Сталин. Портрет на фоне войны - Константин Залесский

Разгрому подверглись советская разведка и контрразведка. В стране в период с 1937-го по 1940 г. сокращается выпуск тракторов, автомобилей, другой сложной техники. Фактически страна была разделена на два больших лагеря, те, кто был на свободе и кого не затронули репрессии, и те, кто сидел в лагерях или являлся родственником осужденных. В процентном отношении вторая группа была более многочисленной.

«Без тридцать седьмого года, — констатировал маршал Советского Союза А.М. Василевский, — возможно, и не было бы вообще войны в 1941 году. В том, что Гитлер решился начать войну, большую роль оказала оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошел».

Сталин и Великая Отечественная война. На восьмой день Великой Отечественной войны, 30 июня 1941 г., И.В. Сталин занял должность Председателя созданного в этот день Государственного Комитета обороны (ГКО), которую исполнял до 4 сентября 1945 г. С 19 июля он совмещал эту должность с должностями наркома обороны, министра Вооруженных сил СССР и (с 8 августа 1941 г. до сентября 1945 г.) Верховного Главнокомандующего всеми Вооруженными силами СССР. 27 июня 1945 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Сталину было присвоено вновь учрежденное звание Генералиссимуса Советского Союза. Сегодня нет оснований вслед за Н.С. Хрущевым утверждать, что Сталин плохо разбирался в военных вопросах и «руководил военными действиями по глобусу». Сталин, возглавив войну с фашистскими захватчиками, руководил этой войной и довел ее до победного конца. Его личный вклад в Победу несомненен. Тем не менее в оценках вклада генералиссимуса в победу до сих пор присутствуют два противоположных взгляда. Часть историков и публицистов в основном старшего поколения придерживаются, по существу, сталинских оценок войны и продолжают говорить о Сталине как о гениальном полководце и его решающем вкладе в победу. Они вопреки фактам стремятся завуалировать катастрофические ошибки Сталина в первые месяцы войны, не дают внятного ответа на вопрос, как могло случиться, что нападение фашистской Германии оказалось столь неожиданным для советского руководства и лично для И.В. Сталина? Поэтому не случайно с началом 90-х гг., опираясь на значительный массив новых материалов из секретных фондов российских архивов, ряд историков развернули критику Сталина как основного виновника катастрофического начала войны с Германией. Слишком дорогой ценой была завоевана Великая победа над фашизмом, и размеры этой цены связаны не только с особенностями советской системы и другими объективными обстоятельствами, но и очевидными просчетами и ошибками Сталина в течение 22 месяцев после подписания пакта о ненападении с гитлеровской Германией. По данным Генштаба, только за три недели боев Красная Армия потеряла почти 850 тыс. человек до 6 тыс. танков, около 3,5 тыс. самолетов., Что касается противника, то его потери за этот же период были почти на порядок меньшими: 100 тыс. солдат и офицеров, 1700 танков и 950 самолетов. Всего за 1941 год Вооруженные силы СССР лишились 4,5 млн человек, т. е. трети того, что потерял СССР за все годы войны. Иными словами, в первые месяцы войны перестала существовать та армия, которую Сталин два десятилетия готовил к войне, ради создания и укрепления которой проводился курс на сверхиндустриализацию и ликвидацию крестьянства в ходе коллективизации, ради которой держали в постоянном напряжении все население громадной страны.

К концу ноября 1941 г. Германия оккупировала территорию, где проживало 45 % советского населения и производилось 60 % советского угля, железа стали и алюминия. Наступление германских армий продолжалось. Первый ощутимый удар по немецкой военной машине был нанесен только в начале декабря, когда Красная Армия перешла в контрнаступление у ворот Москвы.

Процесс переоценки военно-исторических проблем кануна войны зашел уже достаточно далеко, когда публикация книг бывшего советского гражданина В. Суворова (В.Б. Резуна) «Ледокол» и «День М», написанных в жанре исторической публицистики, вызвала новую волну дискуссии отечественных историков. Некоторые отечественные историки согласились, правда и с определенными оговорками с версией Резуна, согласно которой задуманные Сталиным наступательная война против Германии, а затем и «освободительный поход» в Европу были частью его многолетнего глобального плана продолжения мировой социалистической революции.

Дальнейшей переоценке военно-исторических проблем кануна войны и действительной роли в них Сталина мешает то обстоятельство, что в силу недоступности многих важных источников все авторы вынуждены строить свои версии главным образом на уже известных официальных идеологических и пропагандистских материалах. В конечном итоге для исследований войны эта дискуссия оказалась полезной. Прежде всего она показала недостаточную обоснованность традиционной версии об исключительно оборонительных намерениях Сталина. Не случайно с середины 1990-х гг. в центре дискуссии оказался новый концептуальный подход, выдвинутый историками М.И. Мельтюховым и В.А. Невежиным, согласно которому Сталин с мая 1941 г., считая неизбежным военное столкновение с гитлеровской Германией, не исключал нанесения упреждающего удара Красной Армии по вермахту. Сегодня очевидно, что маховик войны раскручивали с обеих сторон. Вторая мировая война явилась прямым следствием Первой. Версальско-Вашингтонская система изначально несла в себе семена раздора между победителями и побежденными в Первой мировой войне. В Европе перекройка границ, продиктованная Версальским договором и решениями Парижской мирной конференции, произошла в первую очередь за счет Германии и России, побуждая последних к пересмотру несправедливых соглашений. Получив неограниченную власть, Сталин получил в наследство и прежние державные претензии, прежние внешнеполитические цели, стремление вернуть все, что Россия приобретала веками страданий и подвигов. Таким образом, новые властители страны не были чужды чувства геополитического реванша.

Причины Второй мировой войны также не могут быть отделены от сущности тоталитарных режимов Германии, Италии, СССР, руководствовавшихся в своей политике идеологией насильственного изменения мира. Основной движущей силой всех дипломатических акций Гитлера в преддверии войны служили грубо окрашенные в расистские и антисемитские тона германский шовинизм, программный антикоммунизм, навязчивая идея борьбы против «еврейского большевизма». Запугивая Запад раздутой до предела «большевистской опасностью», Гитлер призывал принципиально враждебные ему своей буржуазной демократией западные державы к созданию единого идеологического и военного фронта против СССР. В то же время есть немало свидетельств того, что Гитлер вполне предметно обдумывал нападение на СССР еще с марта 1940 г., т. е еще до начала французской кампании. Он ставил вполне прагматичную и конкретную цель — в непродолжительной кампании разгромить Россию как «последнюю английскую шпагу на европейском континенте», чтобы с помощью продовольственных и материальных ресурсов СССР успеть сокрушить неприступный Альбион еще до вступления в войну американских вооруженных сил.

В свою очередь для Сталина интересы «дела социализма» были важнее интересов сохранения всеобщего мира. Именно общность геополитических интересов явилась той силой, которая неумолимо сводила друг с другом давних врагов — Сталина и Гитлера. Западные демократии, сами того не осознавая, испытывали судьбу, полагаясь на непримиримость идеологического конфликта между Сталиным и Гитлером. Они рисковали, поддразнивая Сталина пактом с Францией, не предусматривающим военное сотрудничество, отстраняя Советский Союз от участия в Мюнхенской конференции, а затем в весьма двусмысленной форме вступая с советским лидером в военные переговоры уже тогда, когда заключение им пакта с Гитлером становится необратимым делом.