Огненные письмена - Маркус Сэйки

Как теперь.

– Хорошо, – сказала она.

Он кивнул и еще раз сжал ее руку. Потом высвободил пальцы, чтобы взять бокал с вином, и…

– Приходи ко мне в кровать.

…поперхнулся: вино попало не в то горло. Он закашлялся, выплюнул остатки в бокал. Когда снова обрел возможность дышать, спросил:

– Как ты сказала?

– Приходи ко мне в кровать.

Он мысленно вернулся на месяц назад, когда они вдвоем сидели в «крепости» из покрывал, сооруженной ими для детей, вспомнил об их поцелуе. В то мгновение он понял: что-то изменилось в них обоих. Они снова пробудились для возможности совместной жизни. Но время, прошедшее с того вечера, было настолько стиснуто, что они не успели разобраться в своих чувствах.

– Нат…

Он смотрел на нее, испытывая страстное желание поймать ее на слове. Дело было не в потворстве или желании, его привлекала личность Натали. Она была одной из самых сильных и сексуальных женщин, каких он знал. И хотя они тысячу раз занимались любовью, но уже давно разошлись, и мысль о таком сочетании опыта и новизны подействовала на него как наркотик.

Она была матерью его детей, а не какой-то случайной встречной. Но он не мог забыть и Шеннон, с которой был близок всего несколько раз. Однако с ней они спасали друг друга от смерти, низложили президента и сражались бок о бок, чтобы остановить войну. Отношения между ними были необычными, и у них не хватило времени понять, настоящая ли это любовь, будет ли продолжение, но все же…

– Ник, перестань.

Натали поставила бокал, наклонилась вперед, уперев подбородок в кулак и согнув другую руку в локте. Уставилась на него горящими бездонными глазами. Ее растрепанные волосы ниспадали на одно плечо, от нее пахло вином и холодным воздухом.

– Я не предлагаю тебе жениться еще раз. Но ты собираешься в путь, на охоту за самым опасным человеком в мире. Я не хочу, чтобы ты уходил, но принимаю неизбежное, и я знаю: ты идешь ради нас. И прежде чем мы расстанемся…

Она смотрела на него, время тянулось, наэлектризованное.

Наконец она поднялась и, хрипловато рассмеявшись, закончила:

– Прежде чем ты уйдешь, приходи ко мне в спальню – трахни меня.

ВЫ ЗНАЕТЕ, КТО ВАШИ СОСЕДИ?

Это знает ДАР. У них есть списки всех анормальных в наших Рассоединенных Штатах. Но если вы спросите у них, они вам ответят как-нибудь так: «Раскрытие запрашиваемой вами информации не отвечает интересам национальной безопасности», потому что может «повредить как коммерческому, так и личному благополучию американских граждан».

Игорь, покажи уже свой приборчик дебилжопизации. Так, хорошо, мой чокнутый юный друг. Нажми кнопочку – посмотрим перевод.

Что? Ты уверен, инвалид ты гребаный?

Гмм. Игорь говорит, что в переводе это будет: «Нас больше заботит, как бы нам поменьше заботиться о мозганах, а побольше о жизни ваших детей».

К счастью, в нашем героино-героическом мире остались еще несколько героев-негеморроев, а многие из них – члены нашего маленького хакер-сообщества.

А потому еще тепленький с серверов ДАР, содранный, как юбка с девицы-готки, вот вам список 1 073 904 анормальных с их адресами. Пользуйтесь.

И исполнитесь благодарности, суки, потому что это, кажется, наша лебединая песня. Прави(вреди)тельство надувает щеки, хочет сдуть наш домик. За вами должок – учините маленький хаос за нас – за кОС. Договорились?

Так что берите. Нет, серьезно, берите. Загрузите, поделитесь с друзьями, распространяйте, как корпоративные деньги Политического комитета действия[17].

Здесь полный список.

Здесь список по штатам.

По городам.

По почтовому коду, ленивая ты жопа.

Этот акт гражданского неповиновения доведен до вашего сведения благодаря веселым пранкерам и озорным косякам из кОС. Все права заворованы.

Помещение имело размеры большого планетария, только вместо звезд в воздухе плавали голографические данные, таблицы и графики, видео– и трехмерные пейзажи, бегущие строки – головокружительное изобилие данных, сияющее на фоне подземной темноты. Для человека средних способностей – для Купера – все это не имело особого смысла. Информации было слишком много. Слишком много несвязанных понятий шли внахлест.

Но для Эрика Эпштейна, который поглощал информацию, как другие поглощают инфоток, здесь содержались все тайны мира. Он заработал свои миллиарды, находя закономерности в функционировании биржевых рынков, он практически вынуждал мировые финансовые рынки закрываться и перестраиваться.

– Ваш вчерашний отказ встретиться был совершенно неприемлемым. Время – важнейший фактор.

– Время всегда важнейший фактор, – сказал Купер и огляделся, постепенно привыкая к полумраку.

Эрик в кенгурушке и кроссовках стоял в центре помещения – бледный шпрехшталмейстер цифрового цирка. Глаза у него впали сильнее обычного, словно он не спал неделю. Рядом с ним его брат Джейкоб в костюме от Люси Вероники за пять тысяч долларов являл образец изящного спокойствия. Два брата были двумя противоположностями – фанатик Эрик и рядом Джейкоб с его спокойной уверенностью. Но на самом деле они функционировали как одна слаженная команда.

Эрик был мозгами, деньгами, перспективой, а Джейкоб – лицом и голосом, человеком, который обедал с президентами и магнатами.

– К тому же я не работаю на вас, – напомнил Купер.

– Не работаете, – согласился Джейкоб, – что вы и продемонстрировали с избыточной ясностью. Что говорить – вы не смогли сделать ничего из того, о чем мы вас просили.

– Неправда. Я убедил президента Клэя позволить вам отделиться. Но это, конечно, случилось до того, как вы его убили.

Вероятно, такая бесцеремонность была не лучшим способом общения с двумя самыми влиятельными людьми в мире, но Купер ничего не мог с собой поделать. Отчасти потому, что его бесцеремонность позволяла ему подавлять закипавшую в нем ярость. Что бы он ни говорил Куину, какие бы философские оправдания ни подыскивал действиям братьев, они тем не менее убили тысячи американских солдат, а это было непростительно.

И отчасти потому, что он еще не отошел от прошедшей ночи. У него с Натали были причины для развода, и весьма основательные, но они не имели никакого отношения к постельным делам. Это он и продемонстрировал весьма доказательно прошлой ночью, пусть теперь от усталости и передвигался с трудом.

Они не говорили о своих отношениях сегодня утром. Дети встали раньше их, а они не хотели смущать Кейт и Тодда. Но если эта ночь корнями уходила в прошлое, он теперь знал, что Натали думает о будущем. И не она одна. Дело было не только в сексе. И даже не в самой Натали. Они хорошо чувствовали себя вместе. Легко. В какой-то момент, когда он отвлекся от жарки блинов, чтобы подать ей кружку кофе, ему стало так хорошо, словно он натянул на себя старые джинсы и любимую футболку. Он почувствовал себя дома.