Загадки римской генеалогии Рюриковичей - Михаил Серяков

С. Бухгольц в своей книге «Опыт по истории герцогства Мекленбург», изданной в 1753 г., также повторяет описание корабля, на котором он плыл, и называет его первым герцогом вандалов и полководцем Александра Македонского. Само имя Anthyrius или Anthur он пытался объяснить как Великого Тура (Thur) или Тора (Thor). Однако, в отличие от Марешалка, С. Бухгольц пишет, что неизвестно, был ли Антюрий великим полководцем, но зато у него были очень развиты гражданские добродетели. Он заложил города Мекленбург, Буков, Верле, Рене, Рефин (современный Росток) и Старград, а также развивал торговлю своего народа с кимврами, датчанами и шведами, что было очень полезно для его народа. Наследником Антюрия в Мекленбурге стал его сын Аттавас (Attavas), а другие его сыновья в 322–111 гг. до н.э. должны были перебраться в Финляндию{167}.

Закономерно возникает вопрос, насколько мы можем доверять этой генеалогической традиции, изложенной достаточно поздно авторами XV–XVIII вв.? Очевидно, что без критического анализа мы не можем отделить реальные факты от более позднего вымысла и использовать предания мекленбургского правящего дома в нашем исследовании. В первую очередь обращает на себя внимание, что все эти источники применительно к древнейшему периоду говорят о правителях вандалов, а не славян или русов. Однако уже Марешалк наделяет Антюрия символами, которые, как мы увидим чуть ниже, соотносятся со славянским богом Радигостом. С. Бухгольц в своем труде называет богами вандалов Прове, Сиву, Радигоста, Триглава и Святовита, бывших, как нам известно из средневековых источников, богами западных славян. Значительная часть упомянутых им вандальских королей носит чисто славянские имена, как Вислав (Wislav) I, Витцлав (Witslav) I, Мечислав (Miecslav) I и т.д. Наконец, вандальскими королями С. Бухгольц именует Скалко и Струнико, хоть и не включает их в мекленбургскую генеалогию{168}. Однако оба последних правителя фигурируют уже у датского средневекового хрониста XII в. Саксона Грамматика в качестве вождей венедов{169}.

Все эти факты показывают, что под вандалами авторы мекленбургских родословных имели в виду венедов, т.е. западных славян. Легко понять и причины подобного отождествления: после покорения немцами западнославянских земель потомкам славянских правителей для более легкого и быстрого вхождения в состав правящего класса Священной Римской империи германской нации весьма желательно было обзавестись «германской» родословной, подчеркивающей их равенство с основной массой немецкой знати.

Стремлением соответствовать германской традиции объясняется и отнесение Антюрия к приближенным Александра Македонского. Книжная легенда относила приход саксов в Германию также ко времени Александра Македонского: «Предки наши, которые пришли в эту страну и изгнали тюрингов, были в войске Александра, с их помощью он покорил всю Азию. Когда же Александр преставился, они не посмели оставаться в той земле из-за ненависти к ним и поплыли они на трехстах ладьях, и пропали они все кроме пятидесяти четырех. Из них восемнадцать пришли к пруссам и сели там, двенадцать сели на Руйе (Рюгене); двадцать четыре пришли в землю сию. Так как их было не столь много, чтобы они могли обрабатывать землю, и так как они перебили и выгнали тюрингов-господ, то мужиков они не тронули и оставили им поля на том праве, какое и поныне у литов, оттого и пошли литы»{170}.

Понятно, что присутствие саксов в войске Александра Македонского является домыслом средневековых книжников, однако вариант этого предания мы можем найти у Адама Бременского: «Итак, вначале саксы проживали в районе Рейна (и звались англами); часть их перешла оттуда в Британию и изгнала с этого острова римлян; а другая часть, захватив Тюрингию, удержала за собой этот край. Об этом вкратце упомянул Эйнхард, начав тем самым свою историю. «Народ саксов, — говорит он, — происходит, согласно старинным преданиям, от англов, жителей Британии; переплыв в поиске новых мест обитания через океан, они пристали к берегам Германии в месте, что зовется Хадельн, в то время как Теодорих, король франков, сражался против своего зятя Ирминфрида, герцога тюрингов, и жестоко опустошал их землю огнем и мечом. Когда они сразились уже в двух битвах с неясным исходом и без решительной победы и обе стороны понесли большие потери, Теодорих, отчаявшись уже в победе, отправил послов к саксам, чьим герцогом был Хадугато. Узнав о причине прибытия саксов, он обещал им в случае победы места для поселения и тем самым привлек их к себе на помощь. Поскольку теперь они храбро сражались вместе с ним, ведя борьбу за свободу и отчизну, он одолел противников. Когда местные жители были разорены и чуть ли не полностью истреблены, он, согласно своему обещанию, передал победителям их землю. А те разделили ее по жребию, но поскольку многие из них пали в бою и они из-за своей малочисленности не могли занять ее целиком, то часть ее, в особенности ту, что обращена на восток, они передали для обработки отдельным колонам при условии уплаты дани за свои наделы»{171}.

В этом более раннем варианте легенды ошибочным является отождествление саксов с англами, что, впрочем, объясняется тем, что оба этих племени совместно завоевали Британию. Александру Македонскому в этом случае соответствует франкский король Теодорих, правивший в 511–534 гг. Соответственно и завоевание Тюрингии саксами происходит не в IV в. до н.э., а в 531 г. н.э. Однако ключевые моменты — завоевание Тюрингии с истреблением значительной части первоначального населения, малочисленность победителей-саксов, в результате чего часть земли передается ими для обработки зависимому населению — даже в позднем и, казалось бы, совсем неправдоподобном варианте легенды сохраняются в достаточно полной степени. В свете нашего исследования следует обратить внимание на ту часть саксонской легенды, которая указывает на какую-то связь между Саксонией, Рюгеном и землями пруссов. Поскольку рассмотренные выше источники отмечают существование каких-то русов на границе с Пруссией, а Рюген, как было показано автором в исследовании о «Голубиной книге», также считался островом русов, последняя подробность представляет собой явный интерес.

Поскольку саксы играли самую активную роль в покорении западнославянских земель, то после подчинения правителей последних германскому императору очевидно стремление потомков славянских князей не только обзавестись «германской» родословной, но и возвести ее к той же эпохе, о которой гласила саксонская легенда. Совершенно в соответствии с понятиями той эпохи правители Мекленбурга пытались обосновать древность своего рода и его пребывания на своих землях путем «подгонки» своей генеалогии к фантастическим преданиям своих завоевателей. Сделанные наблюдения не только объясняют самые фантастические черты мекленбургской генеалогии, но и показывают причины их возникновения, что в свою очередь дает нам возможность хотя бы приблизительно определить время сложения ее окончательного варианта. Цель, которую преследовало упоминание о вандальском происхождении и отнесение времени действия основателя рода к эпохе Александра Македонского, достаточно определенно указывает, что все эти подробности были включены в период вхождения правителей Мекленбурга в состав германской знати, поскольку ни до, ни после этого периода необходимости в подобных подробностях просто не существовало. Косвенным указанием на время этого процесса может служить германизация имен правителей Мекленбурга. После убийства немцами Никлота в 1160 г. его дети окончательно признают над собой власть завоевателей и иноземные имена появляются в их роду, начиная с Генриха Борвина (1178–1227), вслед за которым появляются Николай (1219–1225), Иоанн (ум. 1264), Альбрехт (ум. 1265) и т.д.{172}Таким образом, если в политическую систему Германской империи бывшие славянские князья включаются во второй половине XII в., то в культурном отношении их вхождение в новую среду, если судить по даваемым в правящей династии именам, происходит в следующем столетии.