Унэлдок - Юрий Саенков

Привыкший бояться одной только мысли о потере унэлдока, Славка всё время, пока молча ели, озадаченно поглядывал на эту коричневую, как копчёная рыба, руку. Что-то здесь казалось ему неправильным. И дело было даже не в отсутствии браслета, хотя и к такому зрелищу Славка привычен не был. Нет, было что-то ещё.

И только под самый конец трапезы он понял, что именно так его смутило. Понял, когда бросил взгляд на собственное запястье. Белая полоска незагорелой кожи выдавала в нём человека, только-только расставшегося со своим унэлдоком, в то время как рука старика была покрыта ровным спелым загаром. А это могло означать только одно — старик уже очень давно не носит на руке ничего, кроме собственной кожи.

Это понимание разлилось внутри гадким холодком страха — а игра ли всё это? Он попытался вспомнить, были ли какие-то следы на руке белобрысого, но вспомнить не смог.

— Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ, — снова забубнил Борода. — Не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас.

Потом он довольно крякнул, закинул ногу на ногу, сложил руки в замок на остром колене и посмотрел на Славку. В серых, как пасмурное осеннее небо, глазах старика плескалось нездоровое веселье.

— Ну, отрок, спрашивай.

— Чего спрашивать? — сосредоточенно вычищая тарелку хлебной коркой, пробурчал Славка.

— Чего хочешь спрашивай. Ведь есть у тебя вопросы?

— Нет у меня вопросов.

— Это почему же?

— Потому что я никому здесь не верю.

— А с чего ж это мне тебя обманывать?

— Не знаю, — пожал плечами Славка. — Для обмана всегда резон найдётся.

— Это верно. Всяк человек есть ложь. Но я обманывать не стану.

— Почему?

— Я верующий.

— И что с того?

— Диавол — отец лжи! — борода старика гневно затряслась. — Вот что с того! Христос говорил: Я есмь Путь и Истина и Жизнь! Истина! Слышишь ли ты меня?

«Блаженный дед, — подумал Славка. — Или играет так хорошо?»

— Слышу. А вы кто?

— Дядёк.

— Дядёк? Это имя такое?

— Скорее, название. И ты меня так называй.

— Вы хотели вопрос? Так вот, мне сказали, я раб здесь. Про это что ответите?

Дядёк нахмурился и размеренно закивал плешивой головой, словно подсчитывал что-то в уме.

Славка хоть и напустил на себя безразличный вид, ждал ответа, весь внутренне сжавшись. Отец нередко повторял: всегда готовься к самому худшему, тогда просто плохое за счастье покажется. Но разве к такому можно подготовиться?

— Это да, — наконец, вздохнул Борода. — Так и есть.

Славка прикусил губу. Ну а что ещё мог сказать этот странный старикан, если он один из участников шоу?

— А вы? У вас браслета нет, вы тоже… раб?

— Я раб, — в голосе старика послышалось благоговение. — Божий раб. И других господ нет у меня.

— Понятно…

Продолжать разговор не имело смыла. Встречал Славка и раньше людей, которые за красивыми речами умели спрятать ответ на любой вопрос. Наговорит такой человек гору слов, а драгоценной руды Истины в тех словах с песчинку.

Он начал собирать со стола тарелки, но старик не замолк.

— А здесь я в людской неволе. Как и ты. Это да.

— Значит, всё-таки есть над вами господа?

— То не господа. То как раз самые настоящие рабы и есть. Рабы страстей своих.

— А по-человечески с вами можно поговорить?! — не выдержал Славка. — Без этих вот церковных прибауток.

— Прибауток? — неожиданно улыбнулся старик. — Это что же я, по-твоему, с тобой не по-человечьи говорю. По-звериному или как? Сам-то ты крещёный?

— Был.

Каждый знает, что в отношении «белых» действует всеконфессиональный интердикт — автоматическое отлучение от церкви. «Белый» — государству враг. Антигосударственное мышление «зело оскорбляет чувства верующих». Так сказал Патриарх Тихон Третий. А ему видней, он к Богу ближе всех. Вот и отлучают. Тех, кто рождён «белыми», не крестят, а тех, кто приняли Таинство, пока ещё были в полном праве, при потере богоугодного статуса в храмы больше не пускают, не венчают, а по смерти не отпевают. И крестик им носить строго запрещено. Славкин ещё в интернате отобрали. Но если, вдруг — редко, но бывает — случалась амнистия, то прощёного государством и Церковь прощала. Нет крепче тандема, чем власть небесная и земная.

— Если был, то и есть, — возразил Дядёк. — Этого не отнять.

— Отлуп я. Чего непонятного?!

Славка злился всё больше — всё-таки вовлёк его дед в бестолковую беседу.

— Что отлуп, это понятно. Но у тебя ж крестик отняли, а не Веру.

— Так Бог ведь не слышит и не видит тех, на ком креста нет.

— Бог, отрок, всех слышит. И всех любит. И праведных, и грешных. А крест — железка. Символ. Он не одних видимых и внешних скорбей ношение. Носить крест и нести его — сути разные. Ты через страдания свои его несёшь. И через Любовь. И этот внутренний твой Крест у тебя отнять никто не может, коли сам от него не отречёшься. А ежели душа черна, то хоть обвешайся до пят крестами да иконами. Всё одно благодати не стяжаешь.

— Ну а как же креститься? — не унимался Славка. — Ведь не положено.

— Эх ты, слушаешь, а не слышишь, — грустно улыбнулся дед. — На-ко вот, раз дотошный такой.

Он ухватил себя за ворот рубахи, сдвинул на сторону, и Славка увидел на его поросшей редким седым волосом груди розовый лоснящийся след от ожога. И не было никаких сомнений, что след этот был оставлен большим наперстным крестом, что носят священники.

— Вот крест мой, попробуй, отыми!

И засмеялся, выставив напоказ на удивление белые ровные зубы.

* * *

Нет в конце июля на Ладоге ночи, а есть серо-малиновый вечер, плавно перетекающий в жёлто-голубое утро, как переливной календарик перетекает из одной картинки в другую. Солнце едва окунается за горизонт и вновь поднимается над кромкой леса, во всю ширь горизонта раскидывая свои золотые сети, ловя в них капли утренней росы. Серая простынь тумана, повисшая над самой землёй, вдруг озаряется мягким призрачным светом, наливается всё ярче и ярче и медленно тает, не в силах удержать этот свет в себе.

Славка вынырнул из сна под несмолкаемый птичий щебет. Он не сразу вспомнил, где находится и что с ним произошло. Некоторое время рассеянно смотрел в незнакомый потолок, с каждым новым вздохом возвращаясь в недобрую реальность: канал, авария, рыжая утопленница, белобрысый, драка, обрезанный браслет, поездка на катере, сумасшедший старик…