— Кай! — как странно звучит голос матери, словно сквозь вату. — Кай, что с тобой? Кай! Ты слышишь меня? Да что происходит, в конце концов?! Тебя ведь никогда не интересовала вся эта история с фон Клотцем и его наследством, что же теперь тебя так проняло? Кай, да очнись же!

Я очнусь. Я уже очнулся. И теперь вам не поздоровится…

Вы у меня все до единого марионетками станете, а лучше — разума вас лишу. И брошу здесь подыхать. Я…

Черт, что это жжет внутри? Почему поддерживающая гнев воронка из бездны как‑то странно корчится и ослабевает? И откуда нежный запах гиацинта?

И… и недоумевающий взгляд шоколадно‑карих глаз, в которых все больше и больше брезгливого ужаса?

Кай застонал и, сжав ладонями виски, закачался из стороны в сторону, содрогнувшись от омерзения и боли. Омерзения к себе самому. И боли от осознания своей «истинной арийности». По сути, по глубинной сути, он — достойный продукт генетической программы «Аненербе». И эта суть все чаще и чаще вырывается на свободу.

И когда‑нибудь завладеет им окончательно…

Кто‑то цепко ухватил его за плечи и пару раз встряхнул. Причем довольно сильно, аж зубы клацнули, подло прихватив при этом кончик языка. Откусить не откусили, но боль причинили.

Резкую, очищающую, возвращающую разум и чувства на покинутые ими места.

Кай поднял голову и прямо перед собой увидел встревоженные глаза матери — Грета стояла перед ним на коленях, все еще не отпуская плеч сына:

— Господи, сынок, что с тобой?

Сынок? Она назвала его «сынок»?..

Да она даже в сопливом детстве не называла его так. И губы не тряслись так. И в глазах не было слез…

— Мама… — Кай наклонился к стоявшей на коленях женщине и помог ей подняться, ладонью стирая слезы с ее щек. — Ну что ты, что ты! Испугалась за меня, да? Не волнуйся, я в порядке, просто спазм сильнейший случился, голова чуть от боли не раскололась. Я же говорил — устал очень от перелета.

— Ты правду говоришь? — Женщина пытливо всматривалась в серебряные глаза сына. — Действительно уже все в порядке? Может, доктор пусть посмотрит?

— Не надо. Я действительно в порядке. Пока.

А как только почувствую, что тьма берет верх, я просто исчезну. И в данном случае самоубийство не грех, а спасение. Спасение многих других жизней. И зачатия ребенка я не допущу, ты уж прости, мама. Такие, как я, не должны существовать.

— Что значит — пока?

— Да это я так, неправильно выразился. Так что там с этой девушкой, с Викторией?

Так, следи за голосом и выражением лица, они должны оставаться холодными и равнодушными.

— Понимаешь, Фридрих и его помощники, два олуха из местных недочеловеков, должны были перехватить Вику по дороге на открытие того экономического форума, на который, собственно, она и прилетела. Но нам буквально полчаса назад сообщили, что Портнов нагло выкрал Вику прямо из гостиничного номера, устранив приставленную к девушке охрану.

— Охрану? У нее что, собственные телохранители имеются?

— Нет, собственных, разумеется, нет, секьюрити из службы безопасности Кульгировича…

— Того самого? Владельца СибАла?

— Да.

— А он‑то здесь при чем?

— Так ведь фрау Демидова — его личная гостья, у Кульгировича свой интерес к бизнесу Демидовых. Ты что, думаешь, мы бы стали ввязываться в эту сомнительную авантюру, не будь у наследства фон Клотца восьмизначных цифр на счетах? Там очень серьезный, хорошо отлаженный бизнес, поверь. Как говорят русские — козлинка стоит выделки.

— Овчинка, — автоматически поправил Кай, стараясь угомонить бешено рванувшееся на выручку олененку сердце.

— Что, прости?

— В поговорке овчинка стоит выделки, а не козлинка. Но это неважно. Если я правильно тебя понимаю, от меня требуется найти девушку, верно?

— Да. У нас нет времени на то, чтобы в срочном порядке собирать информацию на Портнова, судя по отзывам, этот тип не прощает даже косого взгляда в свою сторону, а тут — всемирное унижение!

— Что значит — всемирное?

— Кто‑то снял происходившее в самолете на мобильный телефон и выложил запись в Интернет. Вот Портнов и взбесился. Представляешь, ЧТО он может сотворить с девчонкой? И вся наша операция, все вложенные средства — а они немалые, поверь, — все пойдет прахом!

— Да, этого допустить нельзя! — сквозь стиснутые зубы хрипло произнес Кай. — Ни в коем случае!

— Я так рада, что ты это понимаешь! Что тебе не все равно и на самом деле тебя тоже волнуют наши дела!

Еще как волнуют! Только не возможная потеря финансовой выгоды, а та чудовищная западня, в которую угодила его кареглазка! Причем по его вине…

— Ладно, мама, меньше слов! Надо срочно отправляться в город, искать девушку! Мне нужен кто‑то из людей этого утконоса…

— Кого?

— Ну Портнова, Портнова. Я его так вижу.

— А, понятно. Что касается его подручных — Фридрих уже прихватил одного, вы с фон Клотцем мыслите в одном направлении. — Вот уж нет, Каю и в голову не пришло бы насиловать девушку. — Он направляется сюда и скоро будет…

Бульканье мобильного телефона довольно бесцеремонно влезло в их разговор. Грета вытащила из кармана джинсов смартфон и поднесла к уху:

— Да, слушаю. Уже здесь? Замечательно. Мы с Каем сейчас будем. — Она повернулась к сыну. — Фридрих привез языка.

— О, военные термины вспомнила! Память предков, да?

— Не ерничай, а сосредоточься. От тебя многое зависит.