Кавказская война. Семь историй - Амиран Урушанзе

В начале 1832 года восстание, так и не набрав полную силу, выдыхается. Летом войска Отдельного Кавказского корпуса начали массированное наступление на Гимры. Гази-Мухаммед и Шамиль, теряя верных мюридов и лишаясь сторонников, отступали к родному селению, где все начиналось…

…Солнце опускалось за горизонт, его последние лучи красноватым светом упали на скалы в окрестностях пылавшего аула. Шамиль очнулся, увидев рядом мюрида, спросил: «Не пропустил ли я времени вечерней молитвы?»

ХУНЗАХ

Шамиль направился в Ашильту, рассказывая по пути о случившемся и собирая силы. Весть о спасении Шамиля разнеслась по аулам. Очень быстро эта история превратилась в героический эпос: Шамиль воскрес из мертвых, Аллах повторно послал его в мир для защиты ислама. Горцы с почестями встречали легендарного сподвижника первого имама.

Казалось, именно Шамиль должен стать преемником Гази-Мухаммеда, который, предчувствуя свою скорую гибель, прямо говорил об этом. Когда первого имама спросили: «Кто же будет после тебя нашим наставником и руководителем?» Он ответил так: «Шамиль, он будет долговечнее меня и успеет сделать гораздо больше благодеяний для мусульман, чем я. Не сомневайтесь в этом. Я видел сон: мы с Шамилем стояли на берегу Койсу. Быстрым течением реки несло два бревна. Одно принадлежало мне, другое Шамилю. Мы оба бросались за ними. Мое бревно унесла река, Шамиль же вытащил свое. Вот откуда моя уверенность в долговечности и благотворности его жизни».

Но нашелся и другой претендент на власть — Гамзат-бек. Он был совершенно не похож на друзей-гимринцев. Гамзат происходил из знатного семейства. Его отец Алескендер-бек был известным военным предводителем. Не раз его ставили во главе больших горских отрядов, отправлявшихся в набеги на Кахетию. Алескендер-бек был близок к аварскому хану, который советовался с ним по важным вопросам. Отец дал Гамзату прекрасное образование в большом дагестанском ауле Чох, где мудрости учили образованнейшие муллы.

Гамзат вырос сильным джигитом и умным собеседником. У него было блестящее будущее, но вместо больших дел Гамзат увлекся шумными и хмельными пирушками. Родные безуспешно пытались отвратить Гамзат-бека от порочной и праздной жизни. Однажды тесть и дядя Гамзата Иман-Али с укором сказал ему: «Ты происходишь от беков, твой отец был храбрый человек и делал много добра аварцам, а ты не только не хочешь последовать его примеру, но предался еще разврату. Взгляни на дела Кази-Муллы, простого горца, и вспомни, что ты знатнее его родом и не менее учился». Чужая слава заставила Гамзата действовать. В тот же день он сел на коня и умчался в Гимры. Здесь он примкнул к Гази-Мухаммеду, которому нужны были умелые воины. Трудно сказать, насколько Гамзат-бек проникся идеями шариатской революции. Скорее участие в восстании стало для него возможностью выйти из тени, обрести славу и уважение — то, в чем нуждался каждый горец.

Гамзат-бек был удачлив. Его полюбили горцы, ходившие с ним в походы. Гази-Мухаммед предоставил своему сподвижнику право действовать самостоятельно. Вокруг знатного горца собралась группа лично преданных ему джигитов, веривших в военный талант Гамзат-бека больше, чем в его благочестие. Имам звал Гамзата на последний бой в Гимры, но тот не пришел. Он понимал, что скоро последуют перемены и готовился к ним.

Во главе большого отряда Гамзат-бек прибыл в аул Корода — один из самых старых в Дагестане. Он повелел собраться старейшинам всех окрестных сел в местной мечети. Когда все собрались, Гамзат, сопровождаемый верными мюридами, вошел в мечеть. «Гази-Мухаммед избрал меня занять его место, — громко сказал Гамзат. — Я объявляю войну неверным и с этой минуты буду вашим имамом». Послышался ропот. Многие старейшины знали историю спасения Шамиля, для большинства именно он был законным преемником как ближайший друг Гази-Мухаммеда и человек известный своей праведностью, отмеченный божественным расположением. Это был решающий момент, промедление могло привести к поражению. Гамзат дал знак своим мюридам, они теснее стали за спиной своего вождя. «Мусульмане! — закричал Гамзат, заглушая угрожающий ропот. — Я вижу, что вера начала ослабевать, но мой долг, долг имама, заставляет меня возвратить вас на тот путь, с которого вы совратились. Я требую повиновения, в противном случае Гамзат силою оружия принудит вас повиноваться».

