Последний императорский отбор - Александра Плен

– Разговаривать нужно учиться, – продолжал он, – меня учил отец, его дед, и так далее. – Видя мой вопросительный взгляд, император пояснил: – Ничего сложного. Если человек в прямой видимости – просто смотришь на него и говоришь; если он далеко, но человек знакомый, тогда посылаешь сообщение ему, представив его в мыслях. Если незнакомый – называешь полным именем и говоришь. Все.

Ничего интересного я не узнала. Да я и не рассчитывала на императорскую откровенность. Просто старалась переключить внимание мужа с предстоящей брачной ночи на что-нибудь другое, продержаться еще хотя бы две недели. Зачем? Кто знает… Самой смешно – веду себя, как испуганная малолетка. Да и физическая сторона вопроса была мне абсолютно понятна, благо как-то смогла лицезреть ее во всей красе в конюшне.

Император вновь принялся за еду, видя, что я не собираюсь ничего комментировать.

– У тебя есть библиотека? Я могу взять книги? – тихим голосом поинтересовалась я.

– Откуда? – Амедал запихнул в рот последний кусок и вытер руки о скатерть. – Замок не рассчитан на бесполезные помещения.

– Бесполезные? – переспросила я удивленно. Отец скрупулезно собирал книги, стараясь максимально расширить нашу библиотеку, а до него дед и прадед. Но видимо, для императора этот вид времяпрепровождения был неинтересен. Чем же он занимается в этом каменном мешке долгие годы? Здесь же со скуки можно умереть.

Император встал, протянул мне руку. И как бы мне ни хотелось до него дотрагиваться, я осторожно положила кончики пальцев на сгиб локтя.

– В кабинете есть несколько книг, если хочешь, может забрать их себе, – смилостивился он. Пойдем со мной – возьмешь. – Я позволила себя благодарно кивнуть. – Смотрю, мне досталась начитанная и образованная жена.

– Ты даже не читал мое досье? – Я удивленно вскинула голову.

– Зачем? – Император пожал плечами. – То, что нужно, я знаю. Остальное – неважно.

«Интересная логика», – пробормотала под нос я. Мы подошли к двери кабинета. Амедал достал ключ и открыл замок. Я не обратила внимания в первый раз, но сейчас заметила эту странность. Он закрывает кабинет. От кого? Что ценного находится здесь?

Муж небрежно кивнул на кресло, я подошла и встала рядом, не торопясь сесть.

– Подожди немного, книги в спальне, пойду возьму. – Я сделала вид, что послушно сажусь, император скрылся за соседней дверью. Мне нужна минута, чтобы оббежать комнату. Что же он прячет? Быстро заглянула за статую обнаженной девушки, под крышку письменного стола. Вдруг почувствовала, как холодный ветерок коснулся шеи. Обернулась. За спиной висел огромный квадратный гобелен, на котором был выткан портрет первого Амедала, генерала Виктора. Холод шел оттуда. Я приподняла краешек и ошеломленно застыла. Под гобеленом находилось окно.

– Что ты делаешь?! – в комнате прозвучал громкий злой окрик императора. Я вздрогнула и дернула гобелен на себя, срывая его со стены.

За окном царила ночь. Сумерки плотно укрывали землю, не давая ничего рассмотреть. Только в небе мутными пятнами сияли две луны. Одна больше, другая меньше.

– Это… Это не наш мир, – прошептала я, покачнувшись. Сердце сжалось от ужаса. Я глубоко и часто задышала, судорожно глотая холодный воздух открытым ртом, стараясь не свалиться в обморок.

– Ты, как всегда, права, моя дорогая, – издевательски произнес император. В глазах плескалась бешеная ярость. – И если уж влезла, куда тебя не просят, будь добра взять себя в руки и закрыть рот.

Я не помнила, как добралась до своих комнат, не помнила, как разделась и легла в постель. Пришла в себя только глубокой ночью, меряя шагами спальню, бездумно бормоча под нос «я в другом мире, в другом мире». Многое стало понятным. И загадочная болезнь при переходе, и прозрачный барьер, и даже добровольное согласие на его пресечение. Скорее всего, это одно из условий перехода сюда.

Интересно, император хоть одно слово правды сказал, когда уговаривал меня? Я же видела его бледный вид на свадьбе, но не придала значения. Может, и монстров никаких нет? Что же тогда за существо выставлено в музее?

Зачем согласилась? Поверила? Ведь чувствовала фальшь в его словах. Почему не подумала дольше, не проанализировала нестыковки? Хотела видеть себя спасительницей? Защитницей от монстров? Хотела исполнить пророчество? Дура!

Утром я тщательно оделась. Никаких рюшей, воланов, а главное – никакого декольте. Холодно, да и не собираюсь радовать мужа видом своей груди. Строгое шерстяное платье в пол, длинные закрытые рукава, воротник-стойка.

– Его Императорское Величество еще не завтракал?

– Нет, леди Зои, – ответила Битрисс.

– Проводи меня к нему в кабинет и передай распоряжение на кухню – я позавтракаю вместе с мужем.

– Но… – взгляд девушки заметался. Я сурово сдвинула брови и направилась к двери. Горничной пришлось последовать за мной.

Скорее всего, император ожидал другого посетителя в столь ранний час, но кроме высоко приподнятых бровей никак не выдал своего удивления.

– Нам нужно поговорить, – сквозь зубы процедила я, садясь в одно из кресел, расправляя юбку, – только теперь правдиво.

Амедал равнодушно пожал плечами. На нем были домашние теплые брюки и белоснежная рубашка, которая болталась незастегнутой, открывая впалую безволосую грудь и наметившийся животик. Ему всего тридцать, но неправильный образ жизни, отсутствие нагрузок, обильная еда и пагубные привычки уже делали его старше. Еще и злые морщины у рта. Я мысленно скривилась. Тренировочный зал… Занимается он там далеко не спортом.

Битрисс принесла завтрак. Расставила тарелки, чашки на журнальном столике и быстро удалилась, покосившись на меня недоуменным взглядом.

– Расскажи, что это за мир, – произнесла я спокойно, после того как за горничной закрылась дверь, – и что за монстры выставлены в музее. Они были на самом деле или нет?

Амедал встал, подошел к комоду, достал бутылку и два стакана.

– Будешь? – Я отрицательно мотнула головой, император криво усмехнулся. – Как хочешь.

Я терпеливо ждала, пока он нальет жидкость в стакан и сделает первый глоток. Пьет с утра? И часто он так делает? Император не торопился раскрывать свои тайны, то ли подбирал слова, то ли опять планировал вранье. Я со злостью сжала кулаки. Три сотни лет длится этот обман. Три века императорский род удерживает девятнадцать королевств от неповиновения. Пугает людей. Как можно было так извратить историю? Получается все, что я читала и изучала всю жизнь, – пыль?

– Проще всего было бы дать тебе дневники первого Амедала, – Адриан уселся в кресло и вальяжно закинул ногу на ногу, – но не могу, они под запретом. Поэтому расскажу сам. Этот мир называется Лимпия, – я удивленно приподняла брови, – да-да, так же назвали нашу столицу. Триста лет назад мой предок, его жена и несколько верных друзей прошли через барьер из этого мира в тот.