Чернокнижник - Максим Войлошников

Собирался ли Лодья в Пруссию, понимая это? А какие у него были иные перспективы, если он был причастен к людям, которых в России теперь уничтожали? К тому же, пользуясь покровительством прусского короля, он мог бы исполнить планы своего наставника Волынского…

Если он намеревался попасть в Потсдам, ему предстояло преодолеть около двухсот пятидесяти верст по пути через Магдебург. По немецким дорогам их можно было сделать верхом в два дня. Лодья выехал без отлагательств.

На смену саксонским горам пришли равнины Бранденбурга. Пруссия, «песочница империи», как именовали ее за качество почв. Прусская граница крепко охранялась, однако королевское приглашение послужило пропуском и тут. Переночевал путешественник в Магдебурге, располагавшемся примерно на половине пути. Древний и богатый город на Эльбе, с девятивековой историей, во время Столетней войны подвергся почти полному уничтожению. Впрочем, вопрос о том, кто более виновен в гибели двадцати пяти тысяч его жителей, до сей поры вызывает споры: католические войска сурового имперского фельдмаршала Иоганна Церкласа фон Тилли, устроившие резню, или протестантские солдаты шведского короля, поджигавшие город, чтобы не достался врагу. Важно одно — резня эта распалила взаимную ненависть до такой степени, что сражения продолжались еще пятнадцать лет. И память о ней не угасала до сей поры, когда город уже более полувека пребывал под сенью прусского орла. Кстати, все его население заодно с гарнизоном до сих пор уступали тому, что имелось перед войной.

Магдебург был известен Лодье как город, чей бургомистр Отто фон Герике, знаменитый инженер и физик, почти восемьдесят лет тому назад создал первую электростатическую машину в виде насаженного на стержень серного шара, натираемого рукой. Он положил начало изучению новой силы — электричества, которой очень сильно интересовался и Гавриил. В местной ратуше были выставлены напоказ знаменитые медные четырнадцатидюймовые «магдебургские полушария» — еще одно, более раннее, изобретение Герике, имевшее научно-демонстративный характер. Когда между полушарий был откачан весь воздух, их не могли растащить даже полтора десятка лошадей — этот опыт продемонстрировал публике силу давления воздушного столба. Ученый изобрел и водяной барометр. Его опыты послужили основой для позднейших исследований свойств газов знаменитыми физиками — англичанином Бойлем и французом Мариоттом. Герике был гением-практиком. Ровесник и участник Тридцатилетней войны, вторую половину жизни он посвятил возрождению родного города. Кроме того, он был великим чернокнижником своей эпохи, и если в молодости он яростно принимал участие в уничтожении Германии, то в зрелости стал опекуном своего города и добрым его гением, восстанавливая утраченное. Его судьба была весьма поучительна.

На следующий день Лодья продолжил путешествие. Самое время было прикинуть, что известно ему о человеке, к которому он направляется?

Итак, кто такой Фридрих II, получивший от современников прозвище Фриц, а от потомков удостоившийся прозвания Великий? Он был ровесником Гавриила и совсем иным человеком, нежели его грубый отец — любитель солдатчины и муштры, покровитель ремесел и суровый вешатель цыган и воров.

Некогда гувернером к малолетнему принцу Фридриху был назначен не кто иной, как граф Франкенштейн[10], а от человека с такой известной фамилией можно ожидать чего угодно. Действительно, он сумел с ранних лет привить принцу склонность к наукам и искусствам, особенно запретным. В свободное от отцовской муштры время Фридрих охотно читал французские и итальянские книги благодаря их легкому слогу, особенно он любил повествования о правлении Цезаря Борджиа и Екатерины Медичи, но интересовался и историей римских императоров — Калигулы, Нерона и Тиберия, и играл на флейте. Ходил слух, что его любимым инструментом была изысканная флейта, сделанная из берцовой человеческой кости и пробуждавшая своими тягучими звуками его недюжинную фантазию. Говорили, что кость принадлежала свирепому ландскнехту времен Тридцатилетней войны. Интересно, забегая вперед, отметить, что впоследствии ко двору короля Фридриха II священники, равно как и женщины, никогда не допускались, и в отличие от отца, правоверного протестанта, он жил без богослужения… Но объяснялось ли это его материалистическими воззрениями или чем-то совсем иным, сказать нельзя.

Вопреки отцу, грубому властителю, Фридрих был натурой интеллектуальной, любил искусство и философию и терпеть не мог женщин. Хотя, как говорят, питал платоническую привязанность к своей сестре. Как бы в возмещение этого он обожал собак, и позднее его любимая охотничья сука обычно спала у него в ногах в постели.

С отцом они с ранних лет были в весьма напряженных отношениях. Неудивительно, что как-то раз, когда принц был юн, французскому послу вместе с очень близким другом Фридриха Гансом-Германом Катте удалось уговорить его бежать во Францию, горячим поклонником которой он слыл. Однако план сорвался, и беглецы были схвачены. Поскольку наследник являлся еще и прусским офицером, отец хотел казнить его за измену, и только вмешательство австрийского императора Карла VI позволило сохранить ему жизнь. Однако Фрицу пришлось наблюдать из окна своей камеры в крепости Кюстрин на границе с Польшей, как рубят голову его другу Катте.

Лишь незадолго до своей неожиданной кончины отец дал сыну звание полковника и поручил ему полк, что, вероятно, должно было примирить их. При этом следует заметить, что в отличие от многих сыновей, которых крепко бивали их отцы, Фриц был человеком действия. И совсем немного времени прошло, прежде чем молодой король уже обживался в Потсдамском дворце. Мы, конечно, могли бы вспомнить Александра Великого, которого сходным образом подозревали в организации отцеубийства, ибо их взаимная «любовь» с отцом, царем Филиппом, широко известна… В оправдание можно сказать, что старый король, неутомимый строитель сильного государства и создатель мощной прусской армии, к тому времени совсем погрузнел, обрюзг и был негоден для того, чтобы находиться на острие военного передела Европы, который уже назрел. Его уход, что называется, был ко времени.

В противоположность сыну старый король не жаловал отвлеченных искусств и остерегался ученых и чернокнижников, многих он изгнал из страны. Хотя за сожжение ведьмы он мог и пожурить местных магистратов, а то и палкой отделать, по примеру своего кумира Петра Великого. Возможно, что именно этой своей нетерпимостью к практикам колдовства, возраставшей с годами, суровый повелитель навлек на себя гнев чернокнижников, и вовсе не случайно то, что он отдал Богу душу в канун очередной Вальпургиевой ночи…

Теперь же его наследник мог развернуться во всю немалую ширь своих талантов. Как и все, оставившие след в истории правители-интеллектуалы, Фриц любил умелый шпионаж и эффективное политическое убийство. А кто может лучше помочь в таких делах, как не хороший химик?

При помощи науки можно серьезно упростить сложный процесс завоевания новых земель! И тут он узнает о некоем кудеснике химии, молодом чужеземце, попавшем в тяжелое положение, которого ему рекомендует старый духовный наставник Вольф…