Так Гамзат-бек стал вторым имамом Чечни и Дагестана. Шамиль признал первенство Гамзата. У него не было достаточных сил для серьезной борьбы за власть. К тому же он справедливо полагал, что междоусобица ослабит горцев и нанесет смертельный удар революционному движению. Шамиль написал письмо, адресованное всем духовным лидерам Дагестана. В нем были и такие строки: «Для поддержания ислама нужно единодушие. Кто бы ни был предводителем мюридов — внушите народу повиноваться ему покуда; да не будут наши горцы подобно собакам, прости Господи, да не грызутся они из-за кости властолюбия, тогда как кость эта может быть похищена неверными. Соединимся все против неверных новыми силами, призвав Аллаха на помощь и избрав одного для исполнения его воли. Так делали наши отцы, первые мусульмане. Вот и все. Мир вам».

Второй имам рассчитывал привлечь на свою сторону аварский ханский дом, который не удалось склонить к поддержке шариатского движения даже Гази-Мухаммеду. При дворе аварских ханов Гамзат-бека знали, и этими связями он планировал воспользоваться, чтобы превзойти простолюдина из Гимры, славой которого его попрекнули. Поначалу переговоры имама и ханши Баху-бике складывались удачно, Гамзату обещали помочь. Младший сын ханши — Булач-хан был передан имаму в заложники как гарантия соблюдения договоренностей. Но вскоре, опасаясь реакции Российской империи, Баху-бике берет свои слова назад, разрывая едва скрепленный союз.

Летом 1834 года Гамзат-бек с 12-тысячным войском подступил к Хунзаху — столице Аварского ханства. Имам попытался избежать кровопролития. Он не был чужим для аварской знати, поэтому надеялся на мирный исход. На переговоры с Гамзатом отправились старший и средний сын Баху-бике — Нуцал-хан и Умма-хан. Их сопровождала значительная свита, состоявшая из двухсот хорошо вооруженных нукеров. Гамзат-бек встретил молодых ханов со всеми полагавшимися почестями. Начались переговоры, но тут случилось неожиданное. Один из мюридов узнал в джигите, который сопровождал аварских ханов, русского проводника, участвовавшего в походе генерала Розена на Гимры. Мюрид выхватил шашку и могучим ударом зарубил ханского нукера. Прежде чем Гамзат попытался сделать хоть что-нибудь для спасения переговоров, его мюриды и воины молодых ханов бросились в жестокую драку. В неравной схватке пали оба хана и все, кто с ними сражался.

Время переговоров прошло. Гамзат-беку оставалось добиваться своего железом и кровью. После короткого штурма Хунзах был взят. Рыдавшую Баху-бике подвели к имаму. Он не мог оставить ей жизнь. Слишком велик был риск: ханша могла мстить. Баху-бике обезглавили. Так Гамзат-бек уничтожил весь ханский дом Аварии, при котором вырос, в котором его знали. Его величайший триумф обернулся кровавой трагедией.

После этого Гамзат не мог более чувствовать себя своим в Хунзахе. Жестокость имама оттолкнула и ожесточила хунзахцев. В городе зрел заговор. Гамзат знал о намерениях заговорщиков, но остался в городе, лишь усилив свой эскорт. В пятницу, 19 сентября 1834 года Гамзат-бек с мюридами зашел в главную мечеть Хунзаха. Его уже ждали. При появлении имама глава заговорщиков Осман произнес, обращаясь ко всем собравшимся: «Почему вы не встаете? Разве не видите, что идет великий человек?» Гамзат-бек остановился, чувствуя недоброе, но было поздно. Осман и его брат Хаджи-Мурат (тот самый герой повести Льва Толстого) в упор выстрелили во второго имама. Гамзат-бек был убит, а за ним полегли и его мюриды, растерзанные народом Хунзаха. В течение нескольких дней тело имама волочили по улицам города и каждый желавший мог надругаться над ним на свой вкус. Так закончилось недолгое правление Гамзат-бека, искавшего славы и обретшего смерть.