Морок пробуждается - Александр Варго

08.09.10 г.

Теперь их больше, намного больше. Они везде. В огороде, во дворе. Они бродят по всему дому. Твари! Ты знаешь, Ванюш, я думаю, это все-таки тот фильм. Чертов «Ночной эксперимент»! Иван, не смотри этот фильм! Ни в коем случае! А теперь, дружище, я пойду напьюсь до усрачки и погоняю этих херовых зомби. Мать жалко, она-то их не видит… Ладно, я пошел. А нет, я снова вернулся. Хочу, чтобы ты знал… Голая старуха у них самая приставучая. Голодная до мужиков. В общем, я даже не знаю, как это все передать словами… Общее впечатление от всего этого – хоть в петлю лезь. По пьянке как-то попроще. Все, пойду нажрусь.

Фильм и алкоголь. Точно. Эта гремучая смесь, эта химическая реакция вызывала галлюцинации. Так или… не так. Что-то с этим фильмом!

«Теперь я обязательно должен его посмотреть!»

Когда Иван перевернул лист, он подумал, что Сашка каким-то образом перепутал страницы. Перед ним снова были стихи. Иван прочитал их. Нет, ничего не перепутано. Просто эти отрывки отражали мысли Сашки на тот момент.

09.09.10 г.

Друг мой, друг мой,

Я очень и очень болен.

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

Вот так-то, братишка. Серега был гением!

10.09.10 г.

И теперь мне стало ясно —

Смерть в расцвете лет прекрасна,

Черный пепел, холод мрака,

Все подохнем, как собаки.

Я не знаю, откуда эти строки, но они как нельзя лучше могут охарактеризовать мое душевное состояние.

11.09.10 г.

Все решено. Ваня, я все решил, и не суди меня строго. Два дня я провел как в трансе. Ни хрена не помню. Да тут и нечего помнить. Мертвецы ходят по пятам. Ни на шаг не отстают, суки! Ничего, сегодня все закончится. Я только на вас – на тебя и на Леху с Максом – приду взгляну. Мысли такие ясные, будто и не пил никогда. Я хотел попросить у тебя прощения, Иван. Ты же мне как брат… Братишка. В лицо, конечно, я бы не решился тебе признаться… А вот бумага, как говорится, все стерпит. Ванюш, помнишь, тогда на крыше? Ну, Анька когда мне в душу насрала. Тогда мы на крыше сидели. Так вот, тогда я прыгать не собирался. Я стоял на парапете и ждал, кто первый меня оттянет от края крыши. Это был ты, братишка! Ты! Прости меня, брат, за эту проверку на вшивость. Прости!

Как жаль, что ты сейчас не сможешь меня оттянуть. Как жаль. Слишком поздно, братишка, слишком поздно…

В большинстве случаев совесть мучает, когда что-то натворил, а сейчас стало стыдно за то, что он ничего не сделал. Иван не был так привязан к Сашке, как следовало бы. Да, сейчас он понимал, что дорожил Сашкой, но больше всего из троих друзей он был привязан к Лешке Федорову. И на тренировки вместе, и в «Родник».

Иван полистал дальше. Только чистые страницы. Все, дневник закончен. Он взял бутылку. Пустая. В холодильнике тоже пусто. Ваня посмотрел на часы, висевшие над диваном. 20:35. Если поспешить, можно успеть до закрытия магазина. Надо водки купить, да и пожевать чего-нибудь. Он встал и прошел в прихожую, надел куртку и почувствовал, что в кармане что-то лежит. Сунул руку в карман и вытащил диск.

– С тобой я потом разберусь, – сказал он и положил коробку на полочку под зеркалом.

Затем выключил свет и вышел из квартиры.

И только когда Иван поднимался по лестнице с пакетами, полными еды и водки, до него дошли слова друга.

Как жаль, что ты не сможешь меня оттянуть.

Войдя в квартиру, Иван заплакал, как ребенок.

Когда позвонил Эдик и сообщил о смерти первых, кому он дал диск, Илья убедил его, что это совпадение. Кто умирает от просмотра фильма? Нет, умереть, конечно, можно. Сердечный приступ, кровоизлияние в мозг, поперхнуться кусочком диска и так далее и тому подобное. В общем, естественной смертью. Но чтоб повеситься?.. Так он и объяснил Эдуарду. Но сам-то Илья прекрасно знал, какой эффект производила эта запись. На трезвенника, посмотревшего фильм, он никак не повлияет, но вот на алкаша с расстроенной психикой должен действовать как надо. Как надо было Илье.

Калейдоскоп драк, убийств и суицида и нормальную психику тревожил настолько, что после просмотра человека можно отправлять прямо в психушку. А что касается выпивох – просмотр ленты вызывал галлюцинации, которые будут преследовать их до самого конца. Но… Как не хотелось Илье этого «но», а оно все-таки было. Иначе это не лечение, а убийство. Хотя многих и устраивающее, включая жен и детей подопытных.

В фильм были вмонтированы лозунги: «Бросай пить, и они уйдут!», «Не пей, и все закончится!» и еще с десяток призывов бросить пить. Работали они в основном на подсознательном уровне.

Илья знал, что будут смерти, но ему никого не было жалко. Умрут те, кто не захочет бросить пить. Он таких видел еще года два назад, когда работал в наркологической клинике в Подкумске. Им вшивали «торпеды», а через полгода они опять начинали пить.

Однажды пришла жена одного из постоянных клиентов. Соколов всегда задавал вопрос: что заставляет женщин жить с такими? Но ответа он ни разу так и не получил.

«Он наш, и мы его любим», – пришли на ум слова, когда-то очень давно произнесенные мамой.

Женщина попросила вшить мужу ампулу куда-нибудь в такое место, чтобы тот не достал. На вопрос «Зачем?» она ответила, что он не пьет максимум месяц, а потом берет и вырезает «торпеду». Фролов, хирург клиники, вшил ампулу под лопатку. Через месяц на пороге наркологии появилась та же женщина, вся в слезах: «Вырезал, не сам, друзья помогли» – и снова просила помочь. Рассказывала, какой он хороший, когда трезвый. Илья бы и хотел помочь, но картина с подсознательными призывами находилась пока на стадии разработки. Правда, Соколов не забыл о женщине, и через год, когда фильм был готов, попытался связаться с ней. Каково же было его удивление, когда ему сказали, что женщина погибла. Бросилась под поезд. Ей было всего сорок пять лет. Сорок пять! А ее хмырь продолжал пить, но самое главное и страшное – жить.

Нет, ему не было жалко их. В каждом алкаше Илья видел своего отца.

Иван стоял у окна в собственном кабинете. Капли дождя стучали в стекло. Фильм он вчера так и не посмотрел. Напился. Ему было страшно. Он боялся этого диска, как черта. И в то же время ненавидел себя за то, что предает Сашку. Слабое успокоение приносили слова, написанные Сашей: «Ни в коем случае не смотри этот фильм». Вот он и не смотрел.

«Сегодня вечером обязательно посмотрю», – мысленно пообещал он себе.

В дверь постучали. Иван от неожиданности подпрыгнул.

– Войдите!

На пороге стояли Макс и Лешка.

– Здорово, Ванюха!

– Здорово.

– Мы, это… – Лешка поднял перед собой пакет. В нем что-то звякнуло.