Операция «Бременские музыканты» - Валерий Гусев

Как нам повезло, что родители, вернувшись из гостей, не застали нас дома.

Впрочем, не знаю, что было бы лучше. Потому что мы в это время тоже попались на крючок. Да еще как!

Участковый, подбегая к тому кусту, под которым шустрая бабулька обнаружила «страшную» находку, услышал жуткие жалостные стоны. (Это включилась та самая пищалка, которая начинает стонать от тепла - солнца в этот день было достаточно.)

Он рывком распахнул сумку. Из нее выкатилась на траву голова и захлопала глазами. Стоны прекратились.

Участковый поднялся на дрожащие ноги.

– Спокойно, - сказал он себе. - Ничего не трогать. Ждать. - И, оглядевшись, отошел немного в сторону и спрятался за другим кустом.

Тем временем мы провели очередную репетицию у Пал Данилыча во дворе и пошли за сумкой. Никаких помех мы не ждали, потому что знали - родители раньше позднего вечера не вернутся. У нас будет время и принести сумку со всякими конечностями, и надежно спрятать ее в глубине нашего чердака.

Мы беспечно шагали полем, весело обсуждая наши планы. И не подозревали, какая опасность нас ждет впереди.

Поле кончилось, началась лесополоса. Свистнула электричка. Я быстро отыскал приметный куст со сломанной веткой и…

– Стоп! - сказал я Лешке. - Кто-то нашел сумку. Голова выкатилась.

– А здорово похожа! - восхитился Алешка, будто каждый день любовался отрубленными головами. - Забираем поскорей - и домой. Пока милиция не прибежала.

А она уже была здесь.

Мы услышали за спиной грозный окрик:

– Стоять! Руки за голову! - и из-под куста во весь рост поднялась грозная фигура правосудия в лице нашего молодого участкового.

Похоже, и он, увидав нас, прибалдел не меньше.

– Это вы? - спросил участковый, когда к нему вернулся дар речи.

– Ага, - согласились мы. Чего тут отпираться?

– За что вы его? - участковый опустил пистолет и кивнул на лежащую в траве голову.

Я понял его вопрос буквально и честно ответил:

– Задаром. Потом на помойку выкинем.

Участковый схватился за голову:

– Как вам не стыдно! Ведь ваш отец - полковник милиции!

Тут вдруг возмутился Алешка:

– А что вы на нас кричите? Мы ведь это все, - он показал на голову и сумку, - мы ведь это не украли. Нам это даром дали. Чтоб мы потом это все выкинули на помойку.

Участковый сел на землю и еще крепче обхватил голову руками:

– Кто вам это дал? Вы что вообще говорите?

Тут до меня наконец-то дошло. И я сказал:

– А что вы так волнуетесь? Это ведь игрушки.

– Ничего себе игрушки! - простонал участковый. - Два расчлененных трупа на моей территории! И кто замешан? Дети полковника милиции! Начальника отдела МВД!

Тогда Алешка подошел к нему, погладил его по голове и сказал:

– Успокойтесь, товарищ лейтенант. Возьмите себя в руки.

– Зачем? - тупо спросил участковый. - Вы задержаны.

Я не стал ничего говорить, поднял голову с земли и протянул участковому:

– Это муляж, - объяснил я. - Игрушка.

– Не прикасайся ко мне этой гадостью! - вскрикнул милиционер, после чего его взгляд стал сначала осмысленным, а потом каким-то радостно-облегченным. - Это не настоящая голова? - спросил он с надеждой.

– Тут все ненастоящее, - успокоил его я. - У нас завтра гости, мы решили над ними подшутить. И я привез это из Москвы. Понятно, нет?

– Господи! - Участковый чуть не заплакал от счастья. - А ваши родители? Они как? Вы ведь им каждый день устраиваете такие сюрпризы, да? Они у вас все поседели, наверное?

– Да нет, - улыбнулся Алешка. - Они уже давно привыкли. Мама даже лягушек перестала бояться.

– Ребята! - Участковый вскочил на ноги, засунул пистолет в кобуру и поправил фуражку. - Ребята! Об этом дурацком инциденте никому ни слова! Обещаете?

Почему бы и нет?

– А дайте-ка посмотреть. Интересно ведь.

Участковый с увлечением копался в сумке, все рассматривая, расспрашивая, а потом попросил:

– Ребята, вы мне вот этот мизинчик не подарите, а? У нашего начальника скоро день рождения, я ему этот пальчик в бокал с пивом подброшу, а? А потом всем расскажу.

Мы переглянулись. Надо поторговаться, нельзя такой случай упускать.

– Пострелять дадите? - спросил Алешка.

– Сто раз! - Участковый прижал руку к груди. - У нас на следующей неделе учения. Приходите в тир, я вам целую коробку патронов дам. Идет?

– Идет.

И участковый обрадованно сунул мизинец в нагрудный карман:

– Все будет путем!

Потом он бережно опустил голову в сумку, застегнул «молнию» и помечтал:

– Посмотреть бы на ваших гостей!

– Может, получится, - загадочно улыбнулся Алешка.

Участковый взял сумку в руки и сказал, что проводит нас до самого дома.

– До дома не надо, - запротестовал я. - Для папы это тоже сюрприз.

– Понял! - засмеялся милиционер. - Счастливые у вас родители!

Это как сказать. Вы лучше у них спросите.

Счастливые родители пришли поздно вечером, разгневанные и полные справедливого желания осуществить возмездие.

Папа потряс нашу лестницу и закричал:

– Вылезайте на расправу! О черт! Как колется!

Алешка высунулся в окошко и крикнул в ответ:

– Сами виноваты! Нужно под ноги смотреть! - Он еще не знал, в чем дело, но уже занял боевую позицию.

А я на всякий случай добавил, высунув и свою голову:

– Мы же не знали!

– Вы никогда ничего не знаете, - сказала мама, прямо во дворе снимая юбку. - Если к утру вы не выдернете из нее свой крючок, я приму свои меры.

– А какие? - спросил Алешка.

– Поторгуйся мне, - пригрозил папа и бросил ему куртку. - Вытащишь - прощу!

Мы поняли, в чем дело, и искренне удивились: какие пустяки. Стоит из-за них орать на весь поселок.

– Ма, - сказал Алешка. - Давай иголку! Па, давай фонарик!

– И что будет? - осторожно спросил папа.

– Все будет путем, - процитировали мы своего участкового.

Нам долго не спалось. День выдался очень насыщенным всякими событиями. А впереди их было еще больше.

– Слушай, - сказал я Алешке. - Может, ну его, этого Грибка. Все равно его скоро арестуют. И посадят.

Алешка помолчал, не торопясь с ответом. Он вообще стал за последнее время очень рассудительным. Если раньше он в любой ситуации, не раздумывая, принимал мгновенное решение, то теперь нудил и нудил с ответом. Я помню, в прошлом году на вопрос мамы: «Алеша, что ты будешь пить - чай или кофе?» - он резко, быстро и категорично ответил: «Да!» А теперь на этот вопрос он задал бы еще десять своих вопросов и только потом, все взвесив, осторожно дал бы ответ. И то - какой-нибудь уклончивый.