Последняя ночь с принцем - Галина Владимировна Романова

— А вам-то почему не хотелось?

— А должно было? — Кораблев криво ухмыльнулся. Он все это время подпирал стену, то и дело меняя стойку: то руки в карманы джинсов засунет, то под мышки спрячет, то перед грудью скрестит. — Почему я должен иметь желание приглашать сразу двух женщин на дачу к своему другу? Разве это логично? Я хотел поехать с Ритой, я ее и пригласил.

А Зина… Она была, как бы это выразиться посимпатичнее… Она была очень навязчивой. Я не люблю таких женщин. Но, предваряя ваш вопрос, скажу, что она никому там не мешала. Никому! Как раз наоборот, была очень мила и непосредственна. Рита вернулась вчерашним утром, мы с Зиной вечером.

— Ага! Значит, все-таки вернулись вы порознь. — Валентин Михайлович несказанно обрадовался и застрочил гелевой ручкой на линованных листах бумаги. — И как вы, Маргарита Николаевна, объясните этот факт?

— Никак. — Рита безучастно смотрела на старинный часовой циферблат, недвусмысленно намекающий ей на то, что на работу она сегодня безнадежно опаздывает. — Просто стало скучно, и я уехала, никому ничего не сказав. Это так важно?

— Не знаю… Пока не знаю… — Валентин Михайлович вдруг выбрался из-за стола, подошел к ней и аккуратно пристроился на самом краешке дивана рядом с Ритой. — Вас там обидели, и вы уехали?

— Нет.

— В какой-то момент вы почувствовали себя третьей лишней и…

— Пожалуй, что так. — Рита с удивлением посмотрела в строгие глаза следователя. — Знаете, все начали говорить о каких-то цветах, рассаде… Мне сделалось так скучно, и я ушла спать. А утром вдруг встала раньше остальных и решила — уеду. Спонтанное такое решение, абсолютно ничем не продиктованное.

Кораблев от стены одобрительно ей улыбнулся.

— И никакого любовного треугольника? — не хотел сдаваться Валентин Михайлович, не сводя с нее взгляда серых симпатичных глаз. — Никаких обид или ревности?

— Помилуйте! — Рита вспыхнула, невольно отодвигаясь от него дальше. — Какой любовный треугольник? К тому же у меня нет повода к ревности.

Мы проснулись с Эдиком в одной постели, если вы успели заметить.

— И ночью никто из вас не выходил из квартиры?

— Нет, — выдохнули Рита с Кораблевым одновременно.

— Понятно… — Следователь помолчал с минуту. — А как думаете, что могло понадобиться гражданке Соколовой на первом этаже? Она была в тонком халатике, надетом на голое тело, босиком… Согласитесь, гулять в таком виде по подъезду как-то…

Кстати, а это не ваша машина припаркована у подъезда?

— Моя. — Кораблев оттолкнулся от стены.

— Это на ней вы вернулись из гостей?

— Ну, да…

— А может быть, она что-то забыла там, в вашей машине, а? Может, забыла, потом вспомнила и пошла, оступилась, упала и сломала себе шею. Как неловко, и как, может быть, удобно… — Последнюю фразу Валентин Михайлович пробубнил скорее для себя и, произнеся, тут же помрачнел. — Странная смерть… Бессмысленная…

— А бывают смерти со смыслом? — ехидно фыркнул Эдик, присаживаясь по другую сторону от Риты.

— Нет, но бывает налицо мотив. А тут… — Валентин Михайлович оглядел Ритину гостиную и вдруг спросил:

— Вы одна живете, Маргарита Николаевна?

— Да.

— А вы?.. — Он перегнулся через Риту и уставился на Кораблева. — Стало быть, сосед?

— Стало быть, — согласно кивнул тот, улыбаясь во весь рот.

— Квартиру снимаете?

— Нет, куплена мною за наличный расчет.

— Понятно… Стало быть, недвижимость у вас у обоих в собственности. Соколова жилье снимала.

— Ага! — Кораблев еще шире улыбнулся. — Мотив скорее был у нее, нежели у нас с Марго. Зря вы здесь роете, Валентин Михайлович. Абсолютно зря…

Зина была — как мы говаривали в студенчестве — в слюни, невменяемая, одним словом. Могла проснуться среди ночи и помчаться дышать свежим воздухом.

— А как насчет балкона? — не поверил такому объяснению следователь.

— В квартире Серафимы Ивановны балкон не открывается, — вставила Рита, вспомнив о заколоченной балконной двери. — Были проблемы с одними из жильцов, Серафима балкон и заколотила.

— Ага… Понятно… — Валентин Михайлович поднялся и, не оглядываясь, зашагал в прихожую. Уже оттуда он громко попросил:

— Вы уж наведайтесь к нам, когда попросим, хорошо?

— Хорошо! — хором ответили Рита с Эдиком.

Следователь забрал у них ключ от соседней квартиры. Дверь за ним хлопнула, и стало тихо. Какое-то время они сидели, глядя каждый перед собой.

Потом Кораблев тяжело ворохнулся на своем месте и потянулся к Рите.

— Марго, расслабься, — прошептал он ей на ухо, целуя ее волосы. — Она была… Была непорядочной девкой… Она вчера так откровенно радовалась, когда обнаружилось, что ты уехала. Просто неприятно было. Ты бы так никогда не сделала. Нет ведь?

— Не знаю. — Рита пожала плечами и послушно подняла руки кверху, когда он потянул с нее футболку. — Мне она была неприятна. Неприятен ее интерес к тебе. Откровенная неприязнь ко мне.

Иногда я ее даже ненавидела. В какие-то моменты, понимаешь?..

— Угу. Понимаю… Это уже мотив, Марго… — Кораблев опрокинул ее на спину и потащил с нее шорты, все время улыбаясь и приговаривая:

— Мы ведь опоздали с тобой уже, так… Что с того, если мы задержимся еще на немного?.. А ты ревновала, Марго, признавайся? Ревновала?

— Наверное. Не знаю, ревность ли то, что я чувствовала. — Рита закрыла глаза, чтобы не видеть контрастирующую с ее бледностью смуглость его кожи. — Но я определенно чего-то ждала. Определенно…

— Чего ждала, Марго? — Его губы скользнули по ее животу. — Чего ты ждала, скажи? Какой развязки?

— Эдик, отстань от меня! — вдруг разозлилась Рита. — Считаешь, сейчас время анализировать что-то?! Я не знаю! Ничего не знаю Зачем она поперлась на улицу, не знаю Зачем поехала с нами! Зачем, зачем, зачем вообще поселилась в квартире напротив!..

Кстати, этим вопросом Рита промучилась весь остаток дня.

Она прилетела на работу, благополучно опоздав на пару часов рабочего времени. Начальник строго глянул в ее сторону из-под сдвинутых на кончик носа очков, качнул укоризненно головой и отвернулся. Рита и тому была рада. Она проскользнула за свой рабочий стол. Включила компьютер и принялась вбивать принятые без нее платежи. Хорошо, что она успела явиться раньше того, как повалит основная Масса абонентов их телефонной сети. Ближе к двенадцати дверь к ним не будет закрываться.

А сейчас еще ничего. Эту задержку, тем более что она первая на ее счету, ей простят. Хуже было другое. Хуже было то, что Рита не верила в несчастный случай. Не верила, хоть убейся!..