Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

Нина бесцеремонно, как в детстве, вытерла дочери нос. Дарья надрывно рыдала.

— Нужны тебе объедки посте потаскух всяких? Да мы тебе иностранца найдём, хочешь? У меня на примете есть один. Он, правда, португалец, но ничего, всё ж таки Европа! Или вот ещё один — украинец, но давно осел в Канаде…

А Лёва Райников тогда, похоже, и впрямь сошёл с ума. Не заезжая домой, прямо из дворца, в свадебном костюме, он заехал в салон и купил большую корзину с дорогой композицией из белых роз, резеды и какой-то длинной острой травы. Потом поймал такси, поставил корзину на заднее сидение и отправился к Сибилле — в ту самую квартиру на Тверской, где они потом подолгу жили вместе. Поднялся в лифте, прижимая к себе корзину, робко подошёл к двери, похожей на плитку шоколада.

Отворила ему экономка Амалия, которую Юхансон возил с собой по всему миру. И, похоже, жил с ней безо всяких для себя обязательств. Амалия уже знала Лёву Райникова и поэтому, увидев его, заученно улыбнулась.

— Добрый день! Фру Сибилла сейчас принимает ванну. Она освободится примерно через полчаса. Можете подождать её здесь или приехать попозже. В цветах есть ваша визитка?

— Нет. Я подожду. — Лёва действительно не предполагал, что сделает через минуту.

Амалия ушла, плотно прикрыв двери и оставив нарядного Лёву с его корзиной. Он немного побродил по просторной гостиной с окном-фонарём. Понаблюдал, как по улице метёт февральская вьюга вдоль Тверской, а потом вдруг удивился — неужели свадьбы не будет?.. Ситуация разрешилась неожиданно легко, хотя сам он до такого никогда не додумался бы. Это проделки именно Тураева, который, кроме всего прочего, болезненно воспринимал такие вот вынужденные браки.

Всеми силами своей страстной души Артур ненавидел родителей, желающих любой ценой выдать замуж дочерей. «Хоть бы подумали, как потом их чадо будет жить дальше! — негодовал он, горячо жестикулируя и сверкая налитыми кровью глазами. — Ведь будет всё время рядом с человеком, который терпеть её не может!..»

Вспомнив эти слова друга, Лёва вскочил, как ужаленный. Он почему-то решил, что нужно поторопиться. Иначе сроки затянутся, Сибилла уедет из Москвы, а после Артур разведётся с Мариной и вступит в борьбу с ним. Правда, Амиру нет и года, брак вряд ли расторгнут в ближайшее время, но решающий шаг всё равно надо сделать сегодня. Тогда, по крайней мере, он будет знать о реакции Сибиллы на своё предложение, смысл которого понятен всем мужчинам и женщинам без всяких пояснений.

Он знал, где помещается ванная, потому что сам несколько раз принимал там душ по утрам. Сибилла предлагала тогда освежиться вместе, но Лёва почему-то постеснялся, а теперь ругал себя за это. Надо быть раскованнее, смелее, проявлять побольше изобретательности в сексе, чтобы любимая не заскучала, как тогда, на приёме.

Сибилла никогда не запирала дверь в ванную — после давней травмы головы врачи запретили ей делать это. Помощь, в случае чего, должна была прийти как можно скорее. Не изменила она этой привычке и сегодня. Когда Лёва, в свадебном костюме, с бутоньеркой в петлице и корзиной цветов в руках толкнул плечом дверь, Сибилла как раз придирчиво разглядывала изящно вскинутую вверх ногу. В руке у неё Лёва заметил дамскую бритву, и удивился тому, что вода в ванне белая.

— О-о, Бог мой!

Сибилла радостно округлила прозрачные глаза. Её лицо было покрыто мельчайшими росинками пота, и Лёва захотелось поцеловать каждую капельку. Без макияжа Сибилла показалась ему ещё более очаровательной, бесхитростной, даже беззащитной. Она быстро спрятала бритву в складках непромокаемой шторы и опустилась поглубже под воду — не столько от стыда, сколько от желания пококетничать.

— Ты откуда такой пышный? Вроде бы собирался жениться?

— Да, я с собственной свадьбы.

Лёва почувствовал себя смешным и жалким в запотевших очках, с мокрым лицом и съехавшей на бок «бабочкой».

— Поздравляю! — немного нараспев произнесла Сибилла, и Лёва с радостным трепетом отметил, что в глазах её мелькнула тень. — Пришёл попрощаться? Мы могли бы встретиться и попозже, малыш…

— Для этого — да. Но я приехал за другим.

Райников поискал, куда бы поставить корзинку. Сцена, конечно, получилась дурацкая, но любовь даже солидных людей делала безумными.

— Зачем же? — с самым искренним интересом спросила Сибилла и даже приподнялась из белой воды. «Она разнежилась в ванне и не управилась бы за полчаса, — отметил Райников. — Я правильно сделал, что поторопился…»

— Я хочу, чтобы не состоявшаяся сегодня свадьба стала нашей с тобой, Сибилла. Получился скандал, который, похоже, разрядил обстановку. Жаль только Дашу, которая действительно любит меня. Но именно поэтому я не хочу портить ей жизнь, не хочу притворяться. Она ещё молода, её отец занимает высокую должность, так что в женихах недостатка не будет. Надо было нам расписаться пораньше, но чего уж теперь?..

— Ты делаешь мне предложение? — улыбнулась Сибилла совсем по-детски, словно на Рождество обнаружила в повешенном у двери носке желанный подарок. — Неужели из-за меня расстроилась твоя свадьба? Ты говорил, что не женатых не выпускают для работы в Грецию. Значит, ты и выгодного назначения лишился? И тоже по моей милости? Не много ли почёта для скромной вдовы байкера?

Сибилла приподнялась в ванне, дав Лёве возможность полюбоваться белыми жемчужинами воды на своей смуглой коже. Райников зажмурился, изнемогая от желания поймать губами её сосок, похожий на бутон кремовой розы.

— Для тебя не может быть много почёта, любимая!

Лёва, неожиданно для себя, встал на колени, на мозаичный влажный пол. Потом схватил тонкую руку Сибиллы и сжал её так, что хрустнули пальцы.

— Только не мучай меня, не тяни! Скажи сразу — да или нет. Иначе я сойду с ума, терзаясь, разрываясь надвое! Я понимаю, ты не любишь меня, не можешь любить… Я не достоин тебя, но всё же смею надеяться… Только не молчи! Не проси времени на раздумья! Ты ведь принимаешь решения мгновенно, ни с кем не советуясь. И ты уже сейчас знаешь, что сказать. Так ответь, Сибилла! И я или уйду навсегда, или навсегда же у тебя останусь. Ведь ты свободна. После гибели мужа ни с кем больше не стояла у алтаря. Я окрещусь, мы обвенчаемся по лютеранскому обряду. Я сделаю всё, что ты пожелаешь, и в этом пойду против воли родителей. Мне уже двадцать четыре, и я вправе выбирать себе жену. А карьера? Ничего, не пропаду в этом мире. Особенно если рядом будешь ты!

— Да, я действительно уже всё решила, — так же нараспев, с пикантным акцентом, промолвила Сибилла. И Райников впервые удивился, что она так хорошо знает русский. — Ты многого обо мне не слышал, милый, и сейчас я не настроена исповедоваться. Подумай и скажи, примешь ли ты меня любую, отверженную и опозоренную, нищую и больную? А ведь я каждую минуту рискую потерять молодость и красоту, здоровье и жизнь. Я лучше других знаю, как зыбко всё в этом мире, как короток путь с вершины в пропасть. И если ты поклянёшься мне на крови, что не оставишь меня никогда, даже узнав обо мне самое постыдное, самое страшное, если готов разделить мою вину — тогда я согласна! Но предупреждаю тебя сразу же — подумай хорошенько! Разве нужна тебе жена со столь скверной репутацией? Сейчас ты возбуждён, по потом это пройдёт. И ты ужаснёшься, сообразив, что натворил под горячую руку